Николай Марчук - Керченский узел

Кстати, надо бы Витьку позывной придумать, а то как-то не по-людски получается, боец есть, а позывного у него нет.

Витек Волошин. 25 лет. Служил в росгвардии. Звание – сержант. Родом из Ярославля. Может тогда – Ярик? Нет, стремно. Витя Волошин. Может – ВэВэ? Опять же росгвардия – это перекрашенные Внутренние Войска. Сокращенно – ВэВэ. Ладно, не суть, вот Якут вернется, я его этой проблемой озабочу, он враз Волошину погремуху придумает. Якут на такие дела мастак.

Небо наливалось чернильной мутью, предвещая скорую грозу. Сейчас самое время для майских ливней, гроз и молний.

На горизонте, пропылили на большой скорости две машины. В оптику «леопольда» удалось разглядеть, что это черные внедорожники, угловатой внешности. Двигались автомобили на запад, в сторону Феодосии. Интересно, это наша разведка или вражеские перебежчики? А, что? На дворе смутные времена, сейчас самое время испытывать людей на прочность. Кто-то выстоит, а кто-то треснет по швам, вывалив свое гнилое нутро на асфальт, забрызгав его вонью предательства и ничтожества.

Что-то меня на философию потянуло? Видать старею…

Вспомнилась Лия. Её глаза, волосы, улыбка…

Накатил приступ черной хандры. Я её любил, очень сильно любил…а может и до сих пор люблю. Она оказалась агентом турецких спецслужб. Моя Лия!

- Фишка, тут-тук! – раздался в динамики рации, голос Якута. – Прием!

- Прием! – отозвался я. – Сколько?

- Пять, десять, - выдал абракадабру ускоглазый, которая на нормальном языке означала, что через десять минут, мимо меня проедут пять «единиц» техники.

- Принял.

Ровно через десять минут через вершину косогора перевалил дозорный «УАЗ Хантер», а еще через минуту втянулась колонна остальной техники: два «Амарока», «Буханка» и двухосный «КамАЗ». Ничего так, откуда столько техники? Якут, что весь наш отряд решил вывести в поле?

Вышел к дороге, взмахнул рукой, останавливая дозорную машину. «УАЗик» тормознул, из окошка высунулся Плов:

- Подкинуть?

- Вылезай, подкидыватель, встанешь на «фишку», - кивнул я в сторону разрушенного домика.

Серега Кашин насупился, подхватил автомат и вылез наружу. Я заскочил на его место. За рулем сидел Басурман.

- Здорово! – поприветствовал я Басурина. – Откуда столько машин и где Якут столько народу набрал? На базе, кто остался?

- Командир, а тут для тебя есть сюрприз. У нас гости. Пару часов назад в расположение отряда прибыл твой кореш Сидоров, а с ним два десятка босяков. Все к нам хотят в подразделение поступить. Еще Киря и Антоха от Феликса сбежали, и к нам вернулись, говорят, невмоготу уже детский и бабий плач слушать. Якут их оставил в расположении, а кое-кого с собой взял, уж больно гости напирали, что ты будешь несказанно рад их видеть, да и дело, говорят, у них к тебе больно серьезное.

- Кто такие? – заинтересовался.

- Да, фиг их знает. Трое, как в старых комедиях, один – низкий, метр с кепкой, верткий такой, второй – худой, длинный, что жирафа и лопоухий, как чебурашка, а третий, здоровенный бугай, метра два ростом, да еще и в плечах не меньше метра, бородища, короче, как на картинке, вылитый Илья Муромец.

- Бывалый, Трус и Балбес, - прокомментировал я. – Позывные известны.

- Краем уха слышал, что здорового Сидоров называл Шкетом. Остальных как кличут, не знаю.

- Шкет, говоришь?! – усмехнулся я.

- Ага. Блин! Чуть не забыл, с ними еще два «не русских».

- В смысле? – я не сразу врубился в терминологию Басурмана.

- Ну, хачики, одним словом, - объяснил Басурин, а потом немного подумал и добавил, - нехристи!

- Уф! – обреченно выдохнул я. – Вы меня в гроб загоните своей безграмотностью. Хачиками называли армян, потому что хач – это крест, а поскольку они христиане, то их так и называли. Понял?

- И чо?

