Артем Мироненко - Земля – лишь ферма

– Да, жизнь она такая – штука коварная. И никогда не знаешь, что может выкинуть в следующий момент… – Он еще хотел что-то сказать, но Шакалов пресек его речь, ударив ногой в грудь.

Опрокинувшись на спину, Давид перевернулся на бок и получил еще четыре удара. В живот, грудь, по кистям и в колено.

– Что ты там мычишь, а, предатель?! Больно тебе, да?! Больно, крыса поганая?! А мне, думаешь, не больно было узнать, кем ты являешься на самом деле?! Скотиной неблагодарной – вот кем!

– А знаете, Алексей Вениаминович, плевать я хотел на ваши расстроенные чувства.

– Еще и огрызается, гаденыш! – Шакалов стукнул его по лбу рукоятью ножа и провел вилкой по щеке, оставив царапины. – Как ты мог?! Ты же мне как сын был!

– Убьешь нас теперь? – спросил я.

– Вас? Деток моих названых? Ни в коем случае. Вы достойны наказания посерьезней. К тому же ты настолько жалок, Никитка, что я даже трогать тебя сейчас не буду. Да, и еще… У меня есть для тебя сюрприз, который еще больше подорвет твой дух. Но об этом позже.

– Жалей себя, меня не надо. Моя совесть чиста, в отличие…

– Да чтоб ты подавился своими проповедями! Забил себе голову всякой чушью и теперь расплачиваешься за это!

– Лучше уж за это, чем за то, что в твоей голове.

Покрутив пальцем у виска и рассмеявшись, Шакалов вернулся к столу. Он положил на поднос нож, взял тарелку с бифштексом и, снова подойдя к нам, присел на корточки.

– Вот скажите мне, сынки, чего вам не хватало? Я же о вас как родной отец заботился. Деньги давал немалые, властью какой-никакой наделил и даже своими помощниками сделал. И это ведь было только начало. Со мной у вас открывались такие перспективы, такие возможности, что земные дети Зевса позавидовали бы. Понимаете, кем вы могли стать? Полубогами.

– Ух ты! А ты, судя по всему, богом?

– Вторым после него.

– Понял, Давид, какой куш мы упустили?

– Ага, просто жуть, – ответил он.

– Так чего ж вам не хватало, коллабор… коллаборц… коллаборационисты, мать вашу?!

Аппетитные кусочки мяса с овощным гарниром и соусом превращали меня в безвольное животное. Они манили. Они будто шептали мне: «Убей Шакалова, а потом набросься на нас и съешь. Съешь. Съешь…» И я бы убил, будь у меня такая возможность!

– Очень уж философскую тему ты затронул, Вениаминович, но мы ее с тобой уже обсуждали. Помнишь, в доме Стаховых? – Мой голос получился каким-то обреченным и подавленным, хотя я старался говорить как можно бодрее.

– Еще бы мне не помнить! Твои рассуждения были настолько тупы, что забыть их не так уж и просто!

– Так вот, не понял ты тогда, не поймешь и сейчас. Смысл распинаться?

– Ну да, куда уж мне. Это ж все, поди, с квантовой физикой связано. – Вставая, он взглянул на Танка и ухмыльнулся. Тот ухмыльнулся в ответ. – Нечего тут понимать! Абсолютно нечего! Прославиться вам захотелось, инфантилы, вот и вся физика! Прослыть этакими Робин Гудами, защитниками оборванцев!

– А я и говорю: какой смысл?

– Для начала дослушай, молокосос! Авось потом прозреешь!

– С удовольствием, дядя Леша. Жги.

– Вас как лохов развели!

– Так я и не отрицаю.

– Это уже радует, но никак тебя не спасает. Раньше думать надо было, когда тебе мозги промывали всякими бредовыми и наивными идеями. Типа «Наши иллюзорные идеалы святы!», «Мы служим народу, а не нищенскому сброду!», «Защитим нацию бомжей!», «Спасем проклятущее человечество!». Что, прав я, да? Такую галиматью они вам втюхивали? Конечно такую! Я же всю эту кухню изнутри знаю, да и самому мне приходится время от времени к ней прибегать.

– М-да, маразм крепчает, а может, и паранойя тоже. Стареешь, дядя Леша, стареешь.

– Зато ты и до тридцатника не дотянешь! – Вновь присев на корточки, Шакалов пристально посмотрел мне в глаза и, кривя рот, процедил сквозь зубы: – Уже не так смешно?

– Уже не так.

– Кстати, вам никогда не приходило в голову, что вас могли прибрать к рукам мои конкуренты? Обработали вас, как в сектах обрабатывают, а потом ко мне заслали. Подгаживать и шпионить. Как тупых овец на заклание заслали.

Макнув указательный палец в соус, он облизал его. Выглядело это, конечно, отвратительно, но почему-то есть мне захотелось еще больше.

– Может, отчасти ты и прав.

– Да неужели?! Это тебе пустой желудок помог сообразить? Но не надейся, ты меня не разжалобишь. Таких кушаний вам больше не обломится. Вы свое уже откушали.

Изваляв кусочек мяса в соусе, он отправил его в рот и начал медленно жевать.

– Стало быть, так ты с нами расправишься? Голодом заморишь?

– Нет, хотя следовало бы. – Шакалов облизал пальцы и опять поднялся. – Вас накормят, обязательно накормят, но вот чем – это уже другой вопрос.

– Зачем вы людей похищаете, ответишь?

– Все неймется тебе, да? Очень хочется знать? Так скоро узнаешь. Обещаю. Собственными глазами увидишь.

Хомяк ехидно хихикнул.

– Вижу, ты суслика по карьерной лестнице продвинул. Допуск на объект ему выдал. Не боишься, что туристов начнет сюда водить?

– Я не суслик! – рассыпав на пол горсть орешков, вскочил Хомяк.

– Точно, как я мог запамятовать, ты же у нас хряк заморский.

Хомяк попытался что-то возразить, но то ли от внезапно нахлынувших переживаний, отнявших у него дар речи, то ли от прихода осознания, что он и впрямь «хряк заморский», он издал только похрюкивающие звуки. Давид залился нездоровым смехом. Я поддержал. Затем заразился Шакалов, а следом уже Танк и Димон. Сделав обиженное лицо, Хомяк плюхнулся на диван и продолжил уминать арахис.

Смех быстро прекратился, когда Шакалов поднял руку и громко заговорил:

– Хомяк, может, и не шибко смышлен, но он мне верен! В отличие от вас, предателей, пусть и очень смышленых! Поэтому нет, не боюсь!

– Ясно. Как и ясно мне то, что ты одержим властью и любишь роскошную жизнь, легкие деньги и молодых девчонок. Но вот никак не возьму в толк, как ты с долговязыми упырями спутался? По-моему, это даже для тебя перебор.

– Что ты несешь? Какие еще долговязые упыри?

– Это он так, Вениаминович, о наших инопланетных друзьях отзывается, – вмешался Танк.

– Ха-ха! Остроумно, однако. Сам придумал?

– Нет, – поторопился я.

– Понятно. Молотовский фольклор.

– Откуда о «Молоте» знаешь?

– Я все о вас знаю. И о «Молоте». И о цели вашего прибытия. И даже о бездарном писаке Громове, который, ко всему прочему, еще и бестолковым военачальником оказался. Думаешь, стояли бы вы здесь на коленях, как провинившиеся ребятишки, если бы я не выяснил, что за чертовщина творится на вверенной мне территории?

– Вряд ли.

– Вот именно. Вы бы у меня собственной кровью захлебывались, пока все до малейшей подробности не выложили.

– И кому же нам за это в ножки поклониться? Если не секрет, конечно.