Максим Ветров - Кукла легиона

Слушая хозяина дома, гостья скромно сидела перед ним. Казалось, будто окружающий интерьер давил на нее. Заставлял сжиматься и робеть. Это было обычное дело для людей, не привыкших к роскоши.

— Младший помощник в моем объявлении — это человек, который должен оказать мне поддержку в домашних делах, — объяснил Сарос без давления. — Главным образом, в вопросах, связанных с искусством. Совершенно естественно, что я не приму под свое крыло человека, в котором не могу быть уверен. Я должен знать о вас хотя бы что-то.

— Прошу простить, — девочка слегка смутилась. — Мне нечего от Вас скрывать. Я лишь не уверена, подойдет ли правдивое объяснение в данной ситуации. Скорее всего, Вы подумаете, что я сумасшедшая.

— И все же?

Сдерживать улыбку становилось сложнее. Сароса даже начала забавлять эта смелая нищенка. Но с таким глупым и навязчивым объяснением у нее не было и шанса заинтересовать его.

— Дело в том, что путь к вам… мне указали люди. На улице. И в городском музее.

— Вот как? — ухмыльнулся мужчина. — Не думал, что мое ненавязчивое объявление так обсуждают. Что же в этом такого сумасшедшего?

— Вы не поняли, наверное, — робко продолжила гостья. — Никто из них не говорил мне это напрямую. Это были влиятельные богатые люди. И даже простые рабочие без достатка. Я просто… услышала… их мысли.

Сарос не сдержал неловкого жеста. Рука дрогнула, когда мужчина уже хотел уже интуитивно ответить. Но осознание сказанного заставило аристократа резко переосмыслить ситуацию. Он снова внимательно вгляделся в яркие глаза юного дарования.

— Это та причина, по которой, я осталась одна, — скромно продолжила девочка. — В восемь лет я начала слышать все, что думают окружающие. В том числе мысли своего отца. Это сложно, когда ты узнаешь о человеке больше, чем он хотел тебе рассказать. В конечном итоге, я просто перестала понимать, где была правда. В словах или в мыслях. И сбежала из дома.

После звонкой монотонной речи подростка воображение мастера забурлило образами. Спокойные интонации ее голоса умиротворяли и завлекали. Но ответ на вопрос Сароса оказался, все-таки, слишком неожиданным.

— Неужели твой отец был настолько жесток? — мужчина не отрывал взгляда от девочки. За время работы со многими людьми он научился легко улавливать ложь и утайки. — Или у него лишь изредка проскакивали… нехорошие мысли?

— Я не могу сказать, что из этого было правдой, — уклончиво отозвалась гостья. — Мысли — это ведь еще не поступки. Но мне сложно понять, где одно перерастает в другое. Мой отец был изгоем. Весьма ассоциативным. Он не знал, как реагировать на мой… дар. Для него это, скорее, было проклятьем. Впрочем, как и для меня. Стало.

— Я понимаю тебя. Понимаю, — Аджотан не мог скрыть печальной улыбки. — Значит, ты услышала в мыслях о том, что городской богач ищет помощника. И решила, что сможешь удовлетворить моим запросам?

— Посмотрите на меня, — без эмоций попросил ребенок. — Я едва нахожу силы на то, чтобы выжить в одиночку. Устроиться работать в чей-либо дом с жильем и питанием для меня — практически единственный выход. Поначалу, мне даже не нужны будут деньги.

Гостья позволила себе оглядеть гостиную, где проходило собеседование. Старинная угловатая мебель, тяжело занавешенные окна, что выходили в сад, ковры, картины в массивных рамах — все это было ей в диковинку. По ней было видно, что подобная роскошь даже немного пугала ее.

— Цель младшего помощника — это помощь в работе над картинами, уборка мастерской, как я поняла. И, возможно, формирование стороннего мнения. Поддержка в процессе создания Ваших работ. Я думаю, что смогу полностью удовлетворить таким требованиям. Но, если Вы хотите от меня чего-то большего, — девочка стеснительно отвела взгляд, — вряд ли я смогу что-либо Вам предложить.

— Не переживай, — заверил аристократ. — Ты довольно точно представляешь себе искомую мной роль. Правда, признаюсь, я ждал, что откликнется какой-нибудь робкий юноша. Я предпочел найти помощника среди людей, не знакомых с богатством и достатком. Ибо такие люди мыслят несколько… иначе. Тоньше. Именно такой взгляд мне нужен в работе над нынешним произведением.

— Так я смогу Вам помочь? — с некоторой надеждой спросила девочка, смелее поднимая глаза.

— Сначала позволь мне еще немного утолить свое любопытство. Ответь на один вопрос. Почему с таким талантом ты не пошла в какой-нибудь легион? Плата, жилье, обучение — они предлагают это с огромной охотой любому человеку с твоими талантами. Независимо от возраста.

— Все это, — отозвалась девочка, почти не задумываясь, — они предлагают в обмен на свободу. И чужие жизни. Сомневаюсь, что смогла бы прожить счастливо среди убийц и разрушителей. Меня пугает то, что происходит в легионах. То, что они делают. Мне намного проще стать рабыней аристократа, чем частью системы, убивающей мир ради общего блага.

В голосе девочки четко улавливалась неприязнь. Твердость и холод, достойные взрослого человека.

— Что же, рабыней тебе быть не придется. Как тебя зовут, дитя? — совсем другим тоном спросил Сарос.

— Кристина Альдер, — слегка удивленно отозвалась гостья.

— Хорошо, Кристина, — мужчина поднялся с места, с трудом отрывая взгляд от девочки. — Я думаю, ничего страшного не случится, если ты проведешь здесь некоторое время. Договоримся с тобой об испытательном сроке. Я выделю тебе комнату. Но придется следовать некоторым условиям. Идем, я покажу тебе дом.

Огромный замок Аджотана Сароса поражал своими видами. Мрачное и запущенное снаружи, внутри поместье главы компании Афиниум отличалось вязкой изысканностью. Просторные залы, мебель, декорации интерьера — все это было буквально пропитано какой-то полузабытой аристократичностью.

Многие интерьеры казались застывшими во времени. Еще со времен до Первой Мировой Войны. В некоторых помещениях встречались целые углы комнат, в которых мебель и прочие предметы закрывали белые ткани. Из-за чего эффект старинности окружения лишь усиливался.

— Я понимаю, что ты не сможешь сейчас соответствовать всем моим требованиям, — продолжать инструктаж Сарос. — Я человек богатый и принципиальный, но не жадный. Поэтому тебе будет выдана соответствующая одежда. А так же оказан соответствующий уход.

Большая часть центральных залов была разделена на два этажа. Второй уровень представляли собой балконы под высокими окнами. Каждую стену между ними украшали огромные картины или вписанные в интерьер скульптурные композиции.

По паркетным покрытиям первого этажа почти неслышно перемещались слуги. Практически все, кто попадался на глаза юной гостье, были уже людьми в возрасте. Притом исключительно эйры. У всех на лицах сохранялось одинаково серьезное надменное выражение.