Питер Уоттс - Огнепад: Ложная слепота. Зеро. Боги насекомых. Полковник. Эхопраксия [сборник litres]

– Мэддокс говорил, что это неизбежно.

– Он не врал. Когда так говорил. – Она опускает глаза, саккадит свой вездесущий такпад. – Мы не планировали тестировать новый мод в полевых условиях так скоро, но сначала Калмю, теперь вы – я не вижу иного выбора: надо ускорить установку на пару месяцев.

Асанте никогда не чувствовал себя настолько мертвым. Даже когда реально был мертв.

– Вы что, недостаточно иголок в нас всадили? – Под «нас» он, разумеется, имеет в виду «меня». Методом исключения.

Где-то с секунду кажется, что майор ему сочувствует.

– Да, Коджо. Последняя модификация. Думаю, против этой вы возражать не будете – потому что когда проснетесь в следующий раз, будете свободным человеком. Ваши гастроли закончатся.

– По-настоящему.

– По-настоящему.

Асанте смотрит вниз. Хмурится.

– Что такое, сержант?

– Ничего, – отвечает он. И с отрешенным удивлением смотрит на свою неподвижную левую руку.

Рената Баэрманн воскресает, крича. Она видит потолок, ее что-то придавило… похоже, холодильник. Большая промышленная штука. Рената была на кухне, когда взорвались бомбы. Вот он, наверное, и упал.

И, похоже, раздробил ей ноги.

Сражение закончилось. Нет звуков перестрелки, свиста летящих снарядов. В воздухе по-прежнему слышатся крики, но это всего лишь чайки, прилетели пировать на останках. Ренате повезло, что она лежит внутри; иначе эти злобные воздушные крысы уже выклевали бы ей глаза…

…Тьма…

«Joder! [245]Где я? Блеск! Истекаю кровью в заднице Америк, после…»

После чего, она не знает. Может, это была расплата за аннексию Огненной Земли. Или это Спасатели отомстили всем тем, кто решил свалить, втоптав в грязь всю планету и превратив ее в дерьмо. В конце концов, тут же перевалочная база: сюда стекаются все человеческие отходы, пока давление не нарастет, и еще один кусок говна не полетит через пролив Дрейка на землю кисельных берегов, молочных рек и тающих ледников. Сфинктер всея Америк.

Рената думает, когда успела стать такой циничной. Как-то неприлично даже для гуманистки.

Она кашляет. Чувствует вкус крови.

Снаружи раздается хруст гравия, быстрые, уверенные шаги, не таких ждешь от контуженых жертв, только что переживших апокалипсис. Рената на ощупь пытается достать оружие: дешевую микроволновую пушку, которой даже воду толком не вскипятить, но она хоть как-то уравнивает шансы, когда женщине весом килограмм в пятьдесят нужно надавить на мужчину в два раза тяжелее и в десять раз решительнее. Уж лучше, чем ничего.

Вот только пушка не в кобуре. А почему-то валяется у ножки стола в полутора метрах слева. Рената тянется к пистолету и снова кричит; кажется, она успевает разорвать себя пополам, когда дверь кухни с грохотом распахивается, и Рената —

– теряет сознание —

– и приходит в себя, а пистолет чудесным образом оказался в руке, палец бешенно давит на кнопку, комариное жужжание и треск забивают уши —

– и у Ренаты нет сил, она кашляет кровью, слишком слаба, не выстрелить, а мужчина в униформе ЗапПола и так отобрал у нее оружие.

Он смотрит на нее с огромной высоты. Его голос разносится эхом, как со дна колодца. Кажется, пришелец ее даже не замечает:

– За столовой…

«…английский…»

– …смертельные раны, ей осталось минут пятнадцать, но еще борется…

Когда Рената снова приходит в себя, боль куда-то исчезает, а перед глазами все в тумане. Мужчина из белого стал чернокожим. А может, просто пришел другой. Из-за пелены трудно сказать.

