Дмитрий Хмурый - Королевство

В части вопроса доходов казны баронства случившееся меня не беспокоило. Всё равно в последнее время от грабежа на тракте поступали сущие копейки.

А вот гибель людей расстроила. Когда их только нанимали, они для меня были не более, чем нечистыми на руку проходимцами, которых было совершенно не жалко. Однако, за проведённое в походах время я их узнал лучше и стал относиться к банде вполне нормально. Хоть эти люди и промышляли разбоем, они не были маньяками и отморозками — просто гражданами королевства со сложной судьбой. Большинство из них даже никогда никого не убивали, до вступления в нашу с Хлоей банду, лишь грабили. В отличие, стоит заметить, от меня, у кого руки по локоть в крови.

Взять того же Аббаса: он неплохой воин, который по совместительству ещё и опытный караванщик. При этом он образован, хорошо знает географию этого континента, говорит на нескольких языках и по своей природе рассудительный и справедливый человек. У Аббаса должно было быть хорошее будущее. Но его оклеветала графиня, которую он сопровождал и охранял в путешествии. Как бы смешно это ни было, но аристократка публично обвинила Аббаса в том, что он к ней приставал, за то, что он отказался с ней переспать. После этой истории путь к работе караванщика для Аббаса закрылся. Как и пути устроиться в охрану, или даже наняться в армию. Он не фермер, не охотник, не строитель и тем более не торговец. Как ему было выживать? Вот и подался в банду, где мы с ним и встретились.

У остальных обстоятельства, конечно, не были столь эпиграммными, как у моего камерария, однако, каждого на разбойничью стезю привели свои причины.

После того как узнал о случившемся с бандой, долгое время сидел молча. Мой камерарий меня не беспокоил, видя, что я глубоко ушёл в свои раздумья.

Покончив с депрессивными мыслями, вновь обратился к Аббасу.

— Слушай, случившееся с нашими людьми, конечно, трагедия. Позаботься, чтобы деньги из всех схронов были справедливо распределены между родственниками и другими близкими людьми членов банды.

Дождавшись, когда Аббас кивнёт, продолжил.

— Однако, мои обстоятельства не меняются — на мне до сих пор висит миссия. Подготовь всё, что я тебе озвучил. Кроме того, вызови Игнуса. Пусть прибудет в замок с са́мого утра.

— Игнуса?

— Да. Раз нет банды, придётся брать солдат.

— Не думаю, что это хорошая идея.

— А других вариантов нет, Аббас. Тебя я взять не могу, ты все дела баронства бросить не можешь. А идти вдвоём с Хлоей — эксцентричное самоубийство, не более.

— Наёмники?

— Тоже нет. Больше буду объяснять, чем мы, вообще, занимаемся. Да и большинство из них ненадёжны — свалят при первой серьёзной опасности. А солдатам можно сказать, что у них специальная тренировка, вот и всё.

Через два дня, вечером, я с группой из тридцати солдат выдвинулся в сторону леса.

Хлои в этом отряде не было — она сбежала из Азура.

В то время, когда я объяснял Игнусу, сколько и каких солдат он мне должен выделить, рабыня впустила в мой кабинет растрёпанного и запыхавшегося мальчишку-курьера, который передал конверт с письмом.

Послание было от Хлои. В письме она меня поблагодарила за всё, что с ней произошло с момента нашей встречи. Однако, атаманша написала, что беременна, а рядом со мной до родов она точно не доживёт. Так как у неё теперь есть огромная сумма золотом, а также перспектива продолжения рода Шиптон, рыжая решила вернуться в свою горную деревню, восстановить её и попытаться возродить свой клан.

Для меня такой поступок Хлои оказался неожиданным и даже немного обидным, но почему-то я был рад за рыжую и мысленно пожелал ей удачи. Возникла абсолютная уверенность, что больше мы никогда с ней не встретимся.

До гор мы добирались полных две недели. Отряд быстрее двигаться просто не мог, так как нужно было организовывать привалы на сон и приём пищи. Также солдаты были в доспехах и в отличие от моих бандитов, были не такие проворные и двигались гораздо медленнее.

Чтобы не терять времени зря, каждый вечер перед отбоем проводились различные тренировочные бои: такие же, какие я проводил в последнем походе с бандой.

Через трое суток солдаты стали на меня подозрительно коситься, ведь я не проиграл ни один из девяти проведённых спаррингов (по три за вечер). Однако, уже на десятый день успокоились и их взгляды с подозрительных сменились на уважительные. Многие из бойцов даже были мне благодарны за такие тренировки и последующие групповые разборы ошибок.

Само продвижение к горам шло достаточно гладко. Я понял, как работает моё «шестое чувство». Это был всего лишь слабый червячок сомнения на грани сознания, который мне «нашёптывал» что-то невнятное. Но когда начинал концентрироваться на этих ощущениях, понимал, что хоть и с больши́м трудом, но могу их воспринимать на уровне: «будет плохо» или «будет хорошо». Этакая бинарная подсказка: «да»/«нет» — без подробностей.

За счёт навыков двух следопытов в отряде, поддерживаемых моим шестым чувством, мы не столкнулись ни с одной серьёзной опасностью на протяжении всего пути. Судя по найденным следам, мы успешно обошли поселение лесных огров, а также большие стаи орков и люпусов.

Следопыты даже нервно обсуждали найденные следы семьи волколаков. Мне было интересно посмотреть на новых тварюшек местного бестиария, но интуиция подсказывала, что искать их не стоит — после встречи с этими представителями клыкастых вообще никто не выживет.

Однако, когда ощущения «говорили», что «впереди вроде бы какая-то задница, но не совсем», я специально вёл отряд в соответствующем направлении.

Так мы истребили по пути несколько стай гоблинов, пару небольших стай по десятку орков и даже огромную стаю кобольдов, от встречи с которыми меня захлестнуло чувство ностальгии. Организовывались мной эти стычки специально, с целью прокачки солдат, что, судя по эмоциональной реакции многих из бойцов после боёв, неплохо работало.

На четырнадцатый день мы добрались-таки до гор.

Следы на земле, а также заваленные деревья, сломанные ветки и специфический запах говорили, что тролли здесь однозначно водятся.

— Жёванный крот! Держите цепь, он сейчас вырвется! — орал я на солдат.

Тролль попался в ловушку, где ему цепью связали ноги.

Пока группа из двадцати солдат удерживала с двух сторон цепь, не давая троллю освободить ноги и встать, я с оставшимся десятком бойцов пытался другой цепью связать ему руки.

Здоровяк же в это время бился в яростной истерике и всеми своими огромными силами старался вырваться из пут. Я умудрился обмотать цепью одну руку тролля и пытался связать вторую.

Параметр силы у меня, конечно, был очень большой, однако, понятие массы никто не отменял.