Роман Злотников - Черный легион [litres]

Все было спокойно, пока оба корвета не приблизились к орбите крайней, четвертой по счету планеты системы.

– Три цели справа по борту, удаление четверть единицы. Идут прямо на Слим. Все. Заметили нас. Меняют курс.

Бычара прервал связь, а базеры наполнили корабли истошным воем, оповещающим экипажи о боевой тревоге. Ярл по старинке занимал кресло канонира. Паша восседал в капитанском кресле и внимательно рассматривал столбики цифр и гистограмм, БИУС ожидала немедленной атаки с правого фланга. Корветы дали форсаж и, сбросив маскировку, окутались защитным силовым полем.

– Эх, чуть-чуть бы – и ушли в тень планеты. Перделки на выход! Если кроме этих больше гостей не будет, считай, повезло.

Джамперы сделали несколько пристрелочных залпов и, выстроившись в цепочку за кормой корветов, продолжали постепенно сокращать дистанцию. Видимо, монахи не рассчитывали порвать силовой щит более мощных кораблей Боцмана с дальней дистанции, а может, у них был другой план, разбираться было некогда.

– Нужно разделиться. Посмотрим, как они тогда себя поведут. Восьмерку крутить не будем, планета мешает.

Бычара по команде ведущего резко ушел с курса в сторону надвигающейся луны Слима. Один из вражеских кораблей повторил маневр, оставив своих товарищей вдвоем против Боцмана, точнее у него на хвосте. Ив перебросил мощность на корму и попробовал снести ведущему джамперу носовой щит, но капитан преследователей явно был начеку, пробить не получилось. Выпрыгнув из-за ведущего корабля, второй его напарник пару раз ответил на огонь корвета. Стало заметно, что джамперы прекратили сокращать дистанцию. До планеты оставалось всего ничего.

– Что-то не нравится мне их поведение. В угол их в школе никогда не ставили. Чего тянут?

Слим уже не напоминал футбольный мяч, его горизонт растягивался и занимал почти весь передний обзорный экран.

– Странная здесь облачность. Низкая и плотная.

БИУС сообщила о входе корабля в мезосферу планеты и оповестила о необходимости закрыть лобовой щит.

– Это не облачность, это пылевой слой. Что у тебя на корме висит?

Голос Ярла прозвучал спокойно и по-деловому.

– Демпфер, баржу цепляю иногда.

– Сбрось.

Тяжелая титановая конструкция, тормозя, раскручиваясь и расцветая алыми отблесками расплавленного металла, попав в прицел кормовой батареи, вспыхнула и мгновенно испарилось, превратившись в газообразное облако на пути нырнувших следом за корветом кораблей Ордена. Мины-ловушки последовали за демпфером. Передний щит с трудом выдерживал напор уплотняющейся атмосферы, корабль трясло и раскачивало, как лист на ветру. Ведущий джампер влетел в самую гущу минного поля и, подорвав с десяток зарядов, тут же развалился на куски, которые по инерции продолжили падать на планету. Следующий за ним успел изменить курс, но как минимум одна ловушка повредила ему управление вектором тяги, его потащило в сторону, завертело, тут уж не до преследования настырного корвета.

– Фу-у-у.

Боцман потянул корабль вверх, подальше от планеты.

– Вот они и доигрались.

БИУС вновь включила базеры, и Боцман от удивления чуть язык не прикусил. Они мчались прямо на выдвигающийся из-за планеты огромный корабль странной формы. Эта штука не была похожа ни на один из типов знакомых дону кораблей. Уж кто-кто, а он повидал на своем веку разного смертоносного железа.

– Мама дорогая…

Размером незнакомец превосходил десантный крейсер раза в два и больше был похож на мобильную планетарную крепость. БИУС уже не просто предупреждала об опасности, на голограмме распределения силовых полей гистограмма прогноза поражения систем давно выпрыгнула за двести процентов, но Боцман как зачарованный не мог оторваться от грандиозного зрелища. Серая тень мелькнула рядом, и Паша, словно подхваченный ураганом, влетел в капитанскую спасательную капсулу. Он даже не успел сделать вдох перед неизбежной многократной перегрузкой, когда его тело вдавила в компенсатор страшная сила, выдавливающая из него самого сопли, кровь и остатки воздуха. Залп гиганта не был сконцентрированным, как того можно было ожидать от крепости, таким, какой обычно бывает при выстреле из шестилучевой орбитальной мортиры. Скорее это было одновременное срабатывание десятка более легких орудий, но совокупная мощность не уступала орбитальному орудию главного калибра. Корвет в мгновение ока превратился в перегретую плазму, которая, соревнуясь в яркости с самой Пармой, желтым облаком осветила поверхность планеты.

– Вот это бой!

Трабл, высунувшись из-под измятой взрывом кормы джампера, куда они со Скриптом сложили трупы погибших при штурме корабля донов и копателей, задрав голову, наблюдал стремительно разворачивающееся над ними представление. Сначала его привлек странный, не желающий падать с первого раза метеорит, скачущий туда-сюда и разваливающийся прямо в небе на отдельные части. А потом стало понятно, что это несколько кораблей ведут отчаянное сражение в атмосфере планеты. Ну а финальный фейерверк был просто ослепительным.

– Даже метеориты попритихли.

Скрипт поднял указательный палец вверх.

– Смотри, кувыркается как.

Черную горошину спасательной капсулы можно было спутать с очередным каменным «гостем», пойманным в ловушку складчатой аномалии, но падала она несоразмерно медленно, а приблизившись к наблюдающим за ней снизу людям, дернулась в сторону и выбросила вверх алый купол парашюта.

– Лети, лети, лепесток, через запад на восток…

Трабл поправил на плече ремень трофейного лучемета и, кряхтя, продолжил складывать на тела погибших крупные булыжники. Над его головой в очередной раз мелькнула тень Могущественного, который помчался в сторону опускающегося за соседние холмы алого полотнища.

В то время, когда «Головастый» вспыхнул новой звездой на небосклоне Слима, Бычара был озадачен другой проблемой. Он понимал, что одиночный корабль Черного легиона для него не опасен, но ввязываться в перестрелку после того, как на горизонте замаячила странная орбитальная крепость, у капитана «Жопастого» желания не было. Но от назойливого прилипалы нужно было отвязаться во что бы то ни стало. В старину преследуемые сторожевиками подводные лодки ложились на грунт и через торпедные аппараты выбрасывали на поверхность кучу мусора, имитируя гибель. Бычара любил свой корабль, но… в его распоряжении единственной кучей мусора был только сам «Жопастый».

– Знаешь, что такое «мертвая голова»? Да нет, я не про твой любимый таирский кабак и не про твоего потертого «малыша» в штанах.

Старпому корвета по кличке Плетеный Кнут было не до скабрезных шуток капитана, у него не было времени даже хихикнуть в ответ. Но все оказалось куда серьезнее, чем он мог предположить.