Кирилл Смородин - Испытательный срок

– Что же, добро пожаловать, – мастер Медэл с холодной усмешкой посмотрел на Страда.

Тот непонимающе уставился на прирожденного.

– Ладно, – чародей нахмурился, в янтарных глазах вспыхнула искра злости. – Будем считать, шутка не удалась. Идемте. Старый сноед скоро станет совсем непригоден. А это портит наш… гм… ресурс.

Страд прекрасно понимал, что мастер Медэл имел в виду под словом «ресурс», и этот человек становился ему все более неприятен.

А сам прирожденный, одарив Страда довольно гадкой ухмылкой, первым переступил невидимую черту, отделявшую коридор от Зала Кошмаров.

…Помещение, в котором располагались сноед и его жертвы, заливало ярким и холодным голубоватым светом. Это был квадратный зал, длиной не меньше двухсот футов. Стены и пол, сложенные из почти черного, со множеством грязно-белых вкраплений камня, дышали холодом. От запаха химических составов, ощущавшегося еще в коридоре, резало носоглотку.

«Вот и они», – подумал Страд, глядя на тех, кто питал сноеда собственным ужасом.

Жертв было не меньше двадцати, каждая занимала металлическую конструкцию – нечто среднее между лежанкой и креслом. Страд переводил взгляд с одного несчастного на другого и не мог не поражаться их похожести. Черные чары сноеда превратили их в скелетов, обтянутых странно посеревшей, гладкой и неестественно блестящей кожей – она напоминала материал, из которого изготавливали одежду для работников Станции Сдерживания. Нижнюю часть тела жертв укрывали черные простыни, из-под них к непрозрачным емкостям на полу подводились черные трубки.

«Для справления естественных надобностей», – понял Страд, против собственной воли продолжая изучать то, что мастер Медэл именовал «ресурсом».

Другие трубки выходили из ртов и носов, по ним в организм осужденных поступали воздух и питательные вещества – из резервуаров, установленных возле каждой полулежанки-полукресла. Глаза жертв стягивали черные повязки, лысые черепа, зафиксированные в специальных металлических обручах, были просверлены в нескольких местах. Из отверстий тянулись серые, охваченные серебристым свечением провода. Касаясь пола, провода переплетались и, будто странные светящиеся щупальца, ползли к сердцу Зала Кошмаров – сноеду.

Порождение Струпьев находилось в самом центре просторного помещения – на каменной плите высотой в три фута, покрытой светящимися янтарными рунами. Из книг Страд знал, что она укрывает один из трех сходящихся под землей трубопроводов и служит магическим фильтром, направляющим силу, которую вырабатывает сноед, в нужное человеку русло.

Огромный черный мозг вздрагивал, лишенные зубов пасти, в которые уходили переплетенные провода, открывались и закрывались, истекая бурой, пенящейся слюной.

Сноед доживал последние часы. Но продолжал пировать.

Кроме порождения Струпьев и его жертв в Зале Кошмаров были пятеро магов. Они подходили то к одному несчастному, погруженному в беспамятство, то к другому, осматривали истощенные тела, следили за работой резервуаров. Молчаливые, в серых одеждах, они больше напоминали призраков, чем людей. Появления Страда, мракоборца и мастера Медэла чародеи, казалось, даже не заметили.

– Итак, мастер Дролл, – заговорил лысый прирожденный. – Не будем и дальше терять время.

Мракоборец чуть заметно кивнул и покатил саркофаг к плите, на которой лежал отслуживший свое сноед.

Только теперь маги обратили внимание на вошедших. Засуетились, один скрылся в дальнем конце зала, но вскоре вернулся, толкая перед собой каталку.

«Для старого сноеда, – догадался Страд. – Увезут в лабораторию и будут изучать».

Чародей остановил каталку возле плиты и встал, скрестив на груди руки и наблюдая за мракоборцем – тот водил ладонями над рунами, мысленно произнося заклинания.

