Олег Горос - А утром пришел Фо… [litres]

И тут я заметил внизу нечто темное. Щель или крохотная дверь? Собрав остаток сил, я рванулся и, раздирая о камни кожу, с трудом присел, а затем кое-как протиснулся в узкий проход. Позади раздался гулкий хлопок – стены сомкнулись за моей спиной. Спасен!

Розовый свет, исходящий от меня, еще не совсем угас. В этом тусклом сиянии я смог осмотреться. Это оказалась крохотная, заваленная каким-то хламом комнатка без окон и с единственным выходом – тем самым, через который я попал сюда. Несмотря на то что проход сейчас наглухо был закрыт стеной, я решил не рисковать и тут же завалил его всем, что попалось под руку: какие-то коробки, стулья, картины, чемоданы, ковры. Все очень ветхое, гнилое, но почему-то знакомое. Где я мог раньше все это видеть? Впрочем, не важно. Сейчас все не важно, главное – укрыться от чудовищ, спрятаться, исчезнуть, не быть! Даже если коридор снова раскроется и монстры решат меня разыскать, им меня не найти, им сюда не добраться – в этот укромный темный уголок. И, засыпав выход, я впервые ощутил успокоение. Я в безопасности! Холод все так же сковывал тело. Я сел на что-то холодное и жесткое, спиной прижался к ледяной стене и, поджав к груди колени, обхватил их руками. Освобождение! Какое-то время от моего тела еще исходило едва заметное розоватое сияние, а потом пропало. Мой свет угас!

Я не знаю, сколько просидел в этой темной холодной комнате. Казалось, целую вечность. Да это было и не важно. Время потеряло смысл, как и все остальное, что когда-то волновало меня. Холод настолько сковал тело, что я лишь все сильнее прижимал колени к груди. И в этой позе эмбриона становилось легче, я словно возвращался в то время, когда жил в утробе матери: когда было безопасно и тепло, до того как я родился в этом мире, полном кошмаров и горя. Хотя я все же понимал: чем дольше сижу так, тем меньше шансов у меня подняться и выбраться отсюда, а холод рано или поздно… нет, не убьет… скует меня здесь навсегда! Но мне и не хотелось больше никуда идти. Для чего? Чтобы снова бежать, прятаться, страдать? Уж лучше вечные холод и мрак!

«Все! Хватит! Конец мучениям!» – мысленно произнес я.

– Ко-о-онец! – подхватил множимый каменными стенами едва различимый хор голосов. Может, я действительно сказал эту фразу вслух? Или это мое уставшее воспаленное подсознание вступило со мной в диалог? – Это-о-о… ко-о-онец… Осво-о-обожде-е-ение…

И вдруг другой голос – тихий, по-девичьи звонкий – резко сказал:

– Нет!

Я вздрогнул, взглянул по сторонам. Но не увидел ничего, кроме все того же привычного мрака. Я один.

– Хва-а-атит… это-о-о… сво-о-обода, – убаюкивал звучащий в голове хор моих собственных голосов.

Я снова опустил голову.

– Очнись! – все тот же требовательный резкий, звонкий голосок. – Ты должен встать! Подняться! Идти!

– А есть ли-и-и смы-ы-ысл? Приш-ш-ш-ло освобожде-е-ение-е…

– Вставай и иди!

Я же по-прежнему сидел на голом полу, слушая этот странный диалог, и сильнее жался к стене. И мне казалось, что стало немного теплее. Идти? Куда? Зачем? Снова бежать, прятаться, терпеть? Ну уж нет!

– Давай же! Твой мир ждет тебя, – настойчиво твердил девичий голосок. – Он рядом, лишь протяни руку. Он прямо за этой стеной. Смотри сам!

Я с трудом разлепил одеревеневшие веки, но ничего не увидел, кроме тьмы. Я хотел ответить, что нет тут ничего, но губы словно окаменели, я уже не мог произнести ни слова.

– Да нет же! – Невидимая собеседница будто прочла мои мысли. – Он рядом. Справа от тебя. Смотри!

Я кое-как повернул голову. И вдруг действительно разглядел лучик, пробивающийся между камней, – едва заметную полоску розового света. Мне невыносимо захотелось приблизиться к этому свету. Да только я столько усилий потратил, чтобы сжаться как можно сильнее, привыкнуть – почти согрелся. Если же встану, меня снова ждет жгучий холод…

– Да встань же! – До этого нежный и ласковый девичий голосок вдруг прогремел командой.

Это оказалось так неожиданно, что я вздрогнул и расцепил руки. Словно в мои заледеневшие жилы вдруг влили вместо крови кипяток. Я поднялся так резко, что закружилась голова, и я едва не упал. Успел схватиться за выступ в стене, тот самый, из-за которого лился розовый свет. Став на колени, осторожно заглянул в эту щель. Там, с той стороны стены, в розовом свете благоухал великолепный мир. Яркий красный шар пылал на нежно-розовом небе, отражаясь в сияющем красном заливе. Искрящиеся волны разбивались о каменные бордовые утесы, а на дальнем берегу раскинулся причудливый великолепный город… А ведь я уже видел все это! Пальцы до боли вцепились в камни, стараясь хоть немного расширить узенькую щель. Безнадежно. От теплого и желанного мира меня отделяла холодная ненавистная стена.

– Так тебе не выбраться, – снова прозвучал голосок. Теперь сквозь щель я видел глаза – синие и прекрасные. Та, что со мной говорила, была по ту сторону, снаружи. – Ты должен найти выход!

Она права, где-то должен быть проход в тот чудесный розовый мир! И я должен его найти, чего бы это ни стоило! Я осмотрелся и с удивлением увидел стены и заваленную хламом комнату. Тьма отступала! Подняв руку, я взглянул на ладонь. Она опять светилась тусклым розовым светом. Я снова горю!

Итак, что нужно делать? Пока что выход у меня был лишь один – дыра в стене, через которую я сюда попал. И я принялся разгребать хлам, подумав: а ведь это я сам замуровал себя в этой ледяной темнице! Наконец освободил проход и с радостью обнаружил, что стены там нет – коридор снова раздвинут. И все же я замер перед выходом, нерешительно вглядываясь в открывшийся за ним, пугающий неизвестностью мрак.

– Иди! – подбодрила девушка.

Я пролез в проход, осторожно ступая босыми ногами по холодным камням. За ним в обе стороны тянулся все тот же темный коридор. Я невольно поежился, вспомнив его ледяные тиски…

– Они-и-и все-е-е плотнее-е-е смыка-а-аются, да-а-авят, крош-ш-ша ко-о-ости… – тихий хор моих собственных голосов будто эхом прокатился по пустому коридору.

Я остановился.

– Они не могут причинить тебе вред! – заверила девушка. – Потому что они – часть тебя, часть твоего мира. Тут все в твоей власти. Иди и ничего не бойся!

– Иди и ничего не бойся, – повторил я и осторожно пошел вправо. Ведь слева лестница, а там – чудовища!

Я шел, с опаской оглядываясь на удаляющуюся спасительную темницу, а впереди ждала лишь тьма. Я вздрагивал при каждом шорохе, но стены пока оставались неподвижны. Это пока! Просто они ждут, когда я отойду подальше, чтобы не смог спастись. Вот тогда-то они сомкнут свои смертоносные ледяные объятия! Я в отчаянии посмотрел назад, туда, где осталась пусть холодная и полная безнадеги, но безопасная комнатка, и с трудом удержался, чтобы не побежать к ней.