Николай Марчук - Танки, тёлки, рок-н-ролл [litres]

– На этот вопрос я отвечать не буду, сам все поймешь, как только посетишь этот самый бункер , – ухмыльнулся Евгений. – Только там скорее не бункер или тюрьма, вполне приличный санаторий со всеми удобствами.

– Бухло там есть?

– Честно говоря, на территории объекта сухой закон, но в нерабочее время и в малых дозах можно сделать исключение. Если у тебя все, то я, пожалуй, пойду, а то у меня еще много дел.

Евгений свалил, а я набулькал себе еще стакан кипятку, закинул щепотку заварки и, мусоля пальцами стекло, надолго задумался. Бумаги я, конечно, подписал, но если не захочу никуда ехать, то пошлю их всех завтра далеко и надолго. Вот если так рассудить, ну вот оно мне надо?! Пенсия есть, мелкая копеечка за всякие мутки капает, ну вот на что я все это променяю? Опять становиться в строй, стать винтиком в сложном механизме государственной машины? Ради чего? Повышенных бонусов и премий. А куда мне их тратить? Вот была бы семья, тогда можно было бы там ради детишек, их будущего. А так? А вдруг у меня в черепушке и правда рак, и жить мне пару месяцев. Что тогда? Ну вот на фига мне тратить последние месяцы и недели своей жизни на всякую муру: государственные интересы, секретные данные, противостояние с врагом и защиту интересов Родины? На фига?! Я свой долг Родине отдал, причем отдал сполна… с горочкой, столько отдал, что двое, нет, трое не унесут!

Так что пошли они все на хрен! Пошли они все со своей Родиной!

– Что это? – строго хмуря брови, в очередной раз спросил охранник, брезгливо тыча пальцем в ворох шмоток, высыпанных из моей сумки. – Это к проносу запрещено!

– Ты чё, дурак? – возмутился я. – Вот тебе черным по-русски написано, что это жизненно необходимые мне лекарства.

– Это бутылка коньяка, с которой содрали родную этикетку, а потом приклеили другую, но с какого-то медицинского препарата, – возразил мне охранник.

– Ты фармацевт? Провизор? Аптекарь? – возразил я. – Нет? Так какого ты фига умничаешь? Бутыль опечатана? Опечатана! Этикетка есть? Есть! На ней написано – «настойка пустырника»? Написано! Ну и чё ты споришь?

– Не положено! – рубанул по крышке стойки молчавший до этого старший караула. – Или здесь выливай, или вали нафиг! Или жди того, кто тебе пропуск выписал.

– Выливать?! На пол?! – вполне искренне изумился я. – Сдурел?! Давай лучше я прямо здесь выпью и на этом разойдемся миром?

– В пьяном виде проход на территорию охраняемого объекта категорически запрещен, – казенным голосом оттараторил охранник.

– Ладно, – смирился я. – Как ни работай – всегда найдется козел, который работает меньше, а получает больше, – процитировал я одну старинную китайскую мудрость.

– Чего?! – не понял меня охранник.

– Ничего! Забирай лекарство, – отрешенно махнул я рукой. – Смотри у меня, только попробуй выпить или выбросить. Завтра начальство появится, ты мне лично её принесешь, – пригрозил я охраннику кулаком.

– Катись уже, – отмахнулись от меня. – Тут таких смелых и грозных, как ты, по трое на день ходят. Как только начальство появится, тебя еще самого в коленно-локтевую позу поставят.

Я показал охраннику дулю, потом затолкал вещи в сумку, прогнусавил под нос проклятия в адрес охраны и покатил в сторону открытой двери, где маячил встречавший меня типочек, совершенно не казенного вида. Мелкий, лохматый парнишка в толстенных очках и растянутой толстовке неопределенной формы и цвета.

– Краш? – протянул руку для приветствия пацанчик.

– Он самый, – пожал я руку пареньку.

– Борода, – представился мелкий. – Что, лютует охрана? С ними нельзя договориться, волки позорные! Бухло не протащить, тут без вариантов.

– Да что ты говоришь, – усмехнулся я. – Не протащить, говоришь? Ну-ну…

Я засунул руку под сиденье своей коляски и вытащил оттуда одну за другой две резиновые грелки, в каждой из которых уместилось по два литра алкоголя. Еще одна грелка была примотана к моему животу, и в ней был не коньяк, а чистый медицинский спирт. Ну, это уже на самый крайний случай.

– Ничего себе! – искренне восхитился паренек. – Молодчага!

– А то! – улыбнулся я. – Ну, давай показывай, что тут у вас да как. Где у вас тут располагаются боевые подразделения по противодействию вражеским войскам, которые так и норовят захватить наше киберпространство.

– Сейчас все покажу…

Санаторий закрытого типа для лечения алкоголизма и наркомании «Буревестник». Прикольно?! Вот в такую какашку я угодил по собственной воле. Нормальную они себе «крышу» придумали, можно и охрану объяснить, да и в случае чего любопытных зевак гонять подальше от территории. Санаторий располагался на территории площадью сорок гектаров, здесь было несколько больших ангаров, административное трехэтажное здание основного корпуса, еще пару домишек разного назначения и размера, собственный парк с дорожками и спортивными площадками, а также охренительного размера подземные сооружения, доставшиеся в наследство от советского ВПК. Чего тут делали при шестипалом Грузине, Кукурузном Початке и Мохнатобровом Орденоносце, мне так никто и не рассказал, но с начала 80-х годов прошлого столетия подземные казематы вычистили чуть ли не с хлоркой и передали на баланс чекистам.

Уж не знаю, сколько прибыли приносит вся эта хренотень с киберЧВК «Буревестник», но походу до хрена и даже больше, потому что было видно, что вбухано сюда столько лавэ, что можно было бы накормить всех голодающих Африки и, скорее всего, осталось бы еще и голытьбе с Вторчермета из Ёбурга!

Деньги здесь не требовались, я должен был находиться на полном материальном довольствии. Свою банковскую карту я оставил Раде, заявив, что она может всецело ею распоряжаться, себе оставил двадцатку, ну так, на мелкие расходы – бухла купить, когда закончится, и презиков, должны же здесь быть барышни с пониженной социальной ответственностью!

Борода, который в миру отзывался на имя Леня, проводил меня в «приемник», где у меня тут же забрали все шмотки, а вместо них выдали все новое, суконное и казенное. Объяснили это тем, что первые три дня я на карантине, и если вдруг окажется, что я не вшивый и без триппера, то мне все вернут. Пока меня шмонали, взвешивали, обмеряли и проводили различные манипуляции с конечностями, мелкий Леня ждал на улице, старательно пряча под толстовкой грелки с бухлом.

Мурыжили меня час, под конец всей этой мутоборы облепили всякими датчиками с ног до головы и засунули в какую-то трубу наподобие аппарата МРТ. В этой фигне я уснул, долго ли проспал, непонятно, проснулся от металлического писка датчиков над ухом. Не знаю, чем они меня нашпиговали, но мне как-то сразу стало хреново: голова заболела, в конечностях появилась слабость и тянуло блевануть. Медики – две тетки в возрасте – о чем-то пошептались, опасливо косясь на меня, потом сделали мне укол в предплечье. После укола в голове прояснилось, но тошнота не прошла, зато в сон клонило так, что сил терпеть больше не было, я тут же принял горизонтальное положение на кушетке, мысленно послал всех куда подальше и захрапел сном праведника.