Кристи Голден - Перворожденные [litres]

Савассан повернулся к Джейку, и мысль, которую он передал юному протоссу, заставила бегущую по жилам кровь заледенеть.

«Учитель, ты не можешь!» – ошеломленный ужасом, Джейк уставился на Савассана.

«Я должен, – сказал Савассан. – Мы зашли слишком далеко, чтобы остановиться сейчас».

Уже произнося это, он поднял иссохшее тело протосса с платформы и осторожно, с благоговением, положил рядом.

«Но… Именно это могло убить их!»

«Вполне возможно».

Старший протосс поднялся на платформу.

«Давай, Темлаа. Введи последовательность».

«Нет. – Мысленный голос Джейка звучал твердо. – Я не позволю тебе убить себя».

Мысли Савассана были спокойными, добрыми, но слегка сердитыми:

«Ты знаешь – я должен сделать это».

Джейк закрыл свои мысли. Они были слишком личными, слишком болезненными, чтобы разделить их. Кроме того, он полагал, что Савассан уже прекрасно знал, что он чувствует. Джейк успокоился и начал воссоздавать в обратном порядке последовательность, в которой зажигались огни. Из стены появилась лоза, извивающаяся медленно, изящно и пугающе. Каждая ветвь ее двинулась к Савассану, словно бы разумная сама по себе, окружила его тело, обвилась вокруг него, и Джейк поборол инстинктивное желание броситься вперед, схватить Савассана и вытащить его в безопасное место.

«Теперь ара-дор», – передал Савассан.

Джейк закрыл глаза, его пальцы парили над консолью. Если он причинит Савассану вред…

Единица к одной целой шести десятым…

Огромный парящий кристалл, который вызывал благоговейный трепет у Джейка и Савассана, вспыхнул блистательным лучистым светом. Джейк съежился, защищая глаза от яркой вспышки пурпурного цвета, и сморщился от того, что звук, похожий на биение сердца, усилился. Распростертое тело Савассана начало окутываться светом. Джейк смотрел. Откуда он исходит? Из самого Савассана?

Внутрь ворвалась боль.

Агония Савассана была столь сильна, что Джейк упал на колени. Ему потребовалось несколько драгоценных секунд, чтобы достаточно прийти в себя, подняться на ноги и броситься к колонне со светящимися камнями. Он должен остановить это! Тело Савассана на глазах начало таять. Джейк понял, что иссохшие тела, которые они видели, дошли до этого состояния вовсе не благодаря времени и сухому воздуху, а в результате действий этой штуки, этой гадости…

Джейк торопливо ввел код снова. Ничего. Он не может остановить это! Он…

Затем до него дошло. Он должен ввести последовательность в обратном порядке. Сосредоточившись так, как никогда прежде, Джейк быстро заколотил по светящимся самоцветам.

Цвета изменились. Вместо пурпурного кристалл засветился синим. А вместо ощущения разрывающей на части боли от Савассана теперь исходил экстаз.

Джейк уставился на него. Тело старшего протосса обращало вспять нанесенный ему до того урон, и теперь Савассана обволакивало мягкое голубое свечение. Джейк отчаянно пытался понять, что происходит. Лучшая догадка, что пришла ему в голову, это что кристалл сначала каким-то образом вытягивал энергию из Савассана, а теперь вливает ее обратно.

Он почувствовал, как мысли Савассана ласково коснулись его собственных, и задрожал от удовольствия, которое тот чувствовал.

«Да, – передал Савассан, – да, это питает меня, как солнце… Делится со мной разными вещами… О, Темлаа, Темлаа, это так прекрасно, так целительно… Теперь я понимаю. Я понимаю!»

Кристалл снова вспыхнул, ярко словно солнце, а затем свечение погасло. Звук также утих до прежней фоновой громкости, а зал вновь осветился обычным мягким белым светом. Эмоции Савассана стали спокойнее. Вместо дикого экстаза теперь он испытывал умиротворение и радость. Джейк быстро ввел последовательность, и лоза отсоединилась, чтобы вновь отступить в камень.

Он поспешил к своему наставнику и помог сесть. Савассан что-то скрывал от него, и он умолял рассказать ему это.

«Теперь я знаю, что делать, – сказал Савассан. – Я знаю путь, которым мы должны следовать. Эти столетия, полные ненависти… Это так неправильно, Темлаа, так ужасно неправильно. Мы должны вспомнить то, что когда-то было у нас. Нам не нужны зел-нага, нам нужны лишь мы сами!»

Название было странным, но Джейк понял, что так Ихан-рии называли самих себя… Название, которое забыто.

Савассан соскользнул с платформы.

«Мы должны идти», – уверенно сказал он. Его мысли исполнились такой силой, что Темлаа почти не протестовал.

«Но, – все же сказал он, – но это место… Мы так многому можем научиться. Мы должны оставаться здесь и заниматься исследованиями!»

– …о, пожалуйста, пожалуйста, останься здесь и занимайся исследованиями, у меня никогда не будет другой возможности увидеть это место, кроме как через твои воспоминания, Темлаа…

Савассан покачал головой.

«Нет. Это может подождать. Перед нами стоит более важная задача».

– …вот черт…

«Если так предназначено, мы вернемся, и будем узнавать новое и учиться. Но сейчас мы должны принести это своему народу».

«Но…»

«Разве ты не понимаешь?»

Мысленная вспышка заставила Темлаа дрогнуть.

«Темлаа, это… то, на что мы так надеялись! За пределами этого места наш народ вымирает».

«Шелак хорошо сражаются. Мы в безопасности».

Савассан покачал головой:

«Темлаа. Я говорю обо всех протоссах. Почему мы сражаемся и умираем? Потому что мы ненавидим друг друга. Почему мы ненавидим друг друга?»

«Мы ненавидим другие племена, потому что из-за них Ихан-рии … зел-нага ушли. А они ненавидят нас, потому что мы все еще почитаем их».

«Нет, Темлаа. Это то, что мы говорим сами себе. Это наше оправдание, потому что глубоко внутри нас живет отвратительный страх: нас покинули потому, что мы оказались порочны. Что не были достаточно хороши, чтобы угодить им. Те давным-давно жившие протоссы, которые стояли в ярости и плакали, когда создатели покидали нас, ненавидели изначально не друг друга. Каждый из них ненавидел самого себя, и вынести это было невозможно. Мы были разъяренными и испуганными, и оттого превратили в чудовищ друг друга. Различные цвета кожи, различные способы жизни – не это создает чудовищ. Мы – протоссы. Мы один и тот же народ. Скажи мне, если бы ты мог соединить свои мысли и чувства с одним из Ара, смог бы ты ненавидеть его?»

«Я почувствовал бы, как он ненавидит меня».

Савассан раздосадованно махнул рукой.

«Нет, нет, потому что он бы чувствовал и ощущал тебя в то же время. Ты бы узнал, как глубока его любовь к каш-лор, его детям, как он радуется солнцу на своей коже, с каким удовольствием танцует вокруг костров. Ты не смог бы ненавидеть его, потому что ты бы стал им!»