Олег Белоус - Под лучами красного карлика [СИ]

— Здесь хватит золота и платины девчонкам на побрякушки и еще останется для переработки промышленностью на сотни лет, — провозгласил торжественным голосом Леха и многозначительно поднял указательный палец вверх, — Командир как назовем астероид? Пропавший экипаж не успел дать имя этому чуду природы, так что называть тебе!

Имя астероиду Иван придумал еще во время пути. Вначале хотел назвать планетоид в честь погибшего отца, но потом застеснялся и решил назвать просто и бесхитростно — золотой. На древнем, латинском языке оно звучало Аурем.

— Пусть зовётся Аурем, — выдавил из себя юный космонавт и смущенно потер нос.

— Как? — наклонился, не расслышав Алексей.

— Аурем, это золотой по-древнеримски, — повторил Иван, отводя взгляд. Не каждый день получается оставить собственный след в истории.

Собрались быстро, Иван, как капитан, остался на хозяйстве в корабле. А второй пилот отправился на разведку. Неторопливо запаковавшись в скафандр, Машера включил закрепленную на гермошлеме видеокамеру. Затем забросил за спину небольшой рюкзак с полезными приспособами и направился в шлюзовую. Перед внешней, отделявшей от космоса дверью, остановился, дожидаясь пока компрессор перестанет чавкать. По спине бежал легкий холодок. Волновался. Скафандр ощутимо разбух, вокруг почти вакуум, впрочем, не мешая двигаться. Он посмотрел на сигнальную лампу над выходом, та уже горела красным, оповещая что воздух откачен. Украдкой перекрестившись, нажал кнопку, люк бесшумно провернулся, открываясь. Космонавт высунулся наружу, осторожно огляделся. Вокруг серо-голубого равнина, полная неглубоких кратеров и сверкающих благородным желтым или серебряным цветом хаотично разбросанных камней. Чернильная тень от скафандра падала на поверхность рядом с опорой космолета. Он выбросил наружу лестницу. Красиво, хотя и абсолютно чуждый пейзаж, подумал он. При мысли о том, что сейчас он коснется поверхности нового мира, его охватил легкий трепет. Сглотнув невольный комок в горле, решился. Аккуратно, чтоб не взлететь на несколько метров вверх, опустился на поверхность. Ноги моментально по щиколотку ушли в сыпучий реголит, словно в болото.

«Вот я и на поверхности!» Осторожно прошелся, при каждом шаге плавно подлетая вверх на пару метров. Совсем как в центральной пещере Ковчега, где царствует микрогравитация ухмыльнулся про себя Алексей. Благо тренировки космонавтов позволяли уверенно передвигаться и на астероиде. Развернулся, на поверхности нового, покоренного человеком мира, остались следы рубчатых подошв. Самодовольная улыбка на миг коснулась губ космонавта. «Иван приземлился, зато я первым прошелся по новому миру, повторил Армстронга, сделал свой маленький шаг» [13] Это маленький шаг для человека и огромный скачок для человечества. — Слова, произнесённые американским космонавтом Армстронгом, когда он впервые ступил на Луну 20 июля 1969 года. .

Алексей вернулся к космолету. Остроконечная глыба корабля, отливала в безжалостном солнечном свете серебром, отбрасывала вниз глубокую, черную тень. Сгусток достижений человечества, космический корабль, способный преодолеть межпланетную бездну выглядел на фоне гигантского астероида словно игрушка в детской у гигантов. Одно неосторожное движение великанской руки — и нет ее. предчувствие неминуемой беды тяжкой тоской легло на сердце космонавта, хотя этому казалось не было никаких предпосылок. Что это я как баба? — помотал головой Леха, отгоняя совершенно неуместные мысли, все будет хорошо!

Сбросив с плеч рюкзак, он вытащил телескопическую штангу флага, раздвинул. Нашел подходящую трещину подальше от корабля, чтобы знамя при взлете не сдуло струей плазмы. Вставил туда флаг ковчеговцев — голубая планета на фоне цвета крови и активировал несложный механизм. Беззвучно сработал пиропатрон, выбросив в пространство облачко реголитовой пыли, анкер глубоко вонзился в грунт. Подойдя к флагу аккуратно расправил складки, уважению к знамени юных ковчеговцев приучали с детства.

— Командир! — вышел в эфир Машера. — Все, я готов, достаю «краулер»!

— Ага, открываю люк!

Беззвучно, в вакууме все происходит бесшумно, распахнулся грузовой отсек, бесстыдно оголив чрево корабля. Машера вытащил из рюкзака переносной пульт управления, поколдовал с ним. Из багажного отсека поднялись манипуляторы, проворно вынули «краулер»: открытую платформу с сиденьем водителя посредине на четырех автономных гусеничных шасси, сложенных в транспортном состоянии на крыше машины. Механические руки повернулись, бережно положив машину на грунт, днищем вниз. Вверх взметнулось густое облако реголитовой пыли, на десяток секунд укрыв машину.

— Вот так то голубушка, — довольно прогудел в эфир Машера. Подошел поближе к краулеру, нажал на кнопку перевода машины в рабочее положение. Гусеничные шасси дрогнули, медленно и плавно опустились вниз, вздымая платформу вверх на добрых полметра.

— Все, готов ехать, — доложил Машера капитану.

— Принято! — эфир некоторое время молчал, и Алексей уже намеревался сесть на сидение водителя, когда послышался немного сконфуженный голос Ивана:

— Леш, просьба, поищи небольшой самородок поинтереснее… мне надо!

Машера ухмыльнулся. Как он и предполагал, его попросили подобрать сувенир:

— Что, подарок для Насти?

— Надо мне — Иван немного смутился и ответил слегка досадливым голосом.

— Ладно! — коротко хохотнул Машера и огляделся вокруг. В десятке шагах от опоры корабля рядом лежали два небольших золотых самородка, каприз природы облек их в причудливые формы. Одного сотворил похожим на буддийского божка, сидящего в позе лотоса, а другой — в виде странного инопланетного животного. Немного полюбовавшись ими, Алексей решил, пойдет, и положил ощутимо тяжелые находки в рюкзак. Пусть выбирает какой понравится. Немного подумал и прошелся вокруг космолета. Похожий на еловую шишку платиновый самородок пришелся по сердцу и отправился к другим находкам. Эта пойдет на подарок жене.

Помахав на прощание Ивану, уселся в машину, пристегнулся, бешено закрутился двигатель, сигнализируя, пора ехать. Подумав немного, Алексей решил сначала отправиться на условный север. Космонавт переключил тумблер на приборной панели, машина стрелой помчалась вперед, оставляя на поверхности девственного реголита ровные строчки следов гусениц и долго висящий над поверхностью пыльный столб.

Краулер с космонавтом стремительно несся по однообразной серо-голубой равнине. Такой-же, как и в районе приземления корабля: плоской и полной хаотично разбросанных камней и мелких метеоритных кратеров. Мимо пролетали колоссальные сокровища, за которые любой древний земной миллиардер отдал бы дьяволу душу, Собирать их в мошну не имело никакого смысла, все равно на Ковчеге они ничего не стоили, но все же Машера чувствовал себя немного не в своей тарелке. Время от времени он бросал задумчивый взгляд на сканер и разочарованно морщился. Прибор не показывал ни малейших следов искусственных объектов.