Алекс Орлов - Граница лавы [litres]

Вскоре на машинах, двигавшихся впереди, ожили пулеметы, заполняя всю темнеющую долину плотными потоками трассеров.

Ответом полыхнули старты бронебойных ракет.

Секунда, две, три – и впереди, один за другим, полыхнули три броневика, которые теперь блокировали ход остальным машинам.

– Сержант, бери вправо!

– Уже, сэр! – отозвался канзас, и броневик резко ушел в сторону, а затем помчался вперед, торопливо перебирая гусеницами и время от времени замирая, когда ряд остановившихся машин озаряла очередная яркая вспышка.

Что произойдет дальше, Брейн уже знал. Заблокированную колонну возьмут в полон пехотные подразделения, и тогда под гусеницы и баки с топливом лягут штурмовые гранаты.

Всю колонну из двадцати бортов можно положить за десять минут, если достаточно пехоты. Но против пехоты могла действовать только пехота. Ни мощное авиационное прикрытие, ни беспилотная броня – ничто не могло сковырнуть мотивированных бойцов, умело прятавшихся за горящими машинами и в свежих воронках.

В эфире раздавались только истерические крики и не было даже намека на общее командование. Должно быть, машина, в которой передвигался начальник колонны, была поражена одной из первых.

– Давай жми вдоль колонны! Нужно уходить! – крикнул Брейн. Впрочем, водитель и так уже разгонял броневик, отчаянно дергая его то в одну, то в другую сторону, уходя от столкновения с другими, выскакивавшими на обочину машинами. Некоторые из них уже дымили пробоинами, а другие даже горели.

Между тем противник быстро приближался на небольших десантных ботах, с которых не переставая били крупнокалиберные пулеметы.

Тяжелые пули то и дело ударялись в корпус броневика, но пока его броня держала.

Наконец боты остановились метрах в пятидесяти и стали выпускать десант.

– Огонь! – скомандовал Брейн, и весь левый борт завибрировал от отдачи полудюжины автоматических винтовок.

Пулеметная башенка также поддерживала оборонительный огонь, и пока броневик Брейна был первым, кто успешно отбивался от нападавших.

Примеру команды Брейна последовали другие, а из одного броневика даже выскочили новоприбывшие бойцы и начали в упор расстреливать группы атаковавших.

Неизвестно, чем бы закончилось это противостояние, но тут вернулась с перезарядки пара дриллов и с ходу прошлась по рассредоточившимся десантным ботам из автоматических пушек. Однако боты и не подумали отступать, и в ответ на броне дриллов заплясали вспышки бронебойных снарядов зенитных пушек. А высаженная пехота уже начала жечь попавшие в западню броневики, которые скатились в канаву на обочине и не могли оттуда выбраться.

Их экипажи пока еще были плохо слажены и отвечали неорганизованной стрельбой из бойниц. Качнувшись, в такую же канаву начал сползать и транспорт Брейна. Водитель принялся лихорадочно переключать передачи вручную, но привод надсадно гудел, машина раскачивалась из стороны в сторону, однако выбраться из канавы не могла – мешала наледь по ее склонам, на которой буксовали даже ошипованные колеса.

После небольшой паузы ожил пулемет в башенке, но потом замолчал, и высунувшийся с лесенки капитан-пулеметчик крикнул:

– Сэр, у нас гости, уже почти в «мертвой зоне»!

– Сколько их?

– Пятеро!

– Так, ты и ты, за мной! – приказал Брейн, махнув майору и капитану, которые, по его мнению, неплохо управлялись со своими винтовками.

– Рулевой, открой аппарель!

– Есть, сэр! – отозвался водитель и включил кормовые ворота, которые вывалились наружу в снег, имея с трех сторон бронированные борта метровой высоты.

Брейн и двое других офицеров выскочили в эту коробочку, едва она разложилась, и с ходу открыли огонь по бежавшим к ним пехотинцам.

Тех оказалось не пятеро, а около двадцати. Десант был в тяжелой амуниции, и даже стрельба из крупнокалиберных винтовок с дистанции в тридцать метров лишь сбивала их с ног, но они опять поднимались и ползли вперед, чтобы с десяти метров метнуть тяжелые фугасы под днище броневика.

Их заметили пулеметчики других броневиков, и теперь пули «дружеского огня» молотили по машине Брейна.

– По рукам бейте! По рукам! – кричал он, стараясь в сумерках бить в локтевые сочленения, где находились приводы усилителей, ведь просто так двигаться в тяжелой броне боец не мог – требовалась помощь электротехники.

Где-то грохнул очередной фугас, подбросив распоротый взрывом корпус броневика. Брейн старался не думать о судьбе его экипажа.

Снова по борту аппарели прошлись пули «дружественного» пулемета, а майор рядом с Брейном точным выстрелом выбил из руки десантника занесенный было фугас.

Секунда – и все трое рухнули под защиту борта аппарели, а рванувший фугас лишь обдал броню осколками мерзлой земли и клубами пара от испарившегося снега.

Фугас разметал атаковавших, и лишь двое из них стали вяло отползать обратно. А в этот момент прибыла еще пара дриллов, загруженных бомбами, которые они положили ровными цепочками вдоль порядков десантных ботов противника.

Мощность взрывов была такова, что уцелевшие броневики едва не завалились, а уже горевшие обрушились листами искореженной огнем стали.

– Отходим! – скомандовал Брейн. Тройка смельчаков вернулась в салон, и аппарель тотчас поднялась, закрывая проход в бронированную коробочку.

Спустя четверть часа все уцелевшие броневики уже стояли на маршруте. Некоторые чадили поврежденными двигателями, другие болтались из стороны в сторону из-за поврежденной ходовой, однако спешить уже смысла не было – главный опасный рубеж колонна прошла, хотя и оставила на нем половину броневиков и личного состава.

Как оказалось, подобные нападения здесь были обычным явлением. Брейн это понял по «поздравлению» от заместителя начальника колонны, которое тот произнес на общей радиоволне.

– Добро пожаловать в наш клуб, господа военные преступники. В этот раз нам повезло, и за это спасибо тем, кто еще не разучился держать в руках оружие. Просьба оказать раненым помощь – в пути нам быть еще около часа, и на месте имеются медицинские стационары со всем необходимым оборудованием. Держитесь, камрады, здесь мы уже в безопасности. В относительной безопасности.

– Лучше бы ничего не говорил, сволочь, – выругался майор, с которым Брейн выходил наружу.

Он был ранен в левую руку чуть выше локтя, наружу торчал осколок разрывной пули, похожий на кривой гвоздь.

– Я помогу, – сказал Брейн и, ловко орудуя щипчиками из аптечки, выкрутил осколок так, что боль была минимальной.

– Да ты спец, Брейн! – поблагодарил его «пациент». – Неумехи обычно просто тянут, а ты понял, в какую сторону он закручен.

– На себе испытано, потому и понял, – пояснил Брейн, стягивая кровоточащую рану спецпластырем, пропитанным составом, ускоряющим регенерацию.