Валерий Вайнин - Разрушь преисподнюю!

– Отвезешь меня к Ньюгартам! – прошипел голос японца. – Отвезешь!

Глаза барона полезли из орбит. Хватая ртом воздух, он попытался оторвать от горла кошмарную эту руку. Но хватка узловатых пальцев лишь усилилась, и голос продолжал шипеть:

– Ты подчинишься устрице протухшей! У тебя нет выбора!

Шейный позвонок барона хрустнул, глаза его закатились, язык вывалился наружу. Невероятная рука, однако, не прекращала его трясти, и голова барона болталась, словно у тряпичной куклы. Лишь через несколько минут, не ощущая сопротивления, рука втянулась обратно в сумрак. Затем сумрак потускнел и рассеялся. Маленький японец сидел у окошка, и с лица его медленно сходила гримаса бешенства. На спинке заднего сиденья зияла дыра, выжженная огненным шаром барона.

Еще с минуту просидев молча, японец произнес:

– Мистер Мак-Грегор, вы… – И, замысловато выругавшись, перебрался на переднее сиденье.

Он проворно обыскал труп, но ничего ценного для себя не нашел, поскольку документы и деньги барона его не интересовали. Оставив все как есть, маленький японец проговорил с упреком:

– Вы осложнили мою задачу, мистер Мак-Грегор. Нужно было сотрудничать. – Приоткрыв дверцу «Вольво», он скользнул в темноту московской улочки.

Супруги Ньюгарты завтракали рано. Суббота, не суббота – в лабораторию Джордж рвался не слабее, чем в Манчестере. Над дачей в Голицыно плыли редкие облачка, и солнце из-за деревьев тянулось к чайному сервизу. Женщина в белом фартуке расторопно обслуживала супругов, но лица Джорджа и Люси хмуростью своей превосходили ее пасмурную физиономию.

– Ты уверена, что правильно продиктовала адрес? – осведомился Джордж.

Люси подлила ему в чай молока.

– Дорогой, ты несносен. Я всегда уверена в том, что делаю.

– Именно поэтому мы оказались здесь, – не удержался Джордж.

Люси поджала губы, щеки ее побледнели.

– Давай, милый, добей меня.

Джордж накрыл ее руку своей. Его порозовевшая лысина, голубые глаза и даже нос картофелиной выразили раскаянье.

– Плесни мне в рожу чаем, – предложил он.

Люси улыбнулась, инцидент был исчерпан.

Горничная внесла блюдо с дымящимися блинами и вышла.

– О-о! – Джордж погладил брюшко. – Это уже слишком!

Люси вперила взгляд в окно.

– Поверь, дорогой, я обеспокоена не менее тебя. Ричард всегда держит слово, и, если он не приехал…

– Вот что мы сделаем, – перебил Джордж. – После обеда отправимся к нему в отель.

Люси замерла с чашкой в руке.

– На чем отправимся, на самокате? – съязвила она.

Джордж пожал плечами.

– Почему бы не вызвать такси?

Люси грохнула чашкой о блюдце.

– Не мели ерунды! Слушать противно!

Джордж положил себе в тарелку блин.

– Обожаю, когда ты так орешь. Детка, погромче.

– Прости, дорогой. Какое к черту здесь такси?

– В таком случае одолжи «Мерседес» у своего племянника. Сколько их у него – шесть, восемь?

– Всего-навсего три, – уточнил по-английски вошедший Куроедов. Он был в модном костюме и при галстуке. Улыбка его так и просилась на журнальную обложку. – Куда это вы собрались, дяденька с тетенькой?

Джордж задиристо взмахнул вилкой.

– Мы должны отчитываться?! Мы в заточении?!

Улыбка Куроедова казалась непрошибаемой.

– Ведь вам нужна моя машина Могу я поинтересоваться, зачем?

– Чтобы ограбить банк! – рявкнул Джордж.

Люси умиротворяюще подняла руку.

– Мы хотели бы съездить в «Метрополь», повидаться с приятелем, – произнесла она по-русски.

– Пригласите его сюда, – также по-русски предложил Куроедов. – Разумеется, его обыщут. Если не обнаружится оружия и прослушки, ваши друзья – мои друзья.

Не понимающий языка Джордж в досаде перевел взгляд с жены на ее длинноволосого толстого племянника. Люси ответила:

– Спасибо, Володя. Собственно, так я и поступила. Ричард намеревался вчера сюда приехать, но не приехал. На него это не похоже, мы беспокоимся.

Куроедов отмахнулся.

– Мало ли. В «Метрополе» такие классные проститутки…

– Владимир! – хлопнула по столу Люси. – Либо контролируй свои мысли, либо заткни свою сраную глотку!

– Что он сказал? – встревоженно поинтересовался Джордж. Но вопрос его повис в воздухе.

Куроедов с ухмылкой поднял руки.

– О'кей, тетя Людочка, о'кей. У меня дела в городе, и ближе к вечеру я подрулю в «Метрополь» и… Как имя вашего приятеля?

– Ричард Мак-Грегор.

– О'кей. Подрулю в «Метрополь», разыщу там Ричарда Мак-Грегора и лично доставлю вам. Годится?

Люси просияла.

– Было бы чудесно! – Она перевела эту идею мужу. – Согласен, дорогой?

Джордж хмуро кивнул.

– Если он по дороге не прикончит Ричарда.

Хохотнув, Куроедов перешел на английский:

– Ты параноик, дядя.

– А ты кретин, – буркнул Джордж.

– У каждого свои недостатки, – парировал племянник, направляясь к двери.

Джордж бросил вдогонку:

– Как там твоя девушка? Не засохла еще от любви?

Куроедов застыл в дверях. Затем произнес сквозь зубы:

– Не подавись блином, Джордж. Это подорвет наш бизнес. – И, откинув со лба волосы, вышел.

Глеб и Даша успели хорошо выспаться, позавтракать, постучать на пишущей машинке, почеркать написанное и вдобавок пожмуриться на гуляющее по кухне солнце. Все это они успели, пока не раздался звонок в дверь. Глеб открыл.

В прихожую влетел хрупкий бородач с потертой папкой под мышкой. Стащив с себя куртку, он проворчал:

– Шолом! Опять голым скачешь?

Глеб был в джинсах, без рубашки и босиком.

– Шокирую? – уточнил он.

Бородач кивнул.

– Твои мускулы действуют на нервы.

– Тогда, старик, у тебя три варианта поведения, – заметил Глеб. – Первое: заняться гимнастикой. Второе: оставить все как есть. И третье: удавиться от зависти.

Бородач хмыкнул.

– Для первого варианта, старик, я слишком ленив, а для третьего нет оснований. Остается лишь второе.

Из кухни послышался голос Даши:

– Гольдберг, может, у тебя сдвиг в сексуальной ориентации?

Бородач с Глебом вошли на кухню. Даша в шортах, в маечке и с «конским хвостом» правила за столом текст рукописи. Бородач плюхнул свою папку на груду листов.

– Подвиньтесь, бумагомараки. С ориентацией, Лосева-Грин, у меня полный порядок. Не далее как только что…

– Врешь, – перебила Даша. – Ты еще в школе был пришибком. От лучших наших девиц бегал вместо зарядки.

Смерив ее взглядом, бородач повторил:

– Не далее как только что ко мне пристали две крали годков двадцати. Они…

– Погоди! – Глеб уселся на табурет. – Я должен подготовиться.

Даша придвинулась к нему и чинно положила руки на колени.

– Надеюсь, Илюша, – сказала она, – мы сможем тобой гордиться.