Антон Тутынин - Interite (Опустошение) 1.5

– Ну что, пушистик, теперь твоя очередь. Доставь нас на поверхность, – опустив Бусинку на пол, состоявший из словно срезанных лазером обломков металлоконструкций, срезы которых под фонарём Алёны сверкали словно разбитые зеркала, Азраил прижал к себе Андроида и активировал жертвенную форму. Тот час обе фигуры оказались под защитой сферы призванной брони адепта разрушения, что позволило и самой слуге Азраила действовать без всяких ограничений. Облачившись в пузырь из оранжевой ментальной проекции, она начала быстро отращивать себе конечности на подобии паучьих, вскоре заняв всю шахту лифта, диаметр которой был не менее четырёх метров. Вскоре над Азраилом нависла настоящая мешанина из паучьих ног, в центре которой находилась бусинка в своём коконе, после чего четыре лапы крепко схватили защитный кокон Азраила, обвив его со всех сторон на манер спиральной сетки, а остальные шестнадцать ног резво засеменили, врезаясь в очищенные Войной от металлического мусора грунт, начав стремительно взбираться вверх.

И пусть защита Азраила отгораживала его от пыли и ветра, но по доносившимся звуками и мелькающим мимо элементам конструкций (Алёна всё также старалась осветить хоть что-то) он мог примерно судить о скорости подъёма. Выходило так, что минут через десять они уже будут на поверхности планеты, покинув этот жуткий разрушенный склеп.

* * *

Поверхность над тюрьмой Азраила сейчас представляла из себя разрушенную военную базу посреди лесов средней полосы одного из самых больших континентов планеты со следами жестоких боёв. Некогда над самой шахтой стояло пятиэтажное здание тюремного блока, защищённое по последнему слову техники, но прямое попадание корабельных орудий почти полностью снесло здание, заставив его обрушиться внутрь себя. Вся техника на территории базы была уничтожена: шагающие мехи, колёсная техника, дроны наземные и воздушные, турели – десятки единиц техники на площади в двадцать гектар. И конечно трупы… Сотни трупов!

Посреди всего этого ужаса сквозь обломки здания вдруг вырвался чёрный шар, с шумным «уханьем» заставив воздух ворваться в некогда заваленную шахту глубокого лифта. А вслед за чёрной фигурой, выпрыгнувшей высоко в воздух, взметнулось и многоногое нечто, рухнувшее посреди обгоревших, оплавившихся от высокой температуры плазменных пучков, обломков боевых роботов.

Как только он оказался на поверхности, Азраил тотчас вернул себе нормальный вид, отстранил в сторону Алёну, вынул из инвентаря спрятанное там удостоверение, и с нарастающим с каждой секундой напряжением начал следить за отображавшейся там датой. Прошло два десятка секунд, сложное устройство на вечной батарее подключилось к сети галонета и обновило всю информацию, засыпав лорда разрушения ворохом новых сообщений.

Но мужчина так и не обратил внимание на трели оповещений, ведь дата и время сейчас были куда как более жуткими: после полуночи по местному времени, двадцать восьмой день, восьмого месяца из четырнадцати, год тот-же…. Он проспал в стазисе почти два месяца!

— Не можешь связаться!? — Азраил был так удивлён неспособностью Бусинки возобновить ментальную связь с его людьми, что даже начал говорить с нею вслух, — Они что мертвы? А, нет? Тогда… Ясно. Два месяца без подпитки значит… не знал, что печати приходится обновлять еженедельно.

— Ну хорошо, будем действовать традиционно. Алёна, обыщи местность. Попытайся найти какую-нибудь информацию о произошедшем: записи личных мониторов солдат, фрагменты памяти роботов, протоколы систем безопасности, что угодно! Я должен знать с кем воевать и кому сказать «спасибо» за отпуск.

— Сию минуту, — поклонилась андроид, отправившись искать наиболее целые части разорванного оборудования. Местность, усыпанная оплавленными и покорёженными останками машин и людей, была весьма обширной. Могло и сохраниться нечто полезное.

— Война, займи высоту. Бери под охрану всю территорию. Агрессивные объекты уничтожать без разговоров. Но сперва уничтожь подземную тюрьму. Я не хочу, чтоб в ней остались следы, нашего выживания. И шахту завали будь добр тоже, — отдав распоряжения слуге, Азраил продолжил изучать обстановку, ища хоть какие-то намёки на погибших от напавшей стороны. Но похоже, что все следы были стёрты. Похоже даже боевые машины тяжёлого класса, потерянные при штурме позиций особого отдела, были уничтожены до состояния оплавленной массы, на что намекали десятки бесформенных сплавов металла и камня. Следы применения лазеров, борозды от плазмы и целые лунки от кинетических орудий – прочное бетонное покрытие земли было перепахано просто в ноль.

Но вот наконец раздался грохот со стороны бывшей шахты лифта, землю сотрясли отголоски толчков, а вскоре и из обломков здания вырвался целый столб пыли вместе с взрывной волной, разорвав ночную тишину грохотом подземного взрыва. Лорд разрушения тут же продолжил обследовать местность, после этого не обращая на облако пыли, упавшее на бывшую военную базу.

Почему Азраил не связывался со своими людьми посредством своего аналога паспорта и банковской карты? Всё для того чтоб не сильно осветиться. Покуда он не шлёт запросы, оставляя устройство в пассивном режиме приёма, вычислить факт его выживания будет непросто. Игрушка была весьма высокого класса, имела уровень шифрования и защиты от пеленгации на уровне спецоборудования. Старик Шакрам постарался….

Но стоит ему ответить хоть на одно сообщение или попытаться связаться с его людьми, тут же будет всем понятно, что Азраил не сдох там, на глубине километра, а жив и здоров. А это уже потеря тактического преимущества. Хотя нужно было признать, ему жуть как хотелось узнать о судьбе его людей. Но лорд разрушения легко подавил неуместные в этой ситуации позывы, решив действовать самостоятельно и по возможности скрытно. Сперва нужно понять расклад вокруг него и его группировки, а уже потом действовать. Война чувствами не выигрывается!

От раздумий его отвлёк лёгкий ветерок, вдруг скользнувший по щеке совсем не в том направлении, куда двигались воздушные массы атмосферы. Чувство было словно кто-то быстро пролетел мимо, обдав его ударной волной. Сосредоточившись немного, Азраил постарался более полно ощутить чужое присутствие, начавшее чудиться из каждой тёмной тени поблизости. Огромное поле боя теперь не казалось ему вовсе безжизненным, как это было в первую минуту возвращения на поверхность. Теперь местность казалась враждебной, несущей угрозу и гнев множества мертвых, оставшихся на своём посту до конца. Гнев на судьбу, на врага, гнев на него самого, того, кого они вынуждены были охранять, и на самих себя, неспособных предать собственную присягу, что и обрекало их теперь на быстрые, но мучительные смерти…