Владимир Журавлев - Зита. Десять шагов до войны [СИ]

Они пыхтели, толкались и смеялись, а с верхней лестничной площадки на них ревниво смотрела мама. Нелюбимая дочь умеет смеяться?! И с братом играет? И улыбается ему нежно?! Вот хитрож…е кавказское племя! Правду говорят, они без мыла в … пролезут! Вся в своего папочку, тот тоже… кх! Родила на свою голову!

-=-=-

Сергей Лебедь устало посмотрел на знакомую зеленую табличку. Табличка мигнула и сменилась. «Россия. Подкупольный № 1. Проспект Стратонавтов, 3. Ж. № 36». Да помнит он, помнит, куда попал и за что! И кому обязан жилищем № 36! Приложил электронный ключ. Правая рука еле поднялась. Снова от перегрузки опух сустав, снова полночи не заснет от боли. В тридцать пять лет! Сраные ночные смены! Сколько на работе – трое суток? Сраная жизнь, нескончаемая работа…

Он защелкнул дверь и непослушной рукой попробовал расстегнуть шлею. Не получилось.

– Папка пришел! – радостно завопили в квартире.

Темноглазая девчушка выскочила в прихожую и сунулась помогать. Он недовольно отстранил.

– Я же забочусь! – забавно возмутилась она, шлепнула по руке и с пыхтением вцепилась в застежки.

Сергей смирился. Ну и что, что у дочки здоровыми руками получится дольше, чем у него с больными? Зато приятно. Хоть кто-то в доме заботится о нем.

– Вот полотенце и сменка!

Зита без стеснения пролезла в душевую, посмотрела сочувственно и подала чашечку кофе. Горячего, ароматного. Наверняка сама сварила к приходу, заботушка. Маленькая, а научилась. И ведь не роняет ничего, не разливает.

– Выпей, а то упадешь, – посоветовала она. – На тебе лица нет.

– Есть лицо, не видишь, что ли? – нашел силы отшутиться он.

Маленькая ладошка нежно погладила щеку.

– И правда есть, – грустно сказала девочка. – Усталое. И колючее…

Внутри у Сергея прокатилось приятное тепло от кофе, и словно лопнула невидимая напряженная проволочка. Отпустило. Ушла тупая злость на весь мир.

– Сустав болит, – пожаловался он. – Два вагона втроем раскидали, охренело начальство, грузит и грузит!

– Я массаж сделаю! – забеспокоилась девчушка. – Поешь, и сразу приходи ко мне! Спинку потереть?

– Ну потри…

– Что ты тут делаешь?!

Вероника стояла в дверях душевой и подозрительно разглядывала невозмутимую дочку.

– То, что ты должна бы делать! – буркнул Сергей. – Муж с ночной вернулся, могла бы позаботиться!

– Надо же, какой нежный!

– Мама, закрой дверь, тепло выходит! – возмутилась Зита, вытолкала ошеломленную маму из душевой, защелкнула стопор и деловито развернулась.

– Пациент, предъявите спину! – скомандовала она. – Так, и что мы имеем? У, тяжелый случай. Надо тереть!

Сергей блаженно закрыл глаза. Все же здорово у него получилось наладить отношения с дочкой! Мужчина есть мужчина! Поговорил, и всё! Зажили душа в душу! Не то что дура Вероника! Да и Андрей тоже. Нет, он в целом неплохой получился, но балбес балбесом и вечно в своих делах, на родителей внимания не обращает. А Зита всегда рядом. Теплый, уютный кусочек настоящей семьи. И уже неважно, что неродная. Она же не виновата. Эх, Вероника… И совершенно не жалко потраченной налички. Обойдется без пива, Зите юбка и туфли нужней. И билеты в кинотеатр тоже. Ну и что, что дорогие? Для маленькой девочки не жалко.

-=-=

– Мой брат ведет меня в кино! – с восторгом завопила она и крутнулась на одной ножке.

