Валерий Гуминский - Оазис

Это он крикнул мексиканцу, напряженно поглядывающему на открывшуюся только ему картину умершего города. Наступила тишина, прерываемая ругательствами Абу, до сих пор карабкающемуся по карнизам осыпавшихся плит. Как я и предполагал, маршрут наш подельник выбрал неудачный. Ладно, что ничего не обвалилось.

— Бурито, ты язык проглотил, что ли? — не выдержал Губастый Джок. — Босс, давай, я полезу. Говорил же, что этот «фахитос» никогда объяснять толком не умел.

— Эй, Канадец! — вышел из спячки наш сокамерник. — Тебе стоит посмотреть на это!

— Кидай веревку! — приказал босс. — Или ты хочешь, чтобы я сдирал кожу с пальцев?

Размотанного мотка веревки хватило с избытком, чтобы Канадец смог обмотаться. Бурито тоже обвязал себя за поясницу и махнул рукой в знак готовности. Остальные не торопились лезть, опасаясь оползня тяжелых плит. Абу к тому времени тоже оказался наверху, присел на колено и стал грамотно страховать парней, выставив перед собой дробовик.

Достигнув вершины, Канадец отвязался и крикнул мне, чтобы я шустро поднялся к нему. Остальные пока остаются на месте, прикрывая тыл. Места неизведанные, любая опасность станет фатальной, если клювом щелкать будем.

Добравшись с помощью веревки на вершину обвалившегося здания, я порадовался перчаткам, спасших мои руки. Отряхнувшись, выпрямился и замер. Насколько хватало охватить взором картину — везде ощущалась грандиозность катастрофической гибели города. Вероятно, в этом месте стояло много высотных башен и многоэтажек. Когда тряхнуло недра, пошел раскол в направлении запад-восток. Огромная трещина разделила фешенебельный район на две части. Одна осталась стоять наверху, а вторая, где находились сейчас мы, сползла в образовавшуюся котловину. Башни стали складываться друг на друга как картонные коробки, ломая фасады, круша металлоконструкции и железобетонные сваи. Вся эта мешанина стекла, железа и камня образовала жуткие пирамиды, сложившиеся за сотни лет в спекшуюся массу, которую только взрывчаткой разбивать.

А вот другая часть, та, которой повезло удержать на себе часть строений, где находился медцентр, к которому я и стремился, постепенно съезжала вниз. Аккуратно, словно какой-то гигантский младенец решивший поиграться с каменным конструктором, своим пальцем подталкивал дома и башни к провалу. Так они и легли друг на друга, сросшиеся как сиамские близнецы в утробе. Часть из них имели наклон в сорок пять градусов, другие — чуть круче, удобно упершись в прочные бока соседей. Американские горки с черными дырами окон, грязные и закопченные.

— Как тебе картина? — вывел меня из задумчивости голос Канадца. — Впечатляет? Я тоже, когда впервые увидел эту жуть — идти не хотел. Такая тоска взяла…

— Н-да, — почесал я затылок. Не то что меня особо удивила местная конфигурация развалин. Работать в таких местах очень тяжело. Здесь, судя по некоторым признакам, находился перекресток или широкий проспект. Расстояние между осыпями большие, и полуразрушенные здания не стоят близко друг к другу. — И как мы будем продираться через эти горные хребты? Нам нужна только та башня!

Мой палец уперся в относительно целый фасад предполагаемого медицинского центра.

— Да я уже понял, куда ты нас тянешь, — усмехнулся босс и расплылся в довольной улыбке. Неужели почуял наживу каторжанин? — Знакомые буковки увидел? Не зря тебя Галантини к себе притянул. Ладно, могу обрадовать. Левее смотри. Что там видишь?

Как же я раньше не заметил очертания инженерного городского сооружения? Металлический виадук или нечто другое, похожее на мостовую конструкцию, принял на себя огромную бетонную массу, и практически оказался похоронен под завалом, но небольшой пролет остался свободным. Получается, если пройти под провисшими балками, можно выскочить на свободное от хлама место и спокойно топать до башни. Чуть дальше в рассеянном свете, за мрачными бетонно-песчаными холмами вижу тусклый свет большого зеркала, которое кто-то уронил на землю и оставил его лежать.

— А там что? — тычу пальцем в том направлении.

— Озеро, — Канадец тоже туда смотрит. — Обыкновенное озеро. В период дождей сюда стекает вода. Вот и образовался небольшой водоем. Опасное место, кстати. Не рекомендуется там надолго задерживаться. Всякая дрянь любит здесь водичку попить.

— Не очень-то и хотелось, — пробормотал я. — А тоннель под виадуком вы раскапывали. — Изящное решение. Минимум физических затрат.

— Артишок пробовал, — подтвердил Канадец. — Он давно в этот квадрат намыливался, словно наживу чуял. Только шел в обход, не как мы. Целый год пробивался к мосту, а потом еще дырку колупал под ним.

— Получается, что Артишок уже был здесь? — я нахмурился.

— Был, но из этого квадрата ничего не притаскивал, — успокоил меня Канадец.

К нам стали присоединяться остальные члены раскопочной бригады. Перемазанные рожи с потеками пота на щеках и лбу — здесь было очень душно и жарковато — восхищенно пыхтели, обозревая окрестности, освещенные мягкими лучами солнца, робко заглядывающего в провал. Грозная картина вселенской катастрофы, прогремевшей в этих местах очень много веков назад, подавляла нас. Мы чувствовали себя ничтожествами перед буйством стихии. Нас предупреждали, намекали, чем может закончиться очередной вызов человека природе.

— Спускаемся? — разрушая возникшую тишину, спросил я. Нетерпение достичь вожделенной точки зашкаливало. А это плохо. У копателя должно быть чувство самосохранения и осторожности. Этак можно налететь на большую проблему.

Но я чувствовал, что здесь можно поживиться. Наши предки любили строить административные учреждения, углубляясь под землю. Так называемые «минусовые» этажи. Кстати, нужно учесть, что во время сползания вниз могла произойти срезка уровней, и подвальные помещения погибли, смятые огромным давлением земных пластов. Если так и произошло — ловить в медцентре нечего. Ладно, не будем о печальном.

— Все залезли? — Канадец окинул взглядом группу. — Идем по гребню, контролируем окрестности. Не зевать, ублюдки! Главное, почаще Фингала вспоминайте!

Разумное предостережение.

— Надо было монаха с собой взять, — проворчал Муравей, проверяя свой револьвер. — Видели у него меч? А я знаю, какая у него силища! Вокруг на двадцать метров испепеляет!

Я призадумался. Брат Симон демонстрировал иные возможности своего меча, хотя у него в клинке запитана сила Огня, или как монахи механику магии объясняют, не в курсе. Он ведь мета-волков просто разрезал холодным сиянием, а не выжигал их. Значит, существуют различные магические практики, позволяющие варьировать атакующие плетения. Надо потом как следует расспросить монаха. Интересный мужик, стоит подумать о его ночном предложении. Хотя… Кого я обманываю? Соглашусь, конечно.