Семён Афанасьев - Не та профессия-0 [СИ]

— Приходилось раньше?.. — вопросительно смотрю на Дайна, не заканчивая вопрос.

Он, глядя мне в глаза, молча кивает.

— Справитесь сами? Или мне пойти с вами подстраховать?

— Справимся. Вы лучше снаружи на подстраховке, чтоб локтями внутри не толкаться.

Я бы действовал чуть иначе, но так, с использованием наркозного сна, будет даже лучше.

Всё проходит на удивление тихо.

Оказывается, не все в казарме падали без сил по окончании дня. Были и такие, которым сил девать было некуда. Самопроизвольно возникли какие-то дурацкие шутки с использованием наркозного сна, в который самые активные погружали окружающих, чтоб те не мешали им общаться.

Я и не знал, что так можно.

Сейчас этот новый смешной навык курсантов оказывается более чем востребованным. Зачистка трёх домов проходит конвейером, на острие которого выступают небрезгливые и пожившие Дайн, двое полесцев и один южанин.

Сделав работу, командира и зама утаскиваем по маршруту возвращения и по пути, на привале, допрашиваем.

Разговор приходится вести мне лично, поскольку туркана и родственных языков в группе никто не знает. Выводить «клиентов» из наркозного сна оказывается непросто. Потому мы просто тащили их на себе (с соблюдением всех предосторожностей), пока они не очнулись самостоятельно

— Имя, звание, должность? Ваши задачи на нашей стороне? — спрашиваю открывшего глаза на привале командира «коллег».

— Кто вы такие? — звучит в ответ.

— Кажется, кто-то не отошёл от наркоза и не отдает себе отчета в реальном положении вещей.

Быстро развеиваю все заблуждения парой затрещин, с удовлетворением наблюдая проблески страха во взгляде.

— Пограничные войска. Рейдовая группа Багрового стяга Термязского пограничного отряда. Вы вторглись в мирную деревню, в нарушение Соглашения о перемирии. Задержаны с поличным.

— Что с моими людьми?

— Вопросы тут задаю я, — вынужденно подкрепляю свои слова ещё одной затрещиной. — Имя, звание, должность? Ваши задачи на нашей стороне? — Глядя на сомневающегося «коллегу», добавляю. — Не заставляйте меня идти на крайние меры. Вы всё равно мне всё расскажете, но лично вам этот процесс не понравится, клянусь.

Мне не приходится изображать угрозу, видимо, я и так выгляжу достаточно убедительно.

Они оказываются медиками, путешествующими в сопровождении ещё одних наших «коллег» — пограничников Кименистана. У них разделение труда: их пограничники захватывают указанный населённый пункт. Делят захваченное население на группы. Группы затем под конвоем отправляются вглубь той стороны разграничительной линии, где «медики» проводят свои опыты.

В сортировке людей «медики» принимают самое активное участие. Конкретно в этом селении, «выбракованных» не было: все жители были признаны годными для отправки в Кименистан, туда и отправлены. Если бы кого-то забраковали, эксперименты над ним начались прямо тут.

Мы немного опоздали, хотя я не уверен, что смогли бы чему-то помешать.

Помимо добычи живого подопытного материала, «медики» ставят практические опыты на реальном ландшафте: как ведёт себя микробиологическая культура при данной влажности. На данной высоте над уровнем моря. В зависимости от периодов солнечной активности в открытом воздухе, на грунте и в воде. И так далее.

Все личные вещи «медиков», включая керамические контейнеры с капсулами испытываемых культур, я лично отсортировал, поделил на части и вручил образцы равными долями каждой паре. Видимо, эти образцы вместе с записями сейчас самое дорогое из захваченного. Если не считать самих «врачей».

Попутно, между делом, в ходе разговора выясняем, что уничтоженная нами группа пропустила сеанс связи. И теперь по нашим следам, с высокой степенью вероятности, идёт «группа поддержки» — применительно к местным реалиям, что-то типа горно-стрелковой роты, с твёрдыми намерениями разобраться с «похитителями».

Судя по услышанному, Кименистан уже считает данные земли своими: никто даже не думает заморачиваться соблюдением договорённостей. Плюс, на мой вопрос о беспечности «медицинской команды» и командир, и зам по очереди искренне удивляются и в ответ спрашивают, а чего им бояться на своей территории.

Пока ещё не на своей. Но вслух я ничего такого не говорю и, подозвав к себе Дайна, корректирую дальнейшие планы:

— Делимся на двойки. Три разных маршрута, — сами маршруты давно оговорены и пронумерованы на картах. — Первая двойка тащит командира. Маршрут самый сложный. Вторая двойка ведёт зама. Маршрут полегче. Третья двойка задерживается со мной, оборудует со мной позиции: преследование нужно придержать. Как отстреляемся, пойдём по третьему маршруту.

— Кто остаётся тут? — Дайн собран, спокоен и деловит.

— Тут остаюсь я. В третью двойку жду наших, — показываю рукой на полесцев.

Дайн кивает и уходит распоряжаться.

Через некоторое время, на двух тропах, уходящих на нашу сторону, мы наблюдаем две пары людей, подталкивающих каждая третьего человека. А я и двое оставшихся со мной начинаем заниматься оборудованием двух основных позиций и одной запасной.

Трёх человек для того, что я собираюсь сделать, маловато, но миномётов у нас два. Дотащили только благодаря личным физическим кондициям, преимущественно меня и Дайна.

Одним миномётом планирую пожертвовать, ориентировочно после первой планируемой дуэли; но есть ещё и второй. Его и будем ворочать на запасную позицию.

Немного подумав, второго номера отправляю на ближайший пик: при наблюдении с него, мертвые зоны отсутствуют. А корректировщик на хорошей позиции нам понадобится. В связных амулетах на этом выходе дефицита нет, так что попробуем максимально удивить спешащих в гости.

Если я хоть чуть-чуть понимаю в оперативной обстановке, вместе с «группой поддержки» с той стороны ждём ещё и пару терций.

Миномёты сюда тащили без шаровых плит, чтоб взять больше запас мин.

До подхода «группы поддержки» с той стороны, успеваем оборудовать несколько позиций на разные случаи: выдалбливаем в разных местах по паре углублений для лафета и одно поглубже — для шаровой пяты казённика.

Успеваем даже пристрелять некоторые сектора: все маршруты с той стороны ведут к нам по двум параллельным тропам плюс третьим маршрутом — под скальным козырьком. Самым неудобным для нас является третий маршрут, поскольку до обеих троп мы достаём со всех позиций, а наш корректировщик видит всю обстановку чуть сбоку и из-за нашей спины.

Третьим маршрутом к нам можно подойти почти вплотную, оставаясь в мёртвой зоне. Видимо, в качестве компенсации, третий маршрут является неудобным не только для нас, а и для идущих по нему: он проходит по крутому склону, и риск сорваться на нём гораздо больше. Достаточно просто не так поставить ногу.