Андрей строго оглядел ее. Ну надо же. Куколка! Юбочка, рубашечка, на рукавах кокетливые бантики, щечки горят румянцем, кудряшки… Стоило сестре надеть юбочку до колен, выпрямиться, отвести плечики назад, и толстозадое чудовище исчезло. Вместо него – стройная девочка с откровенно взрослыми бедрами. Ну, как она говорит. На самом деле просто толстые ноги, но под юбкой не видно. А идет так легко, что и не верится, что ноги толстые. Она сказала – это осанка.

Зита споткнулась, вцепилась в него и тихонько охнула. Он поколебался и взял ее за руку. Еще навернется со ступенек, возвращайся потом. Ну, а что такого? Сестра же. Младшая! Во дворе осторожная проверка показала – никто не лыбится, не тычет пальцами. Вон близнецы Сухановы тоже свою младшую за руку ведут, и ничего. Даже наоборот: развевающиеся на рукавах ленточки то и дело привлекали взгляды. А он ее еще ругал, что вырядилась, как дура, что рубашку на три пуговицы расстегнула. Зато вон как все смотрят. Завидуют!

Андрей самодовольно улыбнулся. А всё он! Это он отдал ей свою мелочь на разные финтифлюшки, и в торговый центр он водил! Как она крутилась, как выпрашивала, как обнимала нежно! Ну, он добрый, вот и отдал. И теперь Зита сверкает дешевой бижутерией, как новогодняя елочка. Браслетики, клипсы с камешками, подвеска на открытой шее. Красиво, все смотрят. Ей приятно, и ему приятно вести за руку красивую девочку. А все он.

Они присоединились к компании детей и вышли на проспект.

– Андрюша, пойдем медленней! – тихонько взмолилась девочка. – Знаешь, как тяжело идти ровно? Я не привыкла! И еще каблуки!

– Привыкай быстрей! – буркнул он. – Видишь тубус аварийной ширмы? За ним чужой блок, там только толпой можно ходить!

– Я маленькая девочка! – удивилась она. – Что мне сделают?

Андрей объяснил простыми словами, что ей сделают. К его удивлению, Зита не покраснела, не смутилась.

– За такое посадят, – заметила она серьезно.

– Не посадят, – снисходительно сказал Андрей. – После революции у нас общество гражданской самостоятельности. Сами за себя отвечаем, государство ни при чем. Вырастешь, будешь изучать в седьмом классе на «Обществе и государстве». Если не покалечат – ничего никому не будет.

– А как жить девочкам?

– Ну, родственники защищают, – пожал плечами Андрей. – Друзья, соседи… мы в кино всегда толпой ходим.

– Вот это встряла… – пробормотала она и задумалась с каменным лицом. Андрей недавно заметил: если сестра думает о чем-то серьезном, ее лицо ничего не выражает.

– Ну, а чего я хотела увидеть? – буркнула она в результате. – Если государство полвека назад начало избавляться от ответственности за граждан, к чему еще могли прийти? Тенденция. Мля.

И она снова надолго задумалась.

– Меня один нехороший мальчик обижает, – вдруг сказала она. – Пинает. Грозился в подвал затащить. Защитишь?

– Кто? – осторожно спросил Андрей.

– Младший Мальцев.

Андрей замялся. Младшего Мальцева он знал – обычный дрищ. Но вот старший Мальцев… у-у-у! Этот сам кому угодно… не, если б не Мальцев, а кто другой, можно бы шугануть!

– Я подошла к нему поговорить, – пробормотала девочка. – Объясниться, подружиться, может… а он сразу начал меня бить. Кулаками. По лицу. Хорошо, он маленький, я закрылась, лицо не достал. Зато шел до самого подъезда и бил. Ногами тоже. А остальные смотрели и смеялись. Андрюша, он психически ненормальный. Сделай с ним что-нибудь, или он меня покалечит.