Семён Афанасьев - Не та профессия-0 [СИ]

— Is alles oké? — спрашиваю его первого, наплевав на все условности.

— Ja, bedankt, meneerHawildar, — отвечает он. — Met mij gaathet goed.

Как же в эту минуту не хватает Пуна. Он, как дворянин, сейчас бы очень пригодился.

По уставу, двоим красавцам с ножами полагается однозначно петля. Пусть и после определённых разбирательств, которые в данном случае будут крайне недолгими.

Но такой крутой загиб в первый же день обучения ставит крест на самом обучении. С высокой долей вероятности. Как мне кажется.

С другой стороны, если брать по дворянским правилам, то им также ничего хорошего не светит. Однако тут я не знаток, возможны варианты.

Спускать на тормозах такое нельзя категорически: это верный путь к неуправляемости процесса обучения и всего первого курса.

Передавая дело дальше по инстанции, я расписываюсь в собственном бессилии, как инструктор. Тоже не вариант.

Какой-то сплошной затык со всех сторон…

Мы, конечно, предполагали с Пуном подобного рода трения. Даже где-то на них рассчитывали, чтоб выявить свои потенциальные «точки опоры». Но против нас сыграли местные стереотипы: какие-то ковырялки, типа ножей, никто не предусмотрел. Хорошо ещё, без потерь… Пара порезов на моём «земляке» — не в счёт.

Всё бы ничего. Если бы не эти ковырялки.

Видимо, бог всё-таки есть. Или кто-то на его месте, кто слышит мои молитвы.

В эту минуту, повторяя мой путь и распихивая всех подряд, на арене появляется Пун. Который тут же берёт процесс в свои опытные руки.

— Всем не участвовавшим, продолжать приводить себя в порядок. — Почти свистящим шёпотом командует он, и его команда тут же выполняется. Большинством. — Участники конфликта, подойти ко мне.

К нам подходят Аспан, его товарищ, ещё пара курсантов с одной стороны; и здоровенный полесский парняга с потёртым жетоном на груди плюс пара его друзей со второй.

Восьмой участник, налетевший лбом на локоть полесца, лежит между группами, как разделительная линия.

— Что здесь произошло? По очереди. Курсант Аспан, первый. — Командует Пун.

Аспан смотрит в землю, но ничего не говорит. Я вижу его обычные багровые всполохи ненависти, которые, впрочем, никак не отражаются на его лице.

— Курсант Дайн, что произошло? — поворачивается Пун к полесцу.

— Отработка упражнений, господин джемадар. — Спокойно отвечает здоровяк. — Тренировка.

— Имеете претензии к противоположной стороне? — Пун продолжает сверлить взглядом моего «земляка».

— Никак нет, — так же спокойно отвечает тот.

— Благодарю вас, курсант, — коротко кивает Дайну Пун, исчерпывая тем самым все возможные негативные варианты развития событий на текущий момент. Которых я так опасался.

В этот момент появляется Лю, которая за считанные минуты отлечивает всех пострадавших, включая неудачного владельца уцелевшего ножа.

— Господин джемадар, вам ещё нужна моя помощь? — спрашивает через плечо Лю, заканчивая возиться с последним пострадавшим.

— Благодарю, госпожа майор, дальше мы сами. — Вежливо ломает в ответ комедию Пун. — Всем заканчивать приводить себя в порядок! Курсант Аспан и вы двое, за мной.

Через полминуты, зайдя за угол душевого комплекса, Пун тормозит и тихо командует:

— Стоять. Смирно.

Затем подходит к тройке Аспана вплотную и, глядя каждому по очереди в глаза, тщательно выговаривает слова, не повышая голоса:

— Господа, я очень разочарован. Если бы вы уже не огребли своё, сейчас я бы лично продолжил с вами начатое курсантом Дайном. Это первое и последнее индивидуальное предупреждение. Если подобное повторится ещё раз, и вы лично, либо ваши вассалы, Аспан, повернут любое оружие против своих, все трое будут болтаться в петле не позднее заката. Я понятно объясняю?

Я стою за спиной Пуна, на всякий случай внимательно глядя на троицу. Которая молчит в полном составе. Зря. С Пуном такие номера не проходили и раньше, а уж теперь-то…

— Очень жаль, — тихо говорит Пун и бьёт кулаком в живот Аспана. Который падает на колени и начинает хрипеть. — Я понятно объясняю? — Пун поворачивается к первому из друзей Аспана.

— Так точно, — медленно отвечает тот.

Странно. Ненависти ни в нём, ни во втором оставшемся на ногах я не вижу.

— Так точно, — рефреном повторяет и второй после того, как Пун поворачивается к нему с тем же вопросом.

— Можете идти, — командует Пун двойке друзей Аспана. Или вассалов?

Те удаляются.

Пун присаживается на корточки возле Аспана и начинает вещать своим спокойным замогильным свистящим шёпотом:

— Курсант Аспан, пожалуйста, дайте мне хоть одну причину, почему я не должен поступить с вами в соответствии с уставом. Подстрекательство к неподчинению. Оружие против своих. Да просто игнор меня. Вам известна хоть часть моей репутации? Вы верите мне, что будете сегодня же болтаться в петле прямо на плацу? И никакие родственники вам не помогут, если сейчас, когда я досчитаю до конца, я не услышу такой причины?

Пун, не мигая, смотрит пару секунд на Аспана, потом говорит:

— Пять. Четыре. Три. Два…

— Вы понятно объясняете. — Хрипит Аспан. — Больше не повторится.

— Пуняра, ты сегодня как нельзя вовремя, — тихо говорю за обедом, сидя с Пуном за одним столом. Обедаем, понятно, вместе с первым курсом. — Я просто не знал, что делать. Куда ни кинь — везде клин. Прощать нельзя. Наказывать нельзя. Тянуть время нельзя. Ещё и Дайн тоже из Полесья. Скажут, что я необъективен… Что-то это инструкторство тут не по мне. Я бы сегодня не смог, так как ты. Не знал что делать. — Честно призна ю сь, глядя в глаза Пуну.

— Худой, ты сейчас всё усложняешь. — Пун безмятежно уплетает мясное рагу. — Устав — это, конечно, здорово. К сожалению, в этом дворянском паучатнике голым Уставом действительно можно всё свести в пропасть. Твоя проблема в том, что ты слишком привык рассчитывать только на себя. И не видишь вокруг людей, готовых тебе помочь. Например, таких, как Дайн. По нём же было видно, что он скажет и что сделает. Да и наша помощь ему была не нужна. Нужно было всего лишь дать помочь тебе тому человеку, который хотел и мог тебе помочь. Надо было просто передать слово и право следующего хода ему. Что я и сделал.

— Ты лучше меня, как командир, Пуняра. — Смотрю ему в глаза. — Особенно во всяких этих скользких психологических ситуациях. Да и не первый это раз. И ты сам это знаешь.

— Худой, ты просто слишком здоровый, — тихо смеётся Пун, глядя украдкой по сторонам. — Тебе никогда не нужно было проявлять изворотливость ума, особенно в острых ситуациях. Потому что тебе хватало силы. Ты привык рассчитывать на своё здоровье. А я — маленький, худой и невзрачный. Я вынужден уметь мыслить быстро. Ты доел? Погнали… Если б ты подумал чуть быстрее и дольше, ты бы и сам додумался…