Станислав Сергеев - Призрак Родины [litres]

В ВКС Кентарийской республики – в отличие от моей утерянной родины – разведка и контрразведка на уровне исполнителей старались всеми силами поддерживать друг друга, конечно, насколько это возможно, и любые непонятки и конфликты – а что наиболее важно, нездоровые интриги – жёстко давились. Вот это всё мне как раз очень и импонировало у кентарийцев. Насколько я знаю, довольно давно из-за подобного конфликта республика чуть не была уничтожена, и с тех самых пор правило о взаимной помощи стало чем-то обязательным и предельно формализованным, как и многие другие неписаные традиции флота.

Этот летёха, выглядевший натуральным ботаником, крепко держал многих за интимные места, да и не только держал…

То же великолепное снабжение, полная укомплектованность корабля всякого рода запасными частями – даже сверх нормы, что существенно повышало живучесть в случае разного рода экстренных ситуаций – да и предельно корректные отношения среди экипажа были заслугой не столько Вэлка, у которого просто руки не доходили до многих вещей, и даже не старпома – это всё было ещё и результатом кропотливой и системной работы именно этого, вроде как несерьёзного, неприметного, всем добродушно улыбающегося паренька.

Многие склочники, карьеристы и просто неприятные люди, не гнушающиеся идти по должностным ступенькам за счёт крови подчинённых, аккуратно удалялись с корабля. Естественно, что это всё делалось с обязательной санкции капитана, но ведь делалось!

Зато крейсер считался одним из самых лучших и по техническому состоянию, и по уровню подготовки членов экипажа.

Кто я, и кто за мной стоит – всё это наш штатный особист прекрасно знал, но вот о моих более ранних похождениях информирован не был, не тот у него уровень. Хотя был извещён о самом факте наличия у меня очень интересного и бурного прошлого, что подтвердилось во всех наших последних событиях. Даже про Паркваль он не знал, точнее, официально не знал, хотя большие дядьки из разведки, которые по поручению генерала дер Теранома меня и легализовали, и впоследствии опекали, сообщили, что шустрый особист с «Миркома» роет землю где только может. Но с ним и с его непосредственным начальником неформально провели беседу, и у меня с особистом – как у представителей смежных организаций – сложились определённые, можно сказать, товарищеские и уважительные отношения, предполагающие некую дистанцию, а Вэлк был связующим звеном, как царь и бог на нашем корабле.

Вот так тут всё было запутанно, хотя я уже к такому привык…

Выпив с боевыми товарищами за компанию и поговорив о влиянии лунного света на половую жизнь милесовых махерсонов, я уже не выдержал и спросил:

– Ну чего звали, заговорщики? Что опять случилось?

Вэлк с Фэлксом переглянулись, и лейтенант-особист, за мгновение разительно изменившись и превратившись в жёсткого и целеустремлённого зубастого зверька, заговорил:

– Максо, ты у нас задействован в нескольких секретных операциях, и не буду кривить душой, что именно во всех удачных операциях флота только твоё вмешательство и использование нестандартных методов позволяло в невыгодных условиях добиваться серьёзных результатов.

– Допустим. Так в чём проблема?

– Ты думаешь, мы не видим и не ценим? Наоборот, несмотря на твоё желание лезть во все горячие места, все люди в твоём окружении негласно ориентированы на приоритетную защиту лично тебя.

Я усмехнулся.

– А то я не знаю про задушевные беседы с моими бойцами… Ты хочешь сказать, что кто-то в моём окружении начал подгнивать?

– Нет, тут как раз всё нормально. Учитывая, в какие ты дыры постоянно лезешь, все гнилые давно разбежались, остались похожие на тебя такие же отмороженные головорезы. Вопрос в другом. По твоей девушке…

А вот тут я насторожился и невольно ну уж очень выразительно посмотрел на особиста. Тот чуть вздрогнул и подался назад, видимо, понял, что лезет туда, куда не нужно лезть, но слово было сказано…

– Начал под Гилви копать? – из моего голоса вмиг улетучились все дружеские нотки.

– Не копать, а проверять… – вроде как пошёл тут же на попятную лейтенант. – И даже – не Гилви, а больше – её окружение…

– Раз ты тут – то значит, что-то накопал, а раз решил меня просто известить – то меня сразу арестовать у тебя кишка тонка! – я решил не разводить политесы, а сразу поставить его на место.

Может, и не стоило с особистом так резко разговаривать, но в последнее время случилось столько всякого, что мои нервы уже были не просто на пределе, а далеко за…

– Максо, что ты несёшь? Мы – все на одном корабле, и только вместе сможем выжить. Ты, разведка, прекрасно знаешь, что моя задача заключается в том, чтобы защитить твою спину, чтоб в неё никто не ударил, пока ты будешь бить морды драконам. Надеюсь, я доступно изложил своё видение проблемы? – Фэлкс стал излучать такое миролюбие, что я невольно взял себя в руки.

– Допустим… И что же ты там про Гилви накопал?

– Плохого – ничего. А то, что удалось собрать, однозначно тянет на награждение её минимум Малой Флотской Звездой за мужество посмертно.

Я невольно подался вперёд.

– Говори! – попросил уже нейтрально, а сам подумал: «Мели, Емеля… Ага, так я тебе и поверил, что ты – такой белый и пушистый! – позвал меня сюда для того, чтобы рассказать о том, какая была хорошая Гилви, и как она достойна награды, которая ей сейчас уже не нужна… Нет, лейтенант, ты под меня копаешь, а узнал ты нечто такое, про что на моей Земле говорили «и хочется, и колется, и мама не велит»… Нет, ты что-то затеваешь не очень хорошее, вон, и более простодушный Вэлк сидит с таким видом, будто бы ему в бокал к вину добавили добрую порцию мочи махерсона…».

– Девочке реально пришлось перенести много всего… – тем временем продолжал Фэлкс. – Я опросил всех рабов, всё задокументировал, и если вырвемся – сделаю всё, чтоб про неё не забыли. В общем, она целенаправленно делала карьеру на драконовских кораблях и старательно двигалась поближе к театру боевых действий, попутно организовывая подполье, основной задачей которого было проведение диверсий во время боевых столкновений драконов с силами ВКС республики. Где-то вот так…

– Да… Есть подробности?

– Конечно. Готов полный доклад. Множество свидетельских показаний, причём – большинство под детектором лжи, а в некоторых особых случаях – и ментоскопирование.

– Ого!

– А ты думал…

– Ну, допустим… Но не просто же вы тут хлещете дорогущее пойло, и на меня смотрите как-то странно. Значит, всё-таки знаете какую-то хрень про меня, но не знаете, что с этим делать… – я на секунду замолчал и вспомнил мужика, который отдавал воинское приветствие, как это принято у имперцев. – Это как-то связано с этим… с имперцем, с её соседом по камере и, наверное, членом подполья?