Сергей Валов - Потерянный рай [publisher: SelfPub]

– Полностью разделяю ваше удивление капитан! По нашим данным Дормидонтов погиб месяц назад, а Ярославцев скончался примерно в тоже время от неизлечимой инфекции. – Командующий бригадой тоже чувствовал себя явно не в своей тарелке.

– Значит, один воскрес, а другой выздоровел?! – подколол начальников командир танковой рот.

– Сейчас не время для шуток, господа! – назидательно урезонил его Колокольников, неотрывно следя за космопехотинцами.

– Мы еще не начали бой, а противник по уши завалил нас сюрпризами. Не нравится мне все это! – высказал вслух свои опасения еще один офицер.

– Наверное, вы все-таки правы капитан. Прежде чем атаковать их убежище, нам следовало бы провести серьезную разведку боем.

– Вечно вы все усложняете майор! – выплеснул на заместителя свое раздражение генерал, и к удивлению для всех уважительно обратился к разведчику: – Капитан Юджин Смит?

– К вашим услугам сер! – едва скрывая удовлетворение, отозвался тот.

– Если уж вы действительно так хорошо осведомлены, то поясните нам, что за боевая раскраска нанесена на физиономию капитана Дормидонтова. Он что возомнил себя индейцем?

– Хуже сер! Дормидонтов является лидером неформальной организации «Братья славяне». Ее члены крайне фанатичны и хорошо натасканы в боевом отношении. Это спаянная железной дисциплиной группировка, образованная им для каких-то целей внутри отряда. Можно сказать: «Государство в государстве», со своим бытом, обычаями и традициями. А раскраска на нем сугубо ритуальная.

Согласно, древнеславянским летописям, она наносилась на лица геройски погибших в сражение воинов перед самым погребением. По-моему этот парень откровенно демонстрирует нам свою решимость.

– Может, накроем их залпом из лучеметов и начнем штурм? – неуверенно предложил Главный инженер бригады, поигрывая десантным ножом.

– Нельзя! – категорично возразил генерал. – До окончания ультиматума два часа. У нас связаны руки! И я, тем более, не собираюсь войти в историю военного искусства как истребитель парламентеров. Это преступление против правил ведения войны. Опускайте центральную аппарель… Навести порядок на столах… Спрячьте пивные банки… По местам макаки, живо, живо!!!

Вскоре Ярославцев и Дормидонтов степенно и торжественно поднялись на борт флая.

– Ну вот! Отчизны – блудные сыны пожаловали! – заворчал себе под нас комбриг, однако, будучи наслышан о заслугах Ярославцева, и в душе преклоняясь перед смелостью космопехотинцев, воздержался от открытой демонстрации неприязни, и принял их, привстав за раскладным столом.

– Располагайтесь товарищи офицеры, и постарайтесь как можно быстрее доложить нам цель вашего визита? – с вымученной вежливостью поинтересовался старик.

– Капитан Ярославцев сер.

– Капитан Дормидонтов сер.

Офицеры, как положено, отдали воинское приветствие и устроились рядом, на складных стульчиках.

– Разрешите уточнить сер, – Костя сложил руки на груди, и смотрел генералу прямо в глаза, – с какой целью вверенная вам бригада окружило наше убежище?

– Стоп капитан! – последние капли политкорректности отскочили от Колокольникова как от раскаленной плиты. Командующий побагровел: – Вы, что уважаемый с дуба рухнули?! Вот уже вторые сутки, как мы торчим на Золотаре, и давно уже дали ответ на все ваши «Почему?» в ультиматуме.

– Прошу прощения сер! Ультиматум это бумага. Она стерпит все. Некоторое время назад я благополучно вышел из комы. То, что довели до меня подчиненные это одно. Я же всегда предпочитаю лично разобраться в ситуации.

– Нам с вами не о чем говорить, и не в чем разбираться капитан! Министр обороны обвинил отряд в дезертирстве и приказал мне вернуть вас в строй, или уничтожить! – генерал опустил глаза, делая вид, что занять поисками ручки в одном из пеналов стола.

– Покажите, пожалуйста, этот приказ, а к нему выписку из приговора арбитражного суда, в которой мы официально признаны дезертирами.

– Распоряжение мне отдано устно!

– Сер понимает, в какое щекотливое положение его поставило вышестоящее командование?

Мы не собираемся возвращаться, и вам придется, по окончанию срока ультиматума, атаковать хорошо укрепленное убежище. Заявляю, что ваше наступление провалится, вы слетите с должности за бездарно проведенную операцию и замучаетесь подписывать похоронки. Не лучше ли сохранить бригаду? Тем более, сейчас, когда идет война, и каждый толковый солдат оценивается на вес золота. А вы, и ваши подчиненные хорошие солдаты! И последний довод в мою пользу. Вы начинали службу рядовым Космической пехоты и кому, как не вам известны наши традиции. Мы не сдадимся не при каких условиях! вы угробите своих подчиненных, я своих. И кому от этого станет кисло?

– Предлагаете мне отступить?! – генерал привстал с места, а крутившиