Дмитрий Хмурый - Королевство

Другие не хотели путешествовать вглубь Визалира, поэтому продавали санрийские товары на наших перевалочных пунктах, затаривались на этих же пунктах другими товарами из Визалира и отправлялись назад.

Да, так прибыль с каждого каравана была ниже, потому что цены у меня были выше, но и оборачиваемость денег становилась в несколько раз быстрее, ведь вместо трёх-четырёх недель скитаний по Визалиру, караваны стали доходить до Азура за две недели, и полностью сбывать свой товар, хоть и дешевле, чем могли бы это сделать в других городах.

Транзитом стали ходить только самые большие караваны, которым скорость оборачиваемости денег проигрывала большей прибыли от продажи товаров на дальних территориях.

Заходя в город, я удовлетворённо осматривался по сторонам. Население моей столицы за последнее время выросло до пятнадцати тысяч жителей, и жизнь в городе кипела.

Верхний Азур стал огромным административным центром, в котором сопровождались все сделки, а также стал местом, где проживали только самые обеспеченные жители. Здесь располагались богатые имения, элитные гостинцы, мой первый дом удовольствий, отменные ресторации, дорогие магазины, а также множество прочих статусных заведений. В нижнем Азуре проживали купцы, ремесленники и те, кого переселили из верхнего Азура, дав им жильё в нижнем.

Во внешнем Азуре проживали приехавшие из других городов и деревень работяги. Половина из них была вольнонаёмными рабочими, помогающими разгружать грузы, ремонтировать телеги, мыть и кормить лошадей и выполнять прочие нужды караванщиков. Остальная половина представляла собой всякого рода менял, посредников, мелких ремесленников вроде бродячих цирюльников, башмачников и других умельцев, оказывающих свои услуги прямо на ходу, в телегах или в очередях.

Нашлись дельцы, которые перехватывали по сниженным ценам товар торопящихся караванщиков, не желающих стоять в очередях, а потом буквально на день-два позже продавали их товары чуть дороже в моих распределительных пунктах. И, конечно же, присутствовали лоточники, продающие еду и напитки в толпе. Здесь же, во внешнем городе, проживали и семьи всех вышеперечисленных работников.

Поразительным было то, что крупный криминалитет у нас здесь так и не зародился. Слухи о том, что около двух лет назад стало в Азуре со всеми, кто промышлял грабежом и разбоем, быстро остужали горячие головы. А с мелкими воришками и мошенниками вполне успешно справлялась стража. Аббас бдительно следил за порядком в баронстве, а также честностью заключаемых на моих землях сделок. Нарушителей наказывали строго, чтобы другим было неповадно. И… было неповадно!

Встрече с Аббасом я был искренне рад.

Мы провели вечер, болтая сначала о делах, а потом о разных пустяках, потягивая отличный коллекционный коньяк, нетронутую бутылочку которого я прихватил со стола райского павильона, после очередного приёма принца Карла.

— Вот такие дела, Аббас. Теперь нужно срочно расширять территории, на которых выращивается хлеб и овощи.

— Что планируете делать, Милорд?

— А ты и дальше будешь отказываться называть меня по имени? Надоело.

— Я не могу иначе, Милорд.

— Блин, да леший с тобой. Ладно… Планирую ехать на встречу с графом Монси. У него много невозделанной земли, подходящей для пахоты. Буду договариваться об аренде.

— Согласится ли он?

— Ну, если он не дебил, то согласится. Земля стои́т необработанная и не приносит никакой пользы. А так ему за эту землю буду платить аренду.

— Надеюсь. А если всё-таки откажет?

— А на этот случай, Аббас, у нас есть план «Б»!

Полторы недели спустя я был в замке лорда Монси, умело «подгадав» очередное прибытие графа из столицы. Ну а на самом деле просто шпионы сообщили, когда он будет у себя, вот я в это время и приехал.

Передо мной сидел сам граф Монси, вместе со своим камерарием — кудрявым женоподобным мужчиной, который судя по виду, ещё и косметикой пользовался.

Причём общаться с ними мне было предельно некомфортно, потому что камерарий, находящийся в титуле баронета, смотрел на меня, как на дерьмо, а сам Монси сверлил взглядом, как врага народа.

Я уже объяснил своё предложение по поводу аренды земель и завершал речь.

— …таким образом, Ваша Милость, предлагаю нам заключить сделку по аренде земли. Пока на три года, но если всех всё будет устраивать, можно будет и продлить. Что Вы думаете по этому поводу?

А в ответ тишина. Оба просто некоторое время продолжали на меня пялиться, что мне уже изрядно надоело.

«Да? Нет? Что? Говори уже, индюк напыщенный!»

— Знаешь, барон, — заговорил граф, после того как протяжно выдохнул, будто бы успокаиваясь — ты меня раздражал с того момента, как я впервые получил распоряжение Его Светлости герцога Севелина о присвоении земель Горни тебе, хоть тогда я тебя даже и не видел. Потом, когда я планировал возложить на эти земли адекватный налог, то получил всё от того же герцога Севелина письмо, в котором он мне на протяжении трёх лет запрещал увеличивать плату за землю, в связи с её критической отсталостью, что стало меня раздражать ещё больше. После я присутствовал на аукционе в Азуре, где ты в моих владениях зарабатывал неприлично большие, не причитающиеся тебе деньги, что привело меня в ярость. А теперь ты сам пришёл ко мне и предлагаешь арендовать у меня земли? То есть ты сам предлагаешь дать мне денег, а значит они у тебя есть, но при этом не в качестве компенсации за годы недоплаты налогов, а в обмен на мою землю? Барон, ты болен?

«У-у-у, разговор понятный. Обидели мышку — накакали в норку… Теперь он дуется, как кисельная барышня за то, что не дали срубить халявного бабла. Видимо, всё-таки придётся действовать по плану „Б“, с этим человеком мы однозначно не договоримся».

— Претензию по худобе своего кошелька можешь в письменном виде изложить Жерару Свелелину. — Спокойным тоном, но дерзким содержанием, ответил я на софистику графа, из-за чего он затаил дыхание от злости. — Так ему и напиши: Ваша Светлость, я сам денег нифига зарабатывать не умею, а разрешите мне, пожалуйста, состричь побольше шерсти с барона, которому Вы вручили титул и земли… Я, Монси, не жалобы твои слушать пришёл. Я не золотой, чтобы меня все любили, поэтому мне плевать на твоё отношение ко мне. Ответь прямо на вопрос, дашь земли в аренду или нет? А жаловаться своим трём жёнам будешь.

— Ах ты, безродный выскочка, да я тебя…

— Что ты меня?! В суд подашь за оскорбление чести, где судьёй герцог Севелин выступать будет? Или на дуэль вызовешь?! — бросил в лицо аристократа насмешку, отчего тот осёкся и побагровел. — Ладно, чахни тут на своей земле. Жди от меня письма, Монси, оно будет с очень интересным содержанием.