Михаил Алексеев - Неожиданный шанс [litres]

На следующий день прошло знакомство Айгуль – так звали девушку – с группой. Для начала через толмача она рассказала о себе. Она вторая дочь третьей жены вождя одного из родов куманов, известных нам как половцы. Именно поэтому она оказалась еще не замужем. Отец тщательно искал подходящую пару для дочери. Но боги распорядились иначе. Среди тех, кто сейчас плыл в караване, не осталось никого из рода Айгуль – все выжившие были проданы раньше. Айгуль повезло с жадностью купца – тот просил очень дорого за красивую девственницу, и поэтому она здесь. Неожиданности не было – все видели всё, что происходило вчера, поэтому сирота Айгуль получила в братья весь десяток Чибиса. Ее опекали и помогали во всем, одновременно помогая изучать язык. Все это было здорово, но Виктор уже изнемогал от бессонницы. Похоже, Айгуль было все равно, что рядом с их постелью находятся другие люди – она была готова отдаться Виктору прямо тут и не понимала, почему он ее отвергает. Таким образом они промучились еще три ночи. А потом как прорвало! Караван делал три часовых остановки в сутки. За это время доставлялось питание на буксируемые лодьи, проводили осмотр больных врачи, ну и выполнялось множество мелких дел, которые невозможно было выполнить на ходу. Перед одной такой остановкой к нему подошел Тунгус и попросил разрешения слетать на моторке до парохода, шедшего в колонне через один от них. На вопрос, зачем, краснея как пацан, сообщил, что по информации судового врача, на том пароходе есть девушка его языка. Чибис удивился, откуда она могла тут появиться – где Восточная Сибирь и где Волга? Но отпустил Егора. И через час на борт их парохода поднимался счастливый Тунгус и миниатюрная девочка со схожими с ним чертами. Таким образом, в их «семью» вошла Илана. Ее история была чем-то похожа на историю Айгуль. За одним исключением – в полон она попала в момент, когда ее везли к нареченному мужу. Их род через этот брак должен был породниться с другим крепким родом и этим значительно усилиться. Но враги их рода этого допустить не могли и устроили засаду. В бою погибли все, кроме Иланы. Ее через несколько дней продали в караван, шедший в далекий Хамлидж. Илана и Айгуль быстро подружились, и это значительно продвинуло их в изучении русского языка. Но на этом история не закончилась. Егор, вернувшийся с невестой, о чем-то долго и оживленно беседовал с Пловцом и Ахметом. Через сутки они оба, так же как и Тунгус, попросились на тот же пароход и через час вернулись с прибытком. Пловец, будучи человеком громадных статей, нашел себе подходящую подругу – высокую, стройную и сильную блондинку. Настоящую валькирию! Кем она и была в действительности с вполне привычным слуху именем Инга. А вот Ахмет удивил всех! Во-первых, он привез сразу двух женщин. А во-вторых, одна из них на руках держала трехлетнего сына. Вот так Ахмет сразу стал отцом. Через несколько дней – Чибис впервые увидел улыбку на губах прежде угрюмого и молчаливого нохчи. А пацан, вначале испуганный и не отходящий от матери, через несколько дней освоился и уже буквально не слезал с рук и плеч его нового отца и его могучих боевых друзей. Пловец же решил и половой вопрос. Просто взяв мыльно-рыльные принадлежности и Ингу за руку и уйдя в душ для экипажа судна. Вышли они через час вымытые и крайне довольные. Тут уж Чибис, раздосадованный собственной недогадливостью, проявил командирский авторитаризм и занял с Айгуль душевую. Эту ночь он спал как младенец. Проснувшись утром до подъема, долго не двигался, боясь потревожить сон Гули, как он стал ее называть. Та закинула на него ногу, обняла рукой и практически лежала на его груди. Он вдыхал ее запах и осторожно касался губами, целуя ежик на голове.