- Капчо! Бля! Басурин не беси меня!

- Ладно, не буду, - надулся Басурман. – Чё я такого сказал?

- А, то! Вокруг идет Война! Самая настоящая, масштабная, четвертая мировая война. И сейчас, люди делятся на своих и чужих, а не на христиан и приверженцев ислама, понял?

- Понял, только война третья, а не четвертая, - решил поправить меня Басурин.

- Нет, четвертая. Третья – холодная война, и мы её позорно прое..али, как говорил мой батя – просрали Советский Союз!

Басурин ничего не ответил, да и не до разговоров ему было, машина как раз подкатила и коровникам, и пора было заняться маскировкой автотранспорта, приготовлением еды и прочими бытовыми проблемами, но, вначале, надо узнать, что за дела привели сюда Шкетовского.

- Ну, здорово, пан-господин «федерал», - поприветствовал я Шкета, – какими судьбами?

- Станислав Павлович, ну, чего вы в самом деле, - елейно улыбаясь, развел руками здоровяк. – Какой я «федерал», вы о чем?

- Ну, а кто ты тогда?

- Простой капитан заурядного военного ведомства, волею судьбы, посланный богом…

Договорить Шкетовский не успел, его отодвинул в сторону, вылезающий следом из «таблетки» невысокий парнишка, неопределенного возраста и звания. Лицо мне его показалось смутно знакомым.

- Слышь, толстый, подвинься! Здорово, Псих, - боец протянул мне руку для приветствия, и тут я его узнал.

Семен Кожанов – инструктор по боевой подготовке 810 отдельной бригады морской пехоты. Мы с ним пересекались на сборах в прошлом году. Кожанов мужик был боевой и опытный, в том смысле, что боевого опыта у него было, как у дурака махорки. В свои сорок, выглядел Кожанов, края на тридцать, а если отпускал бороду, как сейчас, то вообще нельзя было определить, сколько ему лет и зим. За плечами у Семена три войны, а на крайнюю, в Сирии, он катался как на работу вахтовым методом, натаскивая в боевых условиях своих подопечных. Интересно, как он здесь оказался.

- Палыч, мы к тебе по делу, - подхватив под локоток и отведя в сторону начал Кожанов. – Во Владиславовке стоит несколько эшелонов, которые надо уничтожить, - без всяких обиняков и предисловий, объявил Семен. – Справимся?

- Утром проведем разведку, посмотрим чего там, да, как, а потом решим, - уклончиво ответил я.

- Палыч, ты чего? – усмехнулся Семен. – А где же легендарный Псих, который с тройкой, попер на взвод…и почти, победил.

- Вот именно, что «почти», - огрызнулся я. – Одно дело на учениях и «показухах» лихачить, и другое дело хоронить пацанов.

- И то правда. Ладно, не будем о грустном, чтобы беду не накликать. Толстый, а ну подь сюда, - Семен позвал Шкетовского.

- Товарищ майор, а вообще-то не толстый, - нагло улыбаясь, заявил Шкет.

- Старлей, лучше молчи! Доставай, чего там ваша «груша» надыбала.

Груша?! Так Шкетовский у нас из ГРУ! Полезно будет знать, учту на будущее.

Шкет достал из своей полевой сумки стопку фотографий и сложенную карту. Разложили все это на капоте «Аморока».

- Это снимки со спутников. Вот это - ЖэДэ вокзал, вот это прилегающие улицы. Здесь, здесь и здесь «блоки» чертей, они заняли два больших домовладения на западной окраине села, там раньше разводили овец и коров, теперь бармалеи там отъедаются. Здесь, - Шкет ткнул карандашом в фотографию, - на восточной окраине, старые коровники и хоздвор. Тут у нас батарея из восьми гаубиц Д-30 и четыре «Града», они работают по Приморскому и Батальному. Именно эти кошмарят ваши позиции и не дают беженцам уйти из Феодосии. Вот, а тут у нас на «железка». Сюда, - карандаш поставил точку в районе ЖД вокзала, - вчера утром прибыло два эшелона, на который два дивизиона «Градов». Наша задача уничтожить эти машины. Причем, сделать это надо утром, так как к обеду, эшелоны могут уйти обратно в Джанкой, а оттуда к Евпатории, где будут работать по Севастополю.