Ярослав Васильев - Право на жизнь

— Вкусно. Даже слишком.

— Слишком вкусно не бывает.

— Это тебе не бывает. Ты у нас маг, потому о фигуре можешь не беспокоиться. А я на такой диете потолстею.

— Так не ешь, — съязвила Тарья.

И осеклась: подруга наградила её недобрым взглядом, а потом мечтательно посмотрела на ту часть зала, где на стойках стояли подносы с пирожками и разнообразные десерты.

— Сама сможешь? Вот и я нет. Точно в дворники срочно записываться.

— Ага, — рассмеялась Милтрита. — Утром втроём жирок сгонять, а в обед набирать обратно.

Месяцы, пока изучали язык и местные законы, всем десятком обсуждали, что лучше выбрать. В итоге сошлись на контракте на одном из заводов по изготовлению тканей. Сразу после экзамена подписали, тем же вечером за всеми заехал автобус и отвёз на завод. Там всех встретил зевающий бригадир. Коротко объяснил распорядок и то, что до окончания первого контракта живут все в общежитии при заводе. Выход в город по выходным. Развёл новичков по двухместным комнатам и ушёл.

Тарья растянулась на кровати и довольно сказала:

— Живём. А ещё никак не могу отделаться от ощущения, что всё ненастоящее. Слишком…

— Шикарно для простых работников, — хмыкнула Нэрсис.

И обвела рукой комнату. Каждой работнице свою кровать, которую не придётся ни с кем делить, причём сразу с бельём. Небольшой шкаф для вещей и одежды. Комната не каморка в подвале, а третий этаж, причём стены внутри покрашены, а не голый сырой кирпич. Между кроватями хватает места, чуть повернувшись боком, нормально пройти к окну. Настоящему окну, а не узкой щели. И окна — застеклённые. Вдобавок душ и санузел — прямо на этаже. Хотя точно также было устроено и в лагере, привыкнуть, что не надо бегать на улицу и мыться ледяной водой, до сих пор получалось с трудом.

Нэрсис сразу приоткрыла форточку, и в комнату потекли запахи нагретого на солнце камня, мокрого и уставшего от жаркого апрельского дня. Стало слышно, как дворник шаркает метлой по дорожкам вдоль забора.

Утром девушки встали ещё до того, как по этажу прошёлся дежурный. Обеих охватило лихорадочное нетерпение. Без преувеличения первый день новой жизни. Оказалось, остальные из десятка тоже уже не спали. Чуть опоздала в столовую лишь Милтрита, отводила дочку под присмотр воспитателя. Остальные на это поцокали языком — удивительное дело, в королевствах-то дети или с родителями шли на мануфактуру, помогать, или если не могли — дома оставались. Долго удивляться ещё одной странности не было времени. Милтрита сразу взяла завтрак в свои руки, сразу выяснила, за какой стол садиться и как заказывать в раздаче еду. Дальше повела товарищей за собой…

Оказалось, что здесь, как и дома в Королевствах, есть традиция знакомить новых работников с мастерской целиком. Кроме каких-то секретных мест, конечно. Пусть новичок поймёт, куда попал. Трепещет. Но если дома, как шепнула подруге Нэрсис, знакомая с отцовской мануфактурой, больше старались пустить пыль в глаза — то здесь не надо было врать совсем. Всё говорило само за себя. Машины, которые тянули пряжу из волокон, делали разрыхление, трепание и расчёсывании. Деловито шуршали мотальные машины, перематывая пряжу с мотков на бабины — как пояснил сопровождавший мастер, это делалось для увеличения длины нитей. А уж огромные ткацкие станки заставили Тарью потерять дар речи. Девушка перевела названное мастером количество ткани в привычные меры и мысленно присвистнула: каждый такой станок давал столько же ткани, сколько все ткацкие мастерские её родного графства вместе взятые. Да и само плетение… Ровное, без просветов, когда в структуре ткани неравномерно свиваются нити. Шерстяные ткани, льняные и вовсе незнакомого искусственного волокна.

Заодно Тарья поняла, откуда появились тюки с необычной плотной фланелью и шерстяным сукном, которые как-то попались их шайке в одном из караванов. Купец тогда, едва понял, что убивать его не будут, а лишь мзду возьмут, разговорился. Хвастался, как сумел обмануть степняков. Редкая, сложная для выделки материя всегда в цене, а приграничные кочевья, не знавшие цен на базарах побережья, брали за отрезы не так уж и дорого. Тогда и главарь, и остальные парни удивлялись: откуда у степняков настоящие мастера? Да ещё смеялись: глупцы, такой товар и так задёшево отдать. А дураками-то, оказывается, были они все, начиная с купца. Со своим немалым опытом, пусть очень примерно, но стоимость одного отреза фланели Тарья сейчас прикинуть могла. И получалось, что если купец не соврал, нэрлих с него содрали самое меньшее четыре цены.

Первая неделя пролетела быстро. На новичков никто не орал, наоборот, к каждому приставили опытного работника. На заводе трудились в основном выходцы из Королевств. Сами начинали не так уж давно — из пятисот человек две трети ещё не отработали своего двухлетнего контракта. Потому наставники хорошо понимали, с чего начать и как новичков учить. Вдобавок выяснилось, что телесных наказаний на заводе не просто нет — любое рукоприкладство запрещено, а система штрафов и поощрений утверждается директором и не зависит от цехового мастера. Да и рабочее время строго нормировано. Уже в конце первого дня весь десяток сошёлся на том, что если рай, про который любили нудеть жрецы, и существует — то выглядит он примерно также.

Жилой комплекс при заводе включал не одни лишь общежития, но и магазин, и места поразвлечься. Можно было все два года не покидать территорию и не скучать. Но, получив свой первый выходной, Тарья и Нэрсис решили выбраться за ограду. Поразмяться после нескольких недель за забором и заодно посмотреть ближайший город.

Стоило выйти из проходной, как голова закружилась от огромного необъятного пространства. Вокруг завода до самого горизонта уходили поля льня и крапивы. Бесконечная равнина, смыкавшейся с такой же плоскостью голубого неба. Лишь где-то вдалеке лесозащитная полоса деревьев.

До города ходил автобус. И в небольшой толпе ожидавших на остановке, к своему удивлению, подруги столкнулись с Милтритой.

— С добрым утром. И ты тоже погулять? — сразу улыбнулась Тарья. — Не хочешь составить на первый раз компанию?

Женщина покачала головой.

— Извините девочки, нет. Я тут узнала насчёт центра, где можно доучить язык, чтобы потом сдать на гражданство. Ну и ещё одни курсы, тоже для того.

Нэрсис пожала плечами, Тарья вслед за ней. Для них, как и для всех, с кем подруги успели пообщаться на заводе, непонятное «гражданство» выглядело красивой безделушкой. Язык надо хорошо знать, лишние обязанности будут, больше налогов платить придётся. И зачем? С другой стороны, Милтриту тоже понять можно. Сколько ей осталось? Три-пять лет в самом лучшем случае, не больше. Зато если она станет гражданкой, заботиться об осиротевшей дочке будет Сенат. Ради этого можно и постараться.