Олег Горос - А утром пришел Фо… [litres]

– Скажем так… Мне снились странные сны, – нехотя ответил я. – Жуткие.

– Расскажите о них. Желательно как можно подробнее.

– Ну… Сначала был свет. Розовый свет…

Доктор слушал меня молча, озадаченно почесывая бородку.

– Удивительно, – воскликнул он, когда я закончил. – Еще вопрос: вы вспоминаете все происходящее как сон?

– Нет, у меня ощущение, что все это происходило наяву. – Меня снова передернуло от жутких воспоминаний. – Все казалось таким реальным…

– Полагаю, это оттого, что оно и было реальным. По крайней мере, лично для вас.

– Я не понимаю…

– Мы всегда рассматривали проблему снаружи – как порождения сознания воплощаются в нашем реальном мире, но никогда не изучали ее изнутри – что происходит с личностью по ту сторону реальности. Впрочем, мы подозревали нечто подобное…

Похоже, он снова говорил сам с собой – просто рассуждал вслух, так как совершенно не обращал на меня внимания. Мне стало любопытно, и я осторожно спросил:

– Что именно?

– Как что? Наше подсознание! – с жаром воскликнул доктор и продолжил таким тоном, словно перед ним была лекционная аудитория, полная ученых, а не один-единственный солдат-срочник: – Это же целый мир, сотканный из воспоминаний, ощущений и накопленного опыта.

Именно в него мы погружаемся, когда видим сны! И именно туда отправилось ваше сознание, когда ваше тело погибло. Ведь мозг продолжал жить! А что, если в условиях светлозана мозг вообще не погибнет, вырабатывая энергию и поддерживая себя иллюзиями? В таком случае после гибели физического тела наше сознание переместится в подсознание и продолжит там существовать – вечно! Тогда после смерти человек отправится в мир, который сам себе создал за годы жизни. Наши земные оболочки же – словно гусеницы, которым суждено ползать лишь для того, чтобы набраться опыта и в итоге окуклиться и обратиться в бабочек – некий дух, вечно живущий в мире фантазий! Уж не знаю, есть ли на самом деле жизнь после смерти, но, похоже, одну из ее разновидностей мы только что открыли.

Доктор задумчиво уставился куда-то в стену или даже сквозь нее. Видимо, он и вовсе позабыл о моем существовании.

– Кстати, это полностью согласуется с большинством представлений о жизни после смерти, – продолжал он бормотать себе под нос. – К примеру, некоторые утверждают, что после смерти люди навеки соединятся с теми, кого любили при жизни. И это так! Ведь в подсознании каждого человека сохраняются образы всех, кого он когда-либо встречал! Существование ада и рая? Тоже есть! Скажем, если при жизни человек всего боялся, был не уверен в себе, верил в то, что после смерти его ожидают мучения и адское пекло, это и случится после смерти – ведь его внутренний мир, его подсознание будут наполнены комплексами, страхами и страданиями. Если же при жизни человек был уравновешен, бесстрашен и считал, что поступает правильно, после смерти его ожидает рай – внутренняя гармония. Именно об этом говорят святые всех религий: будь праведником – и после смерти тебе это зачтется! Только в этом случае имеется в виду не какое-то мифическое место, куда попадают души, а внутренний мир человека – его подсознание. В таком случае наше сознание и есть душа, о которой столько толкуют, подсознание же – место, где она обретает бессмертие! Тут тебе и Рай, и Валгалла, и Тартар, и любое другое царство мертвых, описанное в религиозных трактатах. Главное – верить, что именно туда попадешь после смерти. Или же можно выдумать себе свое собственное послесмертие.

– Вас послушать, так какой-нибудь маньяк, уверенный, что он при жизни поступал правильно, после смерти окажется в раю, – заметил я. – А праведника с комплексами и страхами ожидает ад!

– Вы верно уловили мысль, молодой человек! – одобрительно кивнул доктор. – Именно! Тут ад и рай мы создаем себе сами, при жизни. А после смерти, так сказать, пожинаем плоды. В общем, вырисовывается следующая картина: когда вас подстрелили, мозг продолжал жить, а потому ваше сознание переместилось в подсознание – ваше индивидуальное царство мертвых. Затем что-то произошло, вы каким-то образом смогли выкарабкаться из мира собственных грез. Как только это случилось, мозг направил энергию на регенерацию мертвого тела. Мы ведь и раньше видели, как иллюзии затягивают раны и воссоздают органы. Вот почему раны почти исчезли, и даже пуля, если верить рентгену, почти растворилась – это действуют иллюзии! – Доктор взглянул на меня. – Если все так… Поздравляю, молодой человек, вам удалось совершить путешествие на тот свет и обратно.

– А если бы мне не удалось вернуться, что бы случилось с моим телом?

– Ну… – Доктор поскреб подбородок. – Полагаю, мозг не дал бы ему обратиться в прах, поддерживал бы его своей энергией, ну а вы бы продолжали обитать в мире собственных грез. Хотя мы видали и похуже – когда сознание покидает еще живое тело. Наверняка вы слышали о зомби – этакое бездушное существо, лишенное разума.

Я тут же вспомнил безумного рядового Русова из дневника капитана Откина.

– А если мозг все-таки погибнет?

– В таком случае вы узнаете, есть ли на самом деле жизнь после смерти.

Доктор рассмеялся.

– Все это весьма любопытно, – задумчиво сказал он. – Надо поразмыслить над этим на досуге…

Он выключил диктофон.

– Что ж, молодой человек, это все, что я хотел от вас узнать. Теперь надо решить, как быть с вами дальше.

Доктор ненадолго задумался, а потом уверенно встал.

– Пойду соображу вам что-нибудь поесть. Вы, небось, проголодались?

Тут он был прав. Есть хотелось до коликов в желудке.

Доктор раскрыл дверь, но на пороге обернулся.

– И да, один момент! Тут повсюду дорогостоящее оборудование. Да и ваша рана еще свежа. Потому настоятельно не рекомендую вам покидать это помещение. Понятно? Я скоро вернусь.

Он ушел. Я же с наслаждением растянулся на кровати. Неужели этот кошмар закончится? Я даже закрыл глаза, предвкушая скорую развязку. И вдруг в голове раздалось четкое: «Беги!» – резко, как приказ командира. Я вскочил в постели. Это же она, ее голос! Но, посмотрев по сторонам, никого не увидел.

Взгляд упал на окно. Вдруг она там? Я отодвинул шторку и отпрянул. За ней оказалось круглое окошко, напоминающее корабельный иллюминатор, но походило оно на аквариум, в который влили молоко. Туман! Значит, я по-прежнему здесь!

Я вгляделся в окно. Разглядел совсем рядом большую армейскую палатку и стоявшую справа от нее бронированную машину на гусеницах, отдаленно напоминавшую БМП – ту самую, которую мы с Антоном видели в заброшенной части. Повсюду сновали люди в камуфлированной форме, в круглых касках и с автоматами. Один боец прошел совсем рядом, и я четко увидел у него на каске серебристую табличку с буквой греческого алфавита. Тот, словно почувствовав мой взгляд, обернулся. Я присел. «У человека, застрелившего Шуровича, на каске была такая же табличка! – припомнил я. – И те двое, что стояли у моей кровати, называли друг друга Пси и Каппа – также греческие буквы. Это же те самые военные, что застрелили Шуровича и Трошникова, а также стреляли в меня!»