Это продолжалось не меньше десяти минут. Потом руны замигали и вскоре погасли. Сноед затрясся, разинул пасти, и плиту стали покрывать пятна вязкой коричневой слюны. А Дролл начал вытаскивать провода.

Страд не без отвращения отметил, что они уходили в сноедову утробу на добрых полтора фута.

Разобравшись с проводами, мракоборец кивнул стоящему рядом магу, и тот придвинул каталку вплотную к плите. Дролл залез на покрытый рунами кусок камня, обхватил сноеда. Немного приподнял и, сделав пару шагов, столкнул на каталку.

Сноед трясся все сильнее. Пасти открывались и закрывались, исходили слюной.

Дролл спрыгнул на пол, и маг покатил порождение Струпьев прочь.

Несколько секунд ничего не происходило: мракоборец, видно, решил отдохнуть перед тем, как соединить погруженных в беспамятство с новым сноедом. Он застыл, глядя в пол, и Страд смотрел на наставника с напряжением и сочувствием. И поражался его хладнокровию.

«Отвратительнее работы и не представишь», – подумал он.

Тут это и случилось…

Доселе неподвижные, словно жуткие куклы, жертвы сноеда зашевелились. Кто-то выгнулся дугой. Другие затряслись. Третьи подняли дрожащие руки. Тишину просторного помещения разогнали глухие стоны и хрипы.

От неожиданности Страд охнул и шагнул назад.

А обтянутые серой кожей скелеты продолжали двигаться. Резко, дергано – словно через иссушенные тела пропускал заклинания служащий злу чародей.

Ближайшей жертве удалось ухватить черную ткань, скрывавшую нижнюю половину тела. В следующий миг простыня оказалась на полу.

«Это… женщина?» – Страд остолбенел, не в силах отвести взгляд от несчастного.

Вернее – несчастной.

Стоны продолжали затапливать Зал Кошмаров. Его обреченные на медленную смерть обитатели не думали успокаиваться.

Смех.

Пораженный Страд повернулся к мастеру Медэлу и понял, что ему не почудилось.

Прирожденный смеялся. Заложив руки за спину, задрав подбородок, с презрением и брезгливостью наблюдая, как к двум десяткам истощенных, серых, человекоподобных фигур с завязанными глазами возвращается подобие жизни.

Мастер Медэл повернулся к Страду. Прищурился.

– Так всегда бывает, – сказал он, ухмыляясь. – Не знаю, что сейчас происходит в этих лысых черепушках, – чародей кивком указал на жертв сноеда, – но, надеюсь, ничего хорошего.

Страд промолчал и повернулся к Дроллу. Тот склонился над саркофагом и, не обращая внимания на творящийся вокруг кошмар, при помощи заклинаний распечатывал временное пристанище сноеда.

Стоны жертв не помешали услышать щелчок. Саркофаг чуть качнулся, и крышка стала медленно подниматься. Руны на круглых боках конструкции постепенно гасли.

– Не нравится тебе здесь, так ведь? – заговорил мастер Медэл. Страд продолжал смотреть на мракоборца, но чувствовал пристальный взгляд лысого прирожденного. – Считаешь себя чистеньким для этого места. Ну, конечно: тут ведь так гадко, верно? А гадости гораздо проще вовсе не замечать. Как, например, кучу дерьма, оставленную бездомным с восточной окраины, который случайно забрел в центр нашей столицы. Всегда ведь найдется тот, кто уберет мерзость. Главное, чтобы им оказался не ты сам, – в голосе прирожденного чувствовалась издевка. – Или, быть может, ты жалеешь их? – еще один кивок в сторону истощенных серых фигур. – Ну, как же… Разве можно обрекать людей на такие муки? Но задумайся, хотя бы на минуту, являются ли они людьми? Ты мальчик умный, раз наш самый лучший мракоборец позволяет тебе за ним таскаться. И должен знать, кому достаются места в Залах Кошмаров.