Игорь Андреев - Трансформация

— Будем ехать пока не упрёмся в непреодолимое препятствие. Поверь, с помощью ножовки, лома и лебёдки можно забраться в настоящие дебри. Если заметим этих мутантов, то издалека, и сможем по своему следу вернуться и спрятаться в городе. Даже если проедем всего пять-шесть километров, это всё равно значительная часть пути.

Проехали значительно больше. По асфальтовой дороге добрались до поля, где обрезанная словно ножом городская улица обрывалась и начинался просёлок, который фактически оказался съездом на поле для сельхозтехники. Цыган стравил давление в шинах для повышения проходимости по рыхлому грунту и теперь машина пусть не спеша, но зато уверенно продвигалась по пашне. Слева виднелась полоса леса и постройки промышленного назначения, но до них было очень далеко, не меньше пяти километров. Справа начинался овраг и тянулся вдоль линии нашего маршрута на всю видимую часть пути. За оврагом отчётливо просматривались дома «моего» кластера и в бинокль я даже смог разглядеть окна своей квартиры.

Перед отъездом в качестве напутствия Александр Николаевич объявил, что согласно условностей, почитаемых иммунными, всем обитателям стабов положено иметь погоняло, кличку, или как принято говорить позывной - новое имя. Так вот, лучше он нам подберёт благозвучные прозвища, нежели это сделает какой-нибудь хам. Меня он окрестил Хватом, а Игоря — Цыганом, что мне показалось вполне естественным, для полного соответствия имиджу не хватало только серьги в ухе и красной рубахи. Оксане он предложил самостоятельно определиться с именем:

— Любое на выбор, женщин выживает гораздо меньше. В местных разборках они участвуют редко, за пределами стабов работают считанные единицы из них, поэтому все эти забубённые суеверия на женщин не распространяются.

— Мне тридцать лет и все вокруг, кроме моих детей, зовут Оксана. Было, что в школе Ксюхой называли, вот в то время не задумываясь поменяла бы имя, а теперь нет, я — Оксана.

Вспомнилось как в прежней жизни очень многие меняли имена, фамилии, причём, это по большей части были публичные люди. Козлов или Чичикайло обречены на разного рода подшучивания, иногда крайне неприятные. Мне казалось, за парней с фамилией Струй или Вагин не выйдет замуж ни одна девушка, ну только вот, если по очень большой любви. Понятно, что одна фамилия не склоняется, а во второй ударение на первом слоге, но ведь злые языки… И вот обычные нормальные люди с гордостью носят свои фамилии поколениями, а публичные люди начинают стесняться своих родовых названий: Вальцман, Гиркин, Кац, Эдельштейн, Зильбертруд. Хотя, получив по наследству обычную русскую фамилию, наверное, не стоит рассуждать на подобную тему.

Заранее были определены сектора наблюдения: Цыган обозревал всё что слева и впереди, Оксана контролировала правую строну, на меня была возложена задача следить за всем что твориться позади нашей машины. Но все понимали, что наиболее опасен правый фланг. Где-то там в городской застройке хозяйничает толпа опаснейших тварей и угрозу представляют те, что могут находится достаточно высоко, чтобы разглядеть нас за складками местности и те, что покидают кластер, посчитав его уже достаточно оскудевшим.

Всё шло к благополучному завершению нашего заезда, подвело стремление шофёра к комфортному перемещению в пространстве. Местность стала понижаться и растительность, росшая в овраге, уже не позволяла рассмотреть нас даже с самых верхних этажей опасных девятиэтажек, но и грунт тут был влажный, тяжелый. В одном месте машина увязла, Цыган прибавил газу. Мотор взревел, я испуганно бросился к водительской двери:

— Убавь обороты придурок, жить надоело?

— Не ссы братуха, осталось рукой подать, не переться же пешком, вон впереди сосновый лес, это по любому уже «за городом». С километр где-то. — и снова надавил на газ.

— Тебе себя не жаль, подумай о жене, её ведь тоже сожрут, заживо.

Мы уже почти кричали друг другу, рёв мотора не позволял говорить обычным голосом.

— Типун тебе… — азартно-радостно прокричал водитель, этот идиот вошёл в раж борьбы с бездорожьем и увещевать его тем более из кузова я счел бесполезным.

Машина, выбрасывая суглинок из-под колёс, и то виляя кузовом, то ползя боком, медленно продвигалась вперёд. Я не сомневался, разгром, это теперь только вопрос времени.

Нападение оказалась совсем не внезапным, о его начале я понял по заходившему ходуном лозняку в овраге. Успел прокричать Цыгану, что на нас напали и получилось прямо как в песне: «хорошими делами прославиться нельзя», он резко выкрутил руль, сменил направление нашего черепашьего движения на перпендикулярное к линии оврага и я тут же оказался на острие атаки пятерки заражённых. Первым на поле выскочил и в несколько прыжков добрался до машины лотерейщик, точно такого я уложил перед магазином. Его спутники несколько уступали предводителю кондициями, но тоже находились в стадии перехода от бегуна к лотерейщику.

В тот момент, когда первый заражённый был уже в прыжке, заскакивая в кузов машины, в кабине завизжала Оксана — увидела остальных четверых. Они парами заходили к дверям с правой и левой стороны. Игорь поднял боковые стёкла и продолжал давить на газ, но летние шины с обычным шоссейным малошумным протектором полностью забились глиной и не могли разогнать автомобиль.

В этот раз я метил в шею, туда где у обычного человека сходятся ключицы. В открытую пасть или маленькие глазки попасть сложнее. Бить в покатый лоб? Так ведь он выше меня ростом и стрела с его лбом встретится под таким углом, что наверняка выйдет рикошет.

В шею тоже получилось удачно, всего-то мгновение эта зона была открыта, и я вбил туда свой снаряд. Машину водило из стороны в сторону, и поверженный монстр, шатаясь, пытался одной лапой найти опору, второй удерживать пробитое горло. На очередном вираже он вывалился за борт.

Оставшиеся монстры, только-только отъевшиеся до уровня горошников, пытались пробиться в салон автомобиля, сотрясая двери градом ударов. Первым не выдержало боковое стекло со стороны водителя — осыпалось мелкой крошкой. Сунувшийся было заражённый получил в глаз удар ножом, обмяк и пусть на секунду, но задержал своего менее прыткого товарища. Цыган ещё не успел выдернуть нож из первой жертвы, а по салону полетели брызги стекол пассажирской двери. Опять завизжала Оксана, а её муж, перевалившись со своего места, всадил нож в череп твари успевшей запустить когти в супругу.

На этом моменте к разборке в салоне успел подключиться и я. Бросив разряженный арбалет, и метнувшись на правую сторону кузова к пассажирской двери, в упор расстрелял монстра, выдравшего из оконного проёма своего погибшего собрата с застрявшим в черепной коробке ножом. Две пули в темя и монстр кулем валится на землю. Переместился к водительской двери и также из кузова всадил в последнего мутанта почти десяток пуль — все убойные зоны жертвы уже были скрыты в салоне автомобиля где Цыган голыми руками пытался отбиться от совсем не рядового заражённого. В какой-то момент одна из пуль перебила позвоночник, монстр забился и вывалился наружу. Добил его выстрелом в голову.