Анатолий Дроздов - Я – эфор [= Эфор Галактики] [publisher: 1С-Паблишинг]

– В общем, так, Максим Николаевич, – сказал я. – У меня к вам предложение. Вы уходите и более не появляетесь – никогда. В таком случае все останется по-прежнему. В противном… У меня хватит денег нанять хорошего адвоката. И он сделает так, что вы тысячу раз проклянете день, когда вздумали угрожать Марине.

Он засопел и посмотрел исподлобья.

– Дай на бутылку!

– Это с чего?

– Трубы горят. Тогда уйду.

Жанна за моей спиной зашипела.

– Могу дать, – согласился я. – Но это будет последней выпивкой в вашей жизни. Согласны?

– Ха! – усмехнулся он. – Давай!

Я достал из бумажника купюру. Он выхватил ее из моих пальцев и побежал прочь. Я проводил его взглядом.

– Зря дал, – укорила Жанна. – Теперь повадится.

Я покрутил головой. Мы вернулись в подъезд и поднялись на лифте. Марина с девочкой ждали нас на креслах в прихожей. Даже не разделись. Аля вскочила и подбежала ко мне.

– Плохой дядя ушел?

– Да, солнышко! – улыбнулся я. – Даже убежал.

– Больше не придет?

– Никогда!

Она протянула мне ручки. Я подхватил ее и прижал к себе. Меня окатило волной радости. Мозг в рюкзаке заурчал.

– Так, – сказал я. – Раздеваемся – и за стол. Я приготовил замечательный суп. И картошку с мясом.

– А конфеты? – поинтересовалась девочка.

– Аля! – возмутилась Марина.

– Конфеты тем, кто хорошо себя вел, – сообщил я.

– Я не баловалась, – поспешила Алиса. – Ваську ударила, потому что сам лез. Я дом из кубиков складывала, а он бурит [14] То есть разрушал. По-белорусски – разбураць. . Я говорю: «Не бури!», а он все равно бурит. Я и стукнула.

– В углу стояла, – сообщила Марина.

– Значит, отбыла наказание, – заключил я. – А два раза за один поступок не наказывают. Конфету получит.

Аля клюнула меня в щеку.

– Балуете вы ее, Николай! – вздохнула Марина.

– Будет тебе! – вмешалась Жанна. – Кого баловать, если не такую девочку. Хоросенькая моя! – засюсюкала она и забрала у меня Алю. – Давай помогу тебе раздеться…

К магазину Максим домчался в один миг. В торговом зале направился к винным полкам, где положил в корзину две бутылки коньяка местного разлива. Он интеллигентный человек, а не какой-то алкаш. Напитки будет пить благородные. К тому же этот богатенький дал ему сто рублей. Потому Максим от него и рванул – чтоб не передумал. Две бутылки обойдутся в тридцать рублей, еще семьдесят останется. Живем!

Проходя мимо полок со сладостями, он бросил в корзину шоколадку. Зажевать хватит, остальное купит у дома. Зачем тащить?

В этот вечерний час к кассам стояли очереди. Максим пристроился в хвост и затоптался от нетерпения. Хотелось немедленно скрутить пробку с бутылки и влить в рот ароматную жидкость. В магазине нельзя. Вызовут милицию, выпишут штраф, отберут деньги… Надо потерпеть.

На него поглядывали – удивленно и брезгливо, но он не обращал на это внимания – плевать. Очередь двигалась медленно – люди покупали помногу, на Максима вдруг накатили воспоминания. Знакомство с Полей… Он увидел в троллейбусе симпатичную девушку и сделал ей комплемент. Та смутилась, но быстро оправилась. Они разговорились. Максим знал, что он нравится женщинам. Высокий, красивый, язык подвешен… Он проводил Полю к дому и по пути узнал все. Живет одна, есть собственная квартира. Чтобы ее купить, продали квартиры покойных бабушек – одну в Бобруйске, вторую в Могилеве. Работает Поля экономистом. Платят немного, но жить можно.

Информация Максима устроила. По всему видно, что девушка доверчивая – все о себе выложила. Он такую искал. Снимать в Минске жилье дорого. Зарплата у менеджера по продажам небольшая. Половину отдай, а на что жить?

Спустя неделю Максим переехал к Полине. Жизнь наладилась. По утрам его ждал завтрак, вечером – ужин, в постели – ласковая женщина. За квартиру платить не требовалось. Денег стало хватать на бары, куда Максим заваливался с приятелями. Полине, правда, это не нравилось, но кто ее спрашивает? Все шло хорошо, пока эта дура не залетела. Максим предложил ей сделать аборт, и она взбеленилась. Заявила, что верующая, на убийство не пойдет. Они разругались, Максим заявил, что уйдет. Он ждал, что Поля одумается и сделает, как он предложил. Влюблена ведь. Однако коза уперлась. Пришлось перебираться на квартиру. Денег вновь стало мало, а выпить хотелось.

После этого покатилось. Сидеть в баре было не за что. Максим стал покупать пиво, наливаться им дома. Скоро перешел на водку. На работе пошли неприятности. Кому нужен пьющий сотрудник? Ему с покупателями общаться, а от него перегар… И рожа мятая. Уволили раз, затем второй. Менеджер по продажам – востребованная профессия, но устраиваться стало трудно – дурная слава шла следом. Со съемной квартиры Максим перебрался в комнату, затем – на жилплощадь площадь приятеля. С ним познакомился у магазина, где Костя ждал собутыльника. Тот не пришел, но явился Максим…

Квартира Кости напоминала вертеп. Древние, отстающие от стен обои, ободранный линолеум, старая мебель и вонь. Зато крыша над головой. Спал Максим на продавленном диване, часто – не раздеваясь. Плевать. Лишь бы нашлась выпивка. С ней было не просто – оба не работали. Чтобы набрать денег, сдавали макулатуру, бутылки, металлы. Выходило мало – не они одни такие умные. Сшибали деньги у магазина. Просить сожитель посылал Максима – ему с его наколками не подавали. Сначала получалось. Максим в чистой одежде, гладко выбритый подходил к женщинам (как менеджер по продажам он умел выбирать к кому) и жаловался на трудную ситуацию. Дескать, выгнали из дома. Жена. И все потому, что он потерял работу. Он сутки не ел, поэтому хоть и стыдно, но просит. Подавали щедро, иногда сразу на бутылку. Некоторые женщины приглашали к себе. Обещали накормить и предоставить приют. Максим вежливо отказывался – мол, надеется помириться с женой. Это понимали, даже одобряли. Поначалу Максим стеснялся и ездил побираться в другой район. Но потом стало все равно. Пришла в неприятное состояние одежда, на щеках отросла щетина – подавать стали плохо.

В часы вынужденной трезвости, они с Костей разговаривали. А что делать? Телевизора в доме нет, свет отключили за долги. Пытались и воду, но Константин пригрозил выбрасывать фекалии из окна. Коммунальщики отстали. Пригрозили, правда, выселить по суду, но это долго. Когда живешь одним днем, и неделя – много. К тому же суд еще как решит…

Константин рассказывал о ходках в зону, демонстрировал наколки. Правда, повторять «подвиги» не спешил – на это ума хватало. В зоне не нальют. Максим рассказал о себе. Вспомнил Полину. Он знал, что та родила девочку: Минск – город маленький. Одно время он даже боялся, что Поля подаст в суд. Установит отцовство, потребует алименты. Но она не стала. Максим только порадовался. Знал он, что Полину убили, а дочь взяла под опеку сестра. Вот тут Костя и сообразил. Зэки в таких вещах разбираются.