Сергей Валов - Потерянный рай [publisher: SelfPub]

– Чтобы потом всю жизнь зависеть от ваших капризов или настроения госпожа?

Зея, столь очаровательно и заразительно, рассмеялась, что Ярославцев, оконфуженный полностью, зарделся, и спрятал под стол глаза.

– Ты похож на маленького и глупого лягушонка. Сидишь себе в грязной луже, квакаешь и млеешь от иллюзии свободы и возможности самому распоряжаться своей судьбой. Людская жизнь очень коротка мой мальчик, и провести ее лучшие годы вдали от Родины, выполняя черновую работу, не слишком-то приятное занятие.

– Это верно! – без колебаний согласился космопехотинец.

– А сейчас спать! На сегодня достаточно разговоров! Тебе нужно настроиться с вечера. Завтра или победа, или смерть! Спокойной ночи мой герой.

Она превратилась в маленькое, нежно-сиреневое облачко и, просочившись в приоткрытую форточку, оставила Ярославцева в его отчем доме.

Холод и сырость утреннего воздуха быстро прогнали остатки сна. Костя отчетливо осознал, что каким-то необъяснимым образом оказался за пределами дома.

Он лежал спиной на голых, влажных камнях, вперив взгляд в хрустально-чистое, словно специально омытое, небо.

Спина успела озябнуть, значит, провалялся он здесь достаточно долго. Ярославцев, громко рыкнул, вскочил на ноги, и опасливо осмотрелся по сторонам.

Ровная как стол площадка на вершине гигантской скалы оканчивалась со всех сторон бездонной пропастью. Наверняка, где-то там внизу эта пугающая пустота упиралась в каменистую или скальную поверхность, но сейчас на ее дне покоился лишь густой туман.

Ярославцев не раздумывая, спихнул вниз крупный валун и сосредоточенно стал считать секунды. По отдаленному, еле слышному стуку он примерно определил глубину провала и был вынужден призадуматься.

Скала, на которую его не Бог весть как занесло, оказалась неприступной со всех сторон. Спуститься с нее без специального снаряжения не представлялось возможным. Вот если бы он умел летать…

А пока нашему храброму лейтенанту только и оставалось, что молча созерцать величественную панораму, развернувшуюся перед ним во всей своей первозданной красоте.

Вокруг, куда хватало взора, его окружали покрытые лесом горы. Они дремали под толстым одеялом своих вековых снов, непоколебимо подпирая белыми вершинами небеса.

Густой туман, захваченный врасплох лучами восходящего солнца, воровато струился с их склонов в долины, пытаясь спрятаться, как застигнутый на месте преступления вампир.

– Доброе утро герой, – раздался нежный голосок Зеи, и девушка-призрак возникла рядом.

На этот раз она поскромничала, мудро решив, что показная сексуальность может только навредить, и предстала перед юношей в классическом древнегреческом наряде: с заплетенной и уложенной вокруг головы косой, прикрыв свою наготу белоснежной туникой и изящными сандалиями.

Она трепетно протянула свои точеные руки к светилу и произнесла короткую здравницу:

– Приветствую тебя о, благородная Вета, великая и благодатная звезда, дарующая своим светом жизнь всему в моем доме.

Ярославцев притих, и даже перестал сопеть, понимая, что участвует в очень ответственном магическом церемониале.

Он тоже сосредоточился и почувствовал на лице прикосновение, чьих-то теплых, заботливых рук. Они ласково гладили его, наполняя доселе неведомой силой.

– Вета благословила тебя, – девушка встала напротив лейтенанта и положила ладони на его плечи.

– Что я должен сделать? – спросил лейтенант, чувствуя, как взволнованно затрепетало его сердце.

– Отбросить прочь даже намек на сомнения, а затем прыгнуть со скалы вниз и превратиться в птицу. – Требовательно ответила Зея, однако, уловив легкое замешательство в его глазах, она поспешила успокоить обескураженного космопехотинца: – Для тебя ведь это не ново. Ты же помнишь, как в девять лет тебя пыталась убить банда уличных подростков?

– Еще бы! – Костя содрогнулся, вновь переживая неприятный инцидент.

– А ты никогда не задавался вопросом, почему остался в живых?

– В полиции эти отморозки дали показания, что я якобы превратился в огромного волка и сильно погрыз их. Но я ничего не помнил! Скорее всего, за меня заступилась бродячая псина. Возле интерната они часто крутились в большом количестве. Я никогда не обижал их, и регулярно подкармливал остатками пищи.

– Исключено! Это был ты! Смертельная опасность резко мобилизовала сознание и ты, сумев мгновенно установить со мной телепатический контакт, мутировал в разъяренного волка. Я тогда специально, дабы не травмировать твою подростковую психику, заблокировала память, и естественно, что, после, ты так ничего и не вспомнил.

– А если мне сейчас не удастся «достучаться» до тебя?

– Тогда ты упадешь и разобьешься о камни. Ты ведь никогда не был трусом мой мальчик. Ну же! Вперед!

Их клинки скрестились, осыпав искрами пол!

Наложницы и раненые охранники почтенно и восторженно следили за тем, с какой неописуемой быстротой мелькают лезвия в руках поединщиков. Движение тел, мощь, ловкость и мастерство владения мечем, заставляли их безотрывно наблюдать за схваткой.

Ярославцев в первую минуту боя, обрушил на противника целый каскад молниеносных выпадов и сокрушительных, рубящих ударов.

Воскобойников благоразумно ушел в глухую оборону и довольно толково блокировал и отбивал пытавшийся достать его клинок, успевая при этом еще и изредка контратаковать. После его второго наскока на груди у Ярославцева заалела неглубокая длинная рана. Но и капитан успел слегка зацепить бывшего офицера в бедро и предплечье.

Постепенно дуэлянты все же подустали, и звон мечей стал звучать значительно реже. Немногочисленные зрители теперь уже уверенно отслеживали траектории их ударов и перестали вздрагивать от резких, горловых выкриков.

И вот наступил момент, когда драчуны, отскочив друг от друга, не сговариваясь, разошлись по сторонам.

– Что, съел?! – позлорадствовал Воскобойников, постукивая концом опущенного меча по каменному полу.

Ярославцев молча, тряхнул головой, и перебросил оружие в левую руку.

Они вновь сцепились как матерые бульдоги. Однако Костя решил заканчивать бой, и обманным выпадом заставив Воскобойникова раскрыться, развалил его практически пополам, рубанув наискось, от правой ключицы, до левого бедра.

Поверженное божество взревело столь яростно и громко, что добрая половина зевак чухнула сломя голову, а оставшиеся пали ниц усердно бодая лбами плиты.

Но, к досаде капитана, Воскобойников не околел на месте! Многократное употребление препарата приучило его организм к быстрой регенерации и, слабо истекая кровью, он, прямо на глазах победителя, почти мгновенно избавился от смертельного ранения.