Крис Кастон - Хроники берсерка [СИ]

— А первый способ? Много людей попадает в экстремальные ситуации, но они не становятся супервоинами.

— Да. Потому что они не являют собой обычных воинов. Без приставки супер. Чтобы стать берсерком, сначала нужно стать истинным бойцом вот здесь и здесь, — Гормаш показал пальцем сначала на свою голову, а затем на грудь в районе сердца.

— Понятно, — кивнула я головой.

— А теперь помоги-ка мне добраться до кровати, твой наставник уже не так молод для подобных ран.

Я отвела учителя к топчану, служившему ему постелью, и бережно уложила старика. Затем достала из своего рюкзака спальный мешок, расстелила его на полу рядом и легла сама. Сон сморил меня практически сразу.

На следующий день, вопреки уговорам Гормаша, я уехала. Села в самолёт в аэропорту Саваны и невидящим взором уставилась в иллюминатор. Передо мной снова поплыли воспоминания прошлых дней. Отчаяние и безысходность вновь нахлынули на меня. Я с силой сжала поручни кресла и закрыла глаза. "Может просто выпрыгнуть из самолёта, когда он наберёт высоту, и покончить со всем этим? Приземления с нескольких тысяч метров без парашюта не переживёт даже берсерк".

"Нет! Это бегство, трусость, полная капитуляция! Если покончу с собой, то те подонки победят. Не позволю им это сделать, не сдамся! Я запрячу свою боль поглубже, в самый темный шкаф моей памяти, а когда придет время — достану её с дальней полки, стряхну пыль, переживу в полной мере и наслажусь отмщением", — сказала я себе и, улыбнувшись стюардессе, заказала обед. Путь до Афрэллы предстоял неблизкий.

Столица встретила меня промозглым ветром и дождём. Выйдя из аэропорта, я глубоко вдохнула прохладный воздух и, закрыв глаза, подставила лицо под холодные капли. Вырвалась из страны вечного лета и попала в осень. В детстве терпеть не могла это время года: начало учебного сезона, холода и противные дожди. Но сейчас оно стало для меня словно благословением, поворотной точкой, границей между прошлым и будущим. Потоки воды, низвергающиеся с небес, смывали мои боль и душевные терзания.

— Ну, здравствуй, Родина. Я вернулась.

Я поймала такси и поехала на свою квартиру, которую купила, ещё работая на дона. Расплатившись с водителем и выйдя из машины, зашла в холл высотки, построенной центре города. Мои апартаменты находились на последнем сотом этаже, и из огромных панорамных окон открывался вид на город и на большой парк, разбитый неподалёку. Зайдя в квартиру, я бросила свой рюкзак в прихожей и, находу снимая промокшую одежду, отправилась в душ. Где-то через полчаса я с чашкой ароматного чая сидела в кресле у окна и смотрела на раскинувшийся внизу парк. Осень не пожалела для него своих красок. Жёлтый, багряный, пурпурный, алый, терракотовый и местами ещё зелёный. Порывы ветра гнули деревья и срывали с них листья, которые пролетев намного по воздуху, падали на дорожки и поверхность пруда. Я долго сидела у окна с опустевшей чашкой, пока дождь не усилился настолько, что сквозь потоки воды, бежавших по стеклам, уже невозможно было ничего рассмотреть. Встав с кресла и поставив грязную посуду в раковину, я взяла телефон и набрала номер Лео.

— Привет.

— Привет, — ответил мне абонент.

— Я вернулась в Афрэллу. Ты сейчас где? На гастролях?

— Нет. В столице, — ответил Лео, и от холода в его голосе мог вымерзнуть ад.

— Давай встретимся. Ты занят сегодня?

— Не знаю… Зачем?

У меня защемило сердце. Реакция Лео была вполне оправдана и понятна. С момента моего отъезда из Афрэллы мы виделись всего несколько раз, а за последний год вообще не связывались. И теперь я объявилась и захотела встречи. На его месте я была бы в ярости.

— Лео, понимаю, ты злишься…

— Нет, не злюсь. Просто устал, Рейн. Устал волноваться за тебя. Думать: где ты, что с тобой. Ты не звонила мне год!

— Прости…

— Прости? Это всё, что ты мне можешь сказать? Прости? — начал заводиться певец. — Я уже не знал, жива ли ты вообще!

— Я не могла иначе. Поверь. Так было нужно.

— Кому нужно?!

— Приезжай ко мне и мы поговорим.

— Я пока занят, — он врал, я отчётливо это чувствовала. Он не был занят, он просто не хотел со мной видеться.

— Понятно. Я ближайшее время не собираюсь никуда уезжать. Приходи, когда захочешь, — тихо сказала я.

— Да. Хорошо. Как-нибудь. Пока, Рейн.

— Пока.

"Как-нибудь" — это фактически синоним никогда.

"Неужели это всё? Неужели он не захочет меня видеть? — подумала я. — Столько всего потерять в той проклятой богами стране… Смерти и мои нескончаемые ранения на службе у дона, история с Джефри почти двухгодичной давности и её последствия, изнасилование, потом Марк, а теперь ещё и брат, который практически отказался от меня. А что я приобрела? Навыки убийцы и деньги? Равноценен ли это обмен?" Тоска сжала моё сердце и вновь нахлынули воспоминания. "Я запрячу эту боль поглубже, в самый темный шкаф моей памяти, а когда придет время — достану её с дальней полки, стряхну пыль, переживу в полной мере и наслажусь отмщением", — повторила я вновь словно мантру, затем надела непромокаемый плащ, натянула на ноги свои любимые походные сапоги и вышла из квартиры. Мне нужен был свежий воздух, а может быть даже пробежка. Я никогда не бегала в минуты душевного раздрая, предпочитая бегу хороший спарринг или боксёрскую грушу. Но сейчас опытного спарринг-партнёра не предвиделось, а избивать посетителей фитнес-центров мне не хотелось. Поэтому, надев капюшон плаща на голову, я неспешной трусцой направилась к парку. Пробежала весь парк и расположенную рядом набережную и повернула обратно. Бег и свежий воздух разогнали мои тоскливые мысли и я, прибавив скорости, свернула на тенистую аллею, чтобы поупражняться в спринте. Пробежав две стометровки за три секунды каждую, уже приготовилась к третьему забегу, как услышала испуганный женский голос и мужской смех. Я напрягла свой слух.

— Пустите меня, пожалуйста. Вот возьмите мою сумочку, там деньги, телефон… — голос явно принадлежал молодой девушке.

— Отпустим, обязательно… Но чуть позже… — послышался мужской бас.

Недолго думая, я направилась к источнику звуков, который, как оказалось, находился в двухстах метрах от меня на другой тенистой тропинке. Мне потребовалось несколько секунд чтобы пробежать разделяющее нас расстояние и перепрыгнуть через кусты. На дорожке стояла невысокая худенькая девушка, зябко кутавшаяся в осеннее пальто, и четверо парней лет двадцати. В руках одного из них тускло блеснуло лезвие ножа. В их намерениях сомневаться не приходилось. Я хмыкнула и пошла к ним.

— Верните девушке её вещи и проваливайте! — сказала я, сверля глазами парня с ножом.

— Смотрите, ещё одна! Нам сегодня везёт! — произнес он, обращаясь к своим дружкам.