Николай Марчук - Своих не сдаем! [SelfPub с издательской обложкой]

– Вот это, совсем другое дело, – произнес Альхов, ставя пустой стаканчик на капот «УАЗа». – Теперь, я верю, что это коллекционный французский коньяк.

– А противоядие точно подействовало? – вытирая испарину со лба, спросил Тверской.

– Не переживайте, Павел Борисович, конечно подействовало, – усмехнувшись, ответил Альхов вместо меня.

После того, как Альхов и атаман Тверской в сопровождении двоих охранников скрылись за руинами гаражей, мы с Испанцем, Кожановым и Васькой Серовым погрузились в машины и, подобрав остальных бойцов, вернулись в базу на берегу.

За отпущенное нам время, удалось переделать много дел: загрузить две машины, найденной на складе электроникой – ноутбуками, оргтехникой, мобильными телефонами и планшетами, съездить на основную базу и привезти деньги и золото, перевезти упакованное в гроб тело Вовы Серова, младшего брата Василия. Вовка был ранен вовремя подрыва машины возле ворот интерната. Обрушившаяся стена придавила Вову и через сутки, после того, как его раскопали, он умер, так и не приходя в сознание. Возможно, если бы это произошло в мирное время, то Вовку удалось бы спасти, а в городе, который подвергся штурму и обстрелу, шансов не были никаких.

Когда со всеми остальными делами было покончено, а до намеченного времени оставался еще час, я, Кожанов, братья Патроховы, Вася Серов и Испанец помянули всех погибших. Что-то за последние три дня я стал много пить, чуть ли не месячную дозу употребил. Да, что там говорить, практически все время нахожусь под «легким градусом». Наверное, это защитная реакция организма на происходящие вокруг события, недаром же на Великой войне были так популярны «фронтовые сто грамм».

На встречу с россиянами отправились тем же составом: я, Испанец, Витя и Гена Патроховы и Вася Серов, в кузове грузовиков, помимо коробок с электроникой, стоял гроб с телом младшего Серова.

На этот раз нас пропустили без всяких проблем, никто не выбегал на дорогу и не угрожал автоматом. Виктор Сволин, он же Карабас – мужик хозяйственный и основательный. Свою базу, он оборудовал с таким же основательным подходом, как и все, что делал в жизни. Несколько одноэтажных промышленных зданий, были отгорожены от остальной территории судостроительного завода «Залив», высоким трехметровым забором, поверх которого шла спиральная колючая проволока. На крыше ближайшего здания несколько мощных прожекторов и укрепленная пулеметная точка.

– Здорово, Хват. А говорили, что ты погиб, – Карабас, встретил наши машины возле ворот ведущих внутрь его базы. – Но я не верил, не тот ты человек, чтобы вот так взять и погибнуть. Я знаю, что если ты решишь уйти, то так на прощание хлопнешь дверью, что даже в Америке будет слышно.

– Здорово, Карабас. Ну, расскажи, как ты продался клятым москалям, – я не остался в долгу и подколол здоровяка.

Карабас, был здоровенной детиной, ростом два метра, косая сажень в плечах, и пышная окладистая борода, черного цвета. Он, в свои пятьдесят лет, был трижды женат, и породил на свет семь детишек и, по-моему, всегда, был слегка навеселе. Вот и сейчас встречая нас возле ворот, он держал в одной руке пистолет Стечкина, а в другой бутылку пива.

– Пиво будешь? – не обратив внимания на мои слова, он протянул мне свою бутылку.

– Давай попозже, тут, кстати, Испанец какой-то там жутко редкий сорт виски припас, предлагает распить его втроем вечером. Ты, как?

– У Испанца, что не пойло, так обязательно редкое и дорогое. Пользуется гад, тем, что мы в алкоголе полные валенки, вот и втирает нам, а и введемся, как дети малые.

– Так, ты будешь пить или нет?

– Дел много, а я один, всего не успеваю. А если с вами зависнуть, то пару дней из жизни вон!

– Работа не волк, в лес не убежит. Да, и повод есть – вон какое дело провернули: оружие достали, союзники появились, так, глядишь, и татар до самой Феодосии откинем.

– Ага. А, кто это оружие сюда переправил? Кто союзников перевозить будет? – Карабас ударил себя рукой в грудь, расплескав при этом пиво. – Я!

– Тем более приходи разговор есть. Как раз по твоей теме, бабло поднять можно!

– Сколько? – надменно улыбаясь, спросил здоровяк.

– Ты в курсе, что про меня говорят?

– Еще бы! Легенды о черном Анархисте не умолкают. Говорят, что ты вырываешь сердца у врагов и съедаешь их, а потом насилуешь трупы! А, еще говорят, что из твоих глаз бьют молнии, а из задницы – огонь!

– Про два «ляма» зелени слышал, которые у муллы подрезали?

– Ну, слышал и что?

– Вот у тебя есть шанс заработать половину этих денег. Как, согласен?

– Конечно согласен, только давай не я к вам, а вы ко мне. Лады? И пить будем пиво. А то мне завтра утром два парохода встречать. Наконец, решили гуманитарный груз привезти и врачей. Так, что работы будет, как у негров на плантации сахарного тростника – от восхода и до заката.

– Договорились, тогда мы с Испанцем здесь и останемся.

– Отлично. Тебя, вон, уже ждут, – Карабас кивнул в сторону, Альхова и Тверского, которые переминались с ноги на ногу рядом с причалом, возле которого пришвартовался большой буксир.

Пройдя мимо двух ЗИЛов, на которых мы приехали, я кивнул парням, выгружавшим на пол коробки с электроникой.

– В этой сумке деньги, как мы и договаривались, два пакета, по сто «тонн зелени» в каждом, там разными купюрами: доллары, евро, рубли, но вы не переживайте, считали по коммерческому банковскому курсу – все точно. В каждом пакете, небольшой презент – золотой кулон, с женским именем: один – Виктория, другой – Елена. Это вашим женам. И надо бы нам обговорить, как связбь будем поддерживать, а то всякое может случиться.

Про жен, это я, им «ответочку» кинул: не одни они такие умные, близких родственников приплетать. Мы тоже кое-чего умеем, особенно когда у нас есть компьютерный гений Грач, да и сейчас настолько развиты социальные сети, в которых, люди сами о себе и своих родных столько информации выкладывают, что не составляет особого труда узнать имя жены, нужного тебе человека.

– За подарок – спасибо, но я уже как три года разведен, – ехидно улыбнувшись, произнес Альхов, – а связь будем держать через нашего общего знакомого господина Сволина.

– Ну, тогда счастливого пути и не смею задерживать, – махнул я им рукой, на прощание.

Россияне немедленно удалились на буксир, и он тут же отвалил от причала. Я еще постоял минут пять, глядя вслед маленькому кораблику, думаю обо всем этом. Получалось все очень скверно. Очень и очень! Моя семья, фактически становилась заложником. Спрятать я их не мог, уехать к ним тоже. Вот и получалось, что надо либо плясать под дудку россиян, либо умереть. Тот фокус, который я сегодня провернул, даст нам отсрочку на пару недель, не больше. Да, эти двое взяли деньги, но они абсолютно ничем мне не обязаны. Ничем! Захотят и сегодня же отдадут команду на мою ликвидацию. И всего, делов! Просто, я им пока выгоден, как представитель единственной в городе силы, которая хоть, что-то делает, остальные, просто ушли в глухую оборону и все! Мля! Что же делать?! Надо, как-то суметь обыграть всех и при этом остаться в живых.