– Рената Баэрманн, – его голос звучит странно, как будто он им не пользуется. Как будто говорит в первый раз.

Что-то в нем есть странное, помимо голоса. Она прищуривается, фокусируется с трудом. Детали проступают постепенно, болезненно. Никаких знаков отличия. Рената переводит взгляд на лицо пришельца.

– Coño [246], – с трудом выдыхает она. Голос похож на еле слышный шепот. Она говорит как призрак. – Что у тебя с глазами?

– Рената Баэрманн, – снова произносит он. – У меня есть к вам предложение.

[247] Отрывок взят из работы «Путешествия с моим муравьем», недавно рассекреченной по запросу о свободе информации PI-QG / 04082093/451 – несмотря на возражения со стороны консорциума «Тезей» и связанных с ним учреждений. Официальное мнение консорциума гласит, что скрывающийся под псевдонимом автор неправильно трактует засекреченный материал в рискованной и провокационной форме, которая может поставить под угрозу планетарную безопасность.

Мы видели горящие небеса и наблюдали за тем, как «Тезей» исчезает в пустоте. Десять лет спустя мы всё еще ждем весточки от по-прежнему невидимых инопланетян и разведчиков, отправленных на их поиски.

Возможно, скоро мы получим ответ.

Прошло пять лет с появления Второго Бога 21 секунды. В тот день мы потеряли пятнадцать миллионов душ. Пятнадцать миллионов мозгов, погруженных во всеобъемлющий полносенсорный опыт – более реальный, чем сама реальность: затяжные прыжки с парашютом, охота на вирусы, секс с давно потерянными или воображаемыми любовниками, чью иллюзорность выдавало лишь их совершенство. Групповухи и битвы в космосе, в которых участвовали тысячи человек; каждый кормился с тонкого ручейка пропускного сигнала, державшего людей на безопасном расстоянии друг от друга, даже когда все переживали одно и то же ощущение. Все это мы потеряли за один миг.

И до сих пор не знаем, что произошло.

Основы, конечно, просты. Любой троглодит скажет, что произойдет, если заменить проселок на двенадцатиполосное шоссе: пропускная способность увеличится, время задержки упадет, и дорога неожиданно станет настолько большой, что сможет переносить не только ощущения, но и сознания. «Мы» сольется в одно большое «Я». Мы знали о таких рисках и сразу установили клапаны; понимали, что случится без них. А почему предохранители не сработали одновременно, нам неведомо. Мы не знаем, кто это сделал (или что – слухи о самостоятельных, распределенных ИскиИнах, передающих свои микроволновые мысли в стратосфере, никто не подтверждал, но и не отрицал). И никогда не узнаем, какие озарения пронеслись в разуме этого богоподобного роя, прежде чем были запущены прерыватели, отключены жертвы и с трудом удалось вернуть малую долю управления. Мы бессчетное количество часов допрашивали уцелевших (тех, кто вышел из кататонии, по крайней мере). Они рассказали то, что мог бы поведать один нейрон, если бы его вырвали из головы и потребовали изложить, о чем думает весь мозг.

Иски, поданные человеческими жертвами, более-менее удовлетворили. Другие же – те, что Бог 21 секунды замыслил, распланировал и запустил в действие за мимолетные мгновения между рождением и смертью – продолжают циркулировать в тысячах юрисдикций. Он предпринял первые шаги, нанял первых ИИгентов меньше чем через десять секунд после Слияния. Права божеств-поденок. Создание и убийство роево́го разума. Стратегии восстановления, которые могли вынудить случайную выборку людей подключать мозги в возрожденное Целое на час в неделю, чтобы Бог 21 секунды мог снова возродиться. Судебные тяжбы, длящиеся годами, что велись одновременно на нескольких фронтах, все, спланированные заранее и функционирующие на автопилоте. Рой существовал лишь 21 секунду, но за это время узнал достаточно, чтобы организовать себе Второе Пришествие. Он хочет вернуть свою жизнь.