Почин десятка Чибиса был поддержан на самом верху, и на остановках засновали моторки между пароходами и баржами. И часто они возвращались с новыми пассажирами.

На одиннадцатые сутки караван вошел в Оку. С обеих сторон реку обступила стена деревьев. В глазах пленников, не видевших никогда таких дремучих лесов, читался страх. А у тех, для кого лес был домом, наоборот, плескалась радость. Экипажи судов и десант почувствовали приближение к дому. Снова, как и ранее, проходя мимо Мурома, пароходы разорвали тишину мощью гудков. Но теперь народ на берегу хоть наверняка и опасался, но все же не побежал в крепость и с интересом рассматривал проходящие суда.

– Ничего! Скоро привыкнут! – подытожил Самсонов, разглядывая город и его жителей в бинокль.

– Да, привыкнут. Нужно ставить крепость в Нижнем Новгороде, – согласился Никодимов. – Тогда точно привыкнут.

Караван шел с опозданием от графика. Беспокойства это не доставляло – ежедневные радиосеансы позволяли держать княжество в курсе происходящего. К моменту подхода к устью Угры закончился карантин у больных, шедших на буксируемых челнах. Все же четверо умерли, а остальных доктора вытащили. В основном благодаря даже не лекарствам, а природному здоровью аборигенов.

На семнадцатые сутки прошли излучину Угры, на левом берегу которой строилась столица племени голядь. Пароходы все как один, равняясь со строящимся городом, приветствовали его гудками, а народ на берегу, бросив все дела, толпился, кричал, махал руками, приветствуя караван. Еще через час встретились с танкодесантным катером и лодьей на буксире, идущим из Вязьмы в столицу князя Гинтовта с грузом кирпича. Ну, тут вообще чуть до стрельбы вверх не дошло. По крайней мере, Никодимов еле уговорил Самсонова не давать приветственный салют из носовой пулеметной установки. Патроны ведь не бесконечны. Сразу пахнуло домом. Вот так! Теперь все место, куда они пришли год назад, стали называть домом.

К вечеру подошли к строящемуся порту на Угре в устье Сигосы. Встречали их все работающие там, охрана и весь род Енотов. Там уже на все суда был подготовлен затон, но причалов было пока всего два – пассажирский и грузовой со стоящим там краном. Суда выгружались по очереди и далее уходили на стоянку. Как раз в это время все могли наблюдать прилет и посадку вертолета со всем руководством княжества. Для бывших рабов это стало новым потрясением.

– Друзья! Я не оговорился, именно друзья! – Огромная, невиданная для этих мест толпа замерла, впитывая в себя разносящиеся над ней слова воина в блестящих на заходящем солнце доспехах и в пурпурном плаще, переводимые на разные языки десятком толмачей. – Вы еще не осознали это, но уже видели множество чудес, неизвестных вам. Но именно вам предстоит создавать чудеса – строить новые города и крепости, каналы и заводы, ковать оружие и строить корабли для их защиты и защищать их.

– Не мы, – говоривший обвел рукой стоявших поодаль соратников, бойцов и экипажи судов, на которых прибыла сюда эта толпа, – изменили ваши жизни. Это сделали другие люди. Но мы сделали так, что ваши судьбы не закончатся так, как им было суждено, когда вы потеряли свободу. Каждому из вас судьба дает еще шанс выжить в этом суровом мире. И дает выбор – отработать. Повторюсь, отработать за деньги, – у нас в княжестве пять лет и покинуть его. Или остаться. Наверняка будут люди, выбравшие первый путь. Это их право! Но я убежден, что бóльшая часть вас станет членами нашей большой семьи – Вяземского княжества. Они обретут тут дом, семью, профессию, которая будет кормить их и их детей. Я убежден в том, что говорю! Поэтому сегодня отдыхайте, а завтра большинство из вас поедет в другие места нашего молодого, но уже не маленького княжества. Туда, где как минимум ближайшие пять лет будет ваш кров и дело, которым вы будете заниматься.