Николай Метельский - Осколки маски

Просто царский подарок.

Сделав шаг вперед и повернувшись к противнику правым плечом, я достал из рукава кимоно «чиж» — отличный плазменный пистолет, пятидесяти зарядов которого с головой хватит на Воина Абдушшакура.

— Отойди в сторону, Аматэру, — произнес тот зло на английском. — Твой слуга перешел всякие границы.

— Казуки тебя еще пожалел… — начал я, но тут подошел Юшимитсу.

— Аматэру-кун, убери оружие, как ты смеешь угрожать моим гостям, — произнес он резко.

— То есть простолюдин, хватающий за руку аристократку, а потом еще и смеющий угрожать бахиром, в вашем представлении стоит выше Аматэру? И я даже не могу себя защищать? — чуть повернулся я, чтобы было удобнее смотреть на него. — А вы не слишком ли многое о себе возомнили, Нагасунэхико-сан?

— О каком простолюдине ты говоришь, Аматэру-кун? — спросил он уже более осторожно. — Абдушшакур-кун аристократ.

— А вот глава клана Амин думает иначе, — чуть склонил я голову набок. — Или вы успели дать герб изгнанному предателю?

Вот тут я немного наглею, но тыкать мне тем, что я сам сын изгнанных, он явно не собирается. Заранее проигрышная позиция.

— Я и о том, что он изгнан, узнал только сейчас, — нахмурился Юшимитсу. — И это очень серьезное обвинение.

— Ох, — вздохнул я, убирая «чиж» обратно. А вообще-то эти карманы в рукавах кимоно удобная штука. — Раз уж вы не доверяете слову Аматэру, то вот, — достал я из-за пазухи смартфон. — Полюбуйтесь.

После чего быстро нашел и запустил нужный ролик. Просматривая его, Юшимитсу держал лицо кирпичом, и что у него в этот момент крутилось в голове, я никак понять не мог.

— И если встретишь этого ублюдка, можешь пристрелить его, — вещал с экрана смартфона Абдуллах. Вещал на немецком, который он, как выяснилось, тоже знал. — Буду должен.

— Это… — произнес Нагасунэхико, передав мне смартфон обратно, — неожиданная информация. И раз такое дело, то да, Абдушшакур-кун явно поступил необдуманно.

— А еще он, пользуясь тем, что Эрна-тян ничего не знала об изгнании, посмел выкрасть невесту моего воспитанника.

— Что?! — расширились глаза Юшимитсу.

— То, что они помолвлены, вам тоже доказывать надо? Уж извините, не думал, что вы настолько низко цените слово Аматэру, так что и бумаг с собой не взял. Но может, проще спросить саму Эрну?

— Я… Нет… Я верю вам на слово, — пробормотал он, приходя в себя.

— Хочу повторить свои вопросы, заданные вам не далее как позавчера. Вы по-прежнему утверждаете, что не похищали Амин Эрну и что она ушла с вами по доброй воле?

— Да, — прорычал он, играя желваками.

— И у вас она находится по доброй воле, и вы ее не удерживаете?

— Да, — произнес он сквозь губы.

— И вы по-прежнему считаете, что у нас нет на нее прав?

— Нет. Я ошибался, — выдавил он. — Кое-какие права вы на нее имеете.

— В таком случае мы уходим. А вы, горе-похититель, запомните этот день и не повторяйте своих ошибок. Я уже однажды просил вас, но попрошу вновь, последний раз: хватит уже липнуть к нашему роду, добивайтесь всего сами. И да, не забудьте прислать мне голову этого недоноска.

— А ведь и правда, в последнее время они только и пытаются украсть что-нибудь у Аматэру.

— Увядает род Нагасунэхико, увядает.

— И главное, сколько апломба было…

— Парень его с дерьмом смешал. Говорил я тебе: Аматэру не так-то просто взять. А ты мне все — «На грани, на грани!»

— Кто ж знал, что Нагасунэхико настолько… настолько неумны?

— Это да. Похищать невесту слуги Аматэру — это надо совсем дураком быть.

— И вот этот вот еще смеет на нас давить?

— Не перегибай, они на Аматэру споткнулись, а нам до них далеко.

— И что? Мы, по-твоему, низшая форма жизни? Должны прогибаться под каждый сдающий род?

— Не под каждый. Просто… Ладно, потом об этом поговорим.

— А серьезно, ты помнишь, когда Нагасунэхико последний раз сами что-то делали, а не у других отбирали?

— Малайзия.

— Ну да, ну да. Но это был прошлый глава клана, а сам Юшимитсу?

— Не помню. Он либо скупал уже готовое, либо отнимал.

— Не повезло им с главой.

— Не те уже Нагасунэхико.

— Надо бы прикинуть, как безболезненно свернуть наши с ними дела.

— Нет, ну в ближайшие десятилетия они еще будут в силе. Зачем нам…

— А ты подумал о том, что Аматэру выиграл лишь бой? Конфликт-то продолжается. И на кого ты после сегодняшнего поставишь? Уверен, что они продержатся эти твои десятилетия?

— Хм…

— Ну что, будешь меня слушать в следующий раз?

— Да я и в этот как бы…

— И теперь мы имеем отличный торговый центр! А ты — «испугался», «подставить хочет». Аматэру словами не бросаются.

— Да-да, ты была права, отстань, а?..

— А ведь мы ему теперь должны. Не сильно, но должны.

— Хватит уже сыпать мне соль на рану! Я и без тебя все понимаю.

— И отдай ты ему уже эти кристаллы.

— Ох, боги, помолчи ты уже.

— Нам определенно надо как-то свести с ним Анеко.

— Кто ж спорит? Но теперь надо окончания войны в Малайзии ждать. Раньше и пытаться не стоит.

— Молодец Синдзи. И вот с ним ты хотел воевать?

— Это другое.

— Это мозги и воля. Такого проще сразу убить, а ты хотел растянуть удовольствие.

— Не перегибай. К удовольствию это не имеет отношения.

— Помирись с ним. Ни к чему хорошему ваша вражда не приведет.

— А вот это мы еще посмотрим.

В ярко освещенном кабинете собрались трое. Глава клана Нагасунэхико и его сын с внуком. Юшимитсу сидел за своим столом, Нориаки, сын главы и наследник клана, устроился в кресле у стены, а старший внук Юшимитсу и сын Нориаки — Оуджи, нервно ходил из стороны в сторону.

— И мы это вот так оставим?! — воскликнул остановившийся Оуджи.

— Успокойся, — ответил Юшимитсу. — Не забывай, что ты Нагасунэхико.

— А значит, эта тварь смешала с грязью и меня! — ответил на это Оуджи.

— Успокойся и прекращай кричать, — произнес резко Юшимитсу. — Иначе я не посмотрю, что ты мой внук и уже взрослый парень, выпорю как малолетнего истерика.

— Блин, — отвел от него взгляд Оуджи. — Отец, хоть ты со мной согласен?

— Ты пока ничего и не предложил, — ответил Нориаки. — Но отец прав, прекращай тут истерить.

— Да что ж такое-то? Вам что, плевать на произошедшее?

— Молодой ты еще, — покачал головой Юшимитсу. — Ну проиграли мы этот раунд, и что? Нас смешали с грязью? Так у него было на то право. Ты себя-то не обманывай — мы изначально поступили довольно неприглядно.

— Отец прав, — произнес Нориаки. — Если уж ударил кого-то, будь готов, что противник влепит тебе со всей дури. Аматэру еще жестить не стал, дал нам моральную оплеуху, и все.