Михаил Алексеев - Неожиданный шанс [litres]

– Поддерживаю! Сам еле сдержался! – отозвался Федор.

– Вот! А наши бойцы – почти поголовно бывшие спортсмены! А спорт и война в этом плане различаются кардинально. И им нужно это преодолеть.

– А вдруг не сдюжат? – засомневался безопасник.

– На этот случай поставим сзади пару бэтээров или БМП. Но как видится мне, должны сдюжить. Оружие, броня наши не чета нынешним. Биться будем тут, поэтому у нас есть несколько дней, чтобы подготовиться самим и подготовить поле боя. Нужно создать условия, чтобы враг не смог реализовать свое численное преимущество. И вот это вопрос, который нужно обмозговать прямо сейчас.

Разошлись уже в темноте. Гинтовт придержал князя.

– Князь! Я не все понял, о чем говорили твои люди. Но понял, что у тебя есть оружие, способное убить всех врагов. И твои ближники предлагали это сделать. Однако ты предпочел честный бой. Князь! Я горжусь тем, что являюсь твоим союзником! Знай, в битве я буду стоять рядом с тобой. И если суждено нам – либо буду с тобой праздновать победу, либо погибну рядом!

– Знаешь, Гинтовт, ваше поколение – простое и простодушное! Вы говорите то, что велит говорить вам ваша совесть. Через много лет эти качества будут слабостью, которой обязательно будут пользоваться враги. Но сейчас я очень ценю эти слова. Потому что много лет я жил среди тех, кому нельзя было верить. А приходилось жить. Спасибо тебе и помни – у меня большие планы на тебя!

Войско голяди появилось через двое суток после ухода каравана судов в Хамлидж. Дойдя по Жижале до устья Молодки, родовые дружины выгрузились на берег и разбили лагерь, отправив вверх по берегам Молодки разведку. Об этом через несколько часов сообщили разведчики Гинтовта, заранее расположившиеся в засаде у устья речки. Кроме этого, в режиме онлайн это видели операторы БПЛА, сопровождавшего лодьи объединенного войска с момента их появления у устья Жижалы. Операторы БПЛА дежурили не потому, что Фомичев не доверял Гинтовту или его людям. Хотя… ну, да! Не совсем доверял. Такой уж он был человек! Пришельцы могли прекрасно обойтись и без помощи людей Гинтовта. Однако, по мнению совета, было правильным дать возможность старейшине и его людям быть сопричастными будущему великому событию в жизни племени. Поэтому когда прибыли разведчики с известием, что враги недалеко и разбили лагерь, все очень натурально отреагировали. Как будто не знали. И приняли необходимые в данной ситуации меры.

В анклаве, или теперь уже княжестве, в эти дни началась посевная. А тут мужиков пришлось оторвать от этого крайне важного дела – почти две сотни ушли в поход в Хамлидж, и две сотни сейчас готовились к битве у речки Молодки. Рабочих рук катастрофически не хватало. Выручили почти четыре сотни женщин, детей и стариков рода Гинтовта и родов, перешедших в подчинение князю. Аборигены сначала пугались техники, без которой уж точно не удалось бы справиться с посевной, но сначала дети, а потом и все остальные перебороли страх, и тут возникла вторая проблема. Язык! Но пользуясь русскими, старославянскими, литовскими словами, жестами и, главное, с помощью женщин, вышедших замуж за пришельцев, смогли организовать работу. Чтобы не тратить время, всех обеспечили трехразовым питанием прямо в полях и армейскими палатками для отдыха. Кроме этого, каждому выделили одежду и обувь. Слава советским запасам мобрезерва! Галифе, гимнастерки, форменные юбки, рубашки, нательное белье, ватники, шинели, кирзовые сапоги и портянки с удовольствием принимались в качестве оплаты труда. А в швейной мастерской все подгонялось по размерам. Работали от зари до зари – это была первая посевная в княжестве, и от ее результатов зависела их жизнь зимой.

Фомичев внешне был спокоен, хотя внутри у него продолжалась борьба с сомнениями – все ли он предусмотрел и сделал?

А сделано было немало! Под поле боя была выбрана просека на левом берегу канала Улица-Молодка. Расширили ее метров до ста пятидесяти и таким образом получили потенциальную площадку для битвы размером в три километра на сто пятьдесят метров, ограниченную справа каналом, а слева лесной чащей. Длины было многовато, поэтому ее уполовинили, поставив примерно в полутора километрах от берега Молодки укрепленный лагерь. Место будущей битвы тщательно подготовили, убрав пни и даже выровняв местность с помощью бульдозеров. Чтобы у противника не возникло желания пройти мимо, чуть выше по течению, прямо у канала, бросили поперек Молодки несколько еловых хлыстов.

Как только разведчики Гинтовта доложили о появлении врага – тут же охотники всех четырех родов выдвинулись в засады восточнее будущего поля боя. Нельзя было допустить, чтобы разведка объединенного войска могла сообщить вождю и его сподвижникам о расположении и численности княжеских войск раньше времени.

А дружина и свободные от засад воины четырех родов продолжали отрабатывать элементы боя в строю. Пока все шло по плану.

Два дня разведчики племени пытались проникнуть за завесу секретов к лагерю княжеского войска. Потеряв в стычках пятерых охотников, вожди приняли решение выдвигаться вперед, разумно предположив, что враг находится как раз там, куда не получается пробраться лазутчикам. А может, и не предполагали, а точно знали местоположение княжеского лагеря. Род Бобра в этих схватках потерял троих.

Кто знает, возможно, кто-то и смог пробраться мимо засад. Только тайн было немного. К тому же не все из них могли быть понятны аборигенам, даже если они что-то и увидели. По крайней мере, Гинтовту пришлось все объяснять и растолковывать. В итоге он остался в глубокой задумчивости. По его мнению, все должно было быть гораздо проще – встретились в поле два войска, и кто-то один из них, на чьей стороне боги, должен был победить, проявив при этом больше умения, храбрости. А оказывается, вокруг этого несложного дела можно столько всякого накрутить, что просто разумению не поддается.

Так или иначе, ранним утром войско племени погрузилось в десятки лодей и двинулось вверх по Молодке. В княжеском лагере была объявлена готовность, и весь личный состав неторопливо занял места согласно плану.

За пятнадцать минут до ориентировочного появления первых лодей противника у канала Фомичев, Чтибор, Федор и Гинтовт двинулись на свои места перед строем сотни латников, развернутых в одну линию. Шлем князь, как и его спутники, еще не надел, подставляя лицо под свежий ветерок и наслаждаясь свежей зеленью весны. Поймал себя на мысли: «Как будто этого не видел, например, вчера!» И тут же сам себе ответил: «А и не видел! Не до того было! А вот сейчас… Блин, как будто жизнь заканчивается». Все вроде предусмотрел. Даже более того! А мандраж бьет! И страх не за себя. За людей, которые ему доверились и которых он сейчас выставил под мечи и топоры врагов. Ох, как он сейчас понимает командиров перед боем! Даже жизнь последнего раздолбая во взводе или роте кажется бесценной. «Ведь это мой солдат!» Вот чего он боится! Хотя и все понимает – от судьбы не уйти!