Ярослав Васильев - Право на жизнь

— Мои люди проверили товары. Похоже, делали их на чём-то вроде наших мануфактур, только в тысячи раз совершеннее.

С лица короля разом сползла улыбка, а остатки благодушного настроения испарились. Другие страны всегда завидовали армии Келти, учёным и изобретателям столичного Университета. Множеству остальных вещей, благодаря которым королевство всего за два поколения выросло чуть не вдвое и стало сильнейшим на северной половине континента. Но Турстан знал, что основой благополучия были именно впервые обустроенные дедом мануфактуры. Не одна-две — а сотни по стране. И теперь объявился сосед, который сделал то же самое, но лучше.

— Потому-то они сумели вооружить армию самыми лучшими мечами — мне удалось выяснить, что их союзники из степняков теперь поголовно с саблями из булата. А это не одна тысяча клинков. Такого себе не может позволить никто, включая Касильяс со своими мастерскими. Там придумали что-то ещё. Об этом знают в Лине, не зря последнее время скупают наёмников и всякую военную алхимию, — Редвалд огорчённо поцокал языком. — Но они не захотели делиться. И ещё. На уровне слухов, но моя интуиция советует поверить. Несколько лет назад в это новое королевство сунулись гвенъя. И армию вторжения размололи так, что Великий Лес не подумал продолжать войну, а сразу запросил мира. Может, ты и помнишь подобный случай…

— Не было такого, — резко ответил король.

Редвалд понимающе кивнул: старший брат развлекался как раз военной историей.

— Это я тебе не спрашивая хроники скажу. Нет, светловолосых били и раньше, вплоть до поражения. Но всегда после десяти-пятнадцати лет войны. И чтобы они запросили мира после единственной стычки — такого не было. Но ты ведь не просто пугать меня пришёл? У тебя есть какие-то идеи.

— Скорее мысль. Я уверен, что эти непонятные люди вступили в союз со Степью. Иначе так вооружать нэрлих нет смысла. Но что-то им надо и от нас, причём «это» не купить за золото и не заполучить обманом. Иначе посольство не отправили бы вообще или отправили не к нам.

— Значит, будем торговаться. Согласен. Я их… придумаю, чем уговорить, — усмехнулся король, подводя итог.

Следующий день вышел для всех суматошный. К обеду возле Золотого моста, там, где внутренний пояс городских стен отделял кварталы аристократов и дворец, зазвучала труба, и герольд провозгласил:

— Посол шлёт Его Величеству Турстану Второму, да будет ему здоровья и долголетия, свои наилучшие пожелания и просит разрешения въехать и вручить грамоту от имени повелителя своей страны.

За воротами посольство встречал сам король, что было несколько удивительно. То есть формально посла чужого государства обязан встречать лично монарх или его наследник. Но никого бы не удивило, если бы владыка столь могущественного королевства, как Келти, отправил встречать посла никому не известного крохотного государства кого-то из младших принцев, а то и вообще королевского мажордома.

Прозвучало:

— Дозволяю.

Посол в сопровождении мага и переводчика въехал в ворота, вручил свитки. Король сломал печати, символизируя: грамоты приняты. Дальше последовали долгие витиеватые протокольные речи с обеих сторон, смысл которых сводился к одному: Турстан Второй решил дать гостям краткую аудиенцию тем же вечером. Пусть и не в тронном зале, а в парке.

Тарья, которая на всех протокольных мероприятиях присутствовать была обязана, еле сдерживалась, чтобы не крутить во время аудиенции головой по сторонам. Королевский сад не мог не вызвать чувство благоговения перед миром прекрасного. В этом парке можно было полюбоваться самыми диковинными в мире деревьями. Название у каждого написано на специальных табличках и для каждого с помощью магии и труда садовников обогревали и увлажняли почву, создавали климат как на родине. Экваториальная пальма здесь запросто могла соседствовать с северной лиственницей. Вокруг деревьев самые разные цветы, площадка для игр, гигантского размера фигуры-скульптуры из деревьев-цветов-лиан. Лабиринт из кустов, где можно побродить, а то и уединиться в одной из многочисленных беседок. Тарья настолько увлеклась, да и речь короля к ней не относилась, что чуть не пропустила мимо ушей: бал в честь приехавших назначен всего через два дня.

Перешагнув порог огромного, украшенного гобеленами и золочёными орнаментами бального зала, Тарья еле сдержалась, чтобы на лице не проявилась восторженно-глупая улыбка. Вроде от сопливой девчонки, которая до смерти завидовала соседскому парню, что тот стал оруженосцем известного рыцаря и будет вместе со своим господином сопровождать посла, увидит знаменитый дворец в городе Орбирхте, её отделяло полтора десятка лет. А ещё бегство, скитания и жизнь на новой родине. Но всё равно, исполнение заветной мечты детства ударило в голову, словно крепкое вино. Нет, по идее ей примерно так и положено себя вести, ведь играла Тарья юную выпускницу Академии магии. Девушку-провинциалку. Вот только состояние было не наигранным, а это могло принести неприятности — но ничего с собой поделать Тарья не могла.

Очарование длилось ровно до того момента, как на Тарью обратил внимание посланник короля Эдфельда. Кажется, герцог Ордо уже успел насладиться какой-то баронессой в одной из многочисленных комнаток праздничных апартаментов дворца, договорился на ближайшие ночи самое меньшее ещё с четверыми, после чего решил дополнить коллекцию наивной провинциальной дурочкой.

— Такая прекрасная дама скучает одна…

— Простите, ваша светлость, но следующий танец уже обещан.

Получив отпор, герцог закружил вокруг девушки, словно стервятник, то приглашая на танец, то зазывая «подышать воздухом на балкон». Спас её наследный принц Кенелм, который заметил затруднение Тарьи.

— Госпожа маг, я вижу, вам немного душно? Не хотите ли немного выйти в парк, подышать свежим воздухом? А потом приглашаю вас на танец.

Наглый ухажёр решил не перебегать дорогу столь важной персоне и ретировался. Зато для Тарьи лекарство оказалось хуже болезни. Какое-то время она вежливо отвечала на заигрывания, согласилась на танец. Но вскоре начались разговоры о том, «не тяжело ли такой молодой девушке быть единственной в посольстве женщиной среди мужчин». Тарья довольно резко ответила:

— Долг перед Родиной зовёт, не спрашивая пола и возраста. Когда я училась магии, то обещала встать под знамёна моего повелителя сразу, едва ему понадоблюсь.

После чего рассыпалась в многословных излияниях-извинениях, смысл которых сводился к «и вам ничего не светит». И поспешила раствориться в праздничной толпе.

Бал продолжался до двух ночи, пока самые стойкие не начали падать от усталости и не разбрелись по домам и гостевым комнатам. Дворец затих, а в королевском кабинете началось напряжённое обсуждение. В этот раз кроме хозяина и Мудрого Змея в креслах расположились придворный чародей, наследник престола Кенельм и принц Ордрик — сын Редвалда в ведомстве отца отвечал за безопасность королевской семьи. Самые влиятельные люди государства обменивались впечатлениями.