Елена Артюшкина - Музей

Предложил сделку.

Коротыша чуйка никогда не подводила. Вот и в этот раз Семен знал, что лучше дела вести по-честному, не пытаться взять раздражающего чужака на испуг или силой — себе дороже выйдет.

— Да поди от вещичек яйцеголовых ничего и не осталось-то.

— Кто знает, кто знает? — нехорошо усмехнулся Олег. — Андрей-то ваш не промах, сразу выгоду просек.

Семен раздраженно поиграл желваками: совсем дружбан оборзел — неужто и впрямь, как намекали, на пост главы метит?

— На картах километрах в трех есть дорога, — продолжил чужак, сверяясь с навигатором. — Проверим, что от нее осталось?

— Возвращаемся к машинам, — приказал глава «Авангарда». — Посмотрим-ка на развалины поближе.

— Хороши? — ехидно поинтересовался Андрей.

Кира, борясь с тошнотой, кивнула. С трудом отвела взгляд от неуклюжих фигур в складках плоти, оплывших словно снеговики весной. Фигуры медленно переваливались по затопленной солнцем поляне, иногда что-то подхватывая длинными когтистыми руками и запихивая в безгубые рты.

— Обожди, это они сейчас сытые и ленивые. В голодные годы, бывало, орды подобных красавцев полностью опустошали окрестные деревни. Знаешь, почему их называют немертвыми?

— Их невозможно убить? — предположила женщина. — В одном из отчетов, припоминаю, было про нарушение обменных процессов в результате воздействия радиации, что привело к увеличению регенерации…

— Все возможно. Если у тебя есть РПГ, — оборвал Андрей научную тарабарщину. Поправил ремень винтовки, добавил: — Но лучше не стоит. Удивительно сплоченные твари в отличие от обычных людей: тронь одну — и вся стая не угомонится, пока не отомстит обидчику. А вот друг с другом чтобы цапались, ни разу не видел.

Клановец поймал себя на том, что разговорился.

— Двигай! И это, приборы свои не включай — им не нравится электромагнитное излучение.

В спасение мира ему по-прежнему не верилось. Звучало пошло и глупо, как анекдоты, которые наймиты травили по вечерам у костра. Но за минувшие сутки он успел проникнуться уважением к спутнице. Пусть и женщина, Кира не ныла, не требовала особого отношения, как последняя, возомнившая о себе невесть что подстилка Коротыша. Даже ошибок допускала с каждым часом все меньше. Он слышал, как она плакала ночью, замечал, как вздрагивала от страха и отвращения, но упрямо шагала вперед. Пожалуй, спину бы он ей прикрывать доверил. После того, как слегка натаскает.

Шея снова зачесалась. Андрей поскреб ее ногтями. Двадцатый раз за час потянулся к фляге, чтобы заглушить сухость в горле. Похоже, не заливала про отраву. Злиться бы, да не получалось. Чужую храбрость он уважал, а Кира действительно была храброй. До безрассудства.

Скрывая симпатию, спросил нарочито грубо.

— Одного я не понимаю: у вас в бункере мужиков нет? Бабу на дело послали!

— Нас трое, — нехотя призналась Кира. — Глеб, Олег и я. Остальные не вышли из криосна: отказало оборудование. На поверхность один Олег поднимался и то недалеко от базы. Он нас отговаривал, утверждал, до лаборатории не добраться. Но Глеб упрямый, решился… — после долгой красноречивой паузы она добавила, — и не дошел. Растерзали немертвые.

— Понятно, — протянул. А что еще тут можно было сказать? Что Глеб сам виноват? Жизнь — она такая дрянь, любит калечить тех, кто лезет, куда не просят. А особенно тепличных пай-мальчиков, наивных влюбленных в мечту идиотов.

— Если мне удастся… мир изменится. Глеб спасется. Но, — она невесело усмехнулась, — он даже не вспомнит меня. Мы, наверно, вообще никогда не встретимся.

А Андрей потеряет Киру.

Ее уверенность в успехе пугала. Мужчина разозлился на самого себя: ничего у них не получится, и точка! Отыщут пустую лабораторию, пороются в бесполезном металлоломе… Он заберет антидот, скрутит эту безрассудную альтруистку и утащит на край гибнущего мира, как собирался вначале. Или же проводит ее до бункера и навяжется третьим. Она согласится, хотя бы из благодарности.

Душу точил червяк сомнений.

Вдруг Кира все же сумеет переписать историю?

Немертвые действовали Олегу на нервы. Как прилипли часа три назад, так и волочились следом, то отставая, когда машины выезжали на сохранившиеся куски трассы и набирали скорость, то вновь маяча на горизонте, когда УАЗы переваливались по колдобинам. Тянуло дать по ним очередь, но жалел патронов — он успел убедиться, что выстрелы им точно слону дробина.

Впрочем, нервничал не один Олег: вояк, сидящих в кузове, тоже не радовало неприятное соседство.

— Эх, Андрюху бы сюда. Он-то умел с уродами договариваться. Помнишь, недавно хвастал, что земли немертвых насквозь проходил. Заливал небось, а там кто знает.

— Все! Доходился Андрюха! Кирдык ему! Давно Коротыша таким злым не видели. Я бы тоже разъярился, если бы бабу из-под носа сперли.

Дальнейшая болтовня заставила Олега скрипнуть зубами, потянуться к автомату.

— А девка-то хороша! Надеюсь, успел с ней того… развлечься. Напоследок, так сказать.

— С такой-то грех не покувыркаться.

Дорога резко вильнула и кончилась. Из-за деревьев вынырнула трехметровая стена с рваной колючкой по верху. Машины въехали во двор, замерли на небольшой стоянке перед трехэтажным зданием. В стороне жались к асфальту бетонные бараки.

Клановцы высыпали на землю. Водилы отогнали УАЗы за угол, чтобы не маячили на виду. Несколько человек попытались закрыть заевшие ворота: приближающиеся мутанты не добавляли спокойствия.

Олег на планшете пролистал файлы с кодами доступа. Дверь в здание медленно, неохотно скользнула в сторону.

— Лаборатория внизу. Как и договаривались, все, что сочтете полезным, ваше, — не сдержался, добавил. — Женщина моя, — музей и опытные образцы его не интересовали. Только Кира.

— Я помню, — процедил Семен, посмотрел на мутантов. — Заберешь свою девку, если ее уроды не сожрут.

— Что они делают? — шепотом поинтересовалась Кира.

Немертвые бесцельно шатались вдоль стены, скреблись в запертые ворота. Пусть солнце и скрылось за горизонтом, света по-прежнему было достаточно, чтобы рассмотреть колышущуюся биомассу во всех ее неприглядных подробностях.

— Черт знает, какая хрень творится в их спекшихся мозгах, — отозвался Андрей. — По деревьям лазить умеешь? — он кивнул на подгнившую сосну, рухнувшую на стену. Схватил женщину за локоть. — Да стой ты! Знаешь, как эти твари быстро двигаются? Хорошо бы до утра выждать — в темноте они более активны, но времени у нас нет, я прав?

Кира, чувствуя непонятный укол стыда, промолчала, так и не сознавшись, что наврала про яд.

Сначала она собиралась просто использовать мужчину, чтобы добраться до цели. Но сама не заметила, как начала испытывать к спутнику симпатию. С Андреем, сильным, уверенным в себе, грубым и одновременно заботливым, было надежно. Она украдкой, любуясь, покосилась на мужской профиль — голубые холодные глаза, горбатый, сломанный и неправильно сросшийся нос, две полоски шрамов под редкой щетиной. Каким бы вырос этот дикий зверь в другой, цивилизованной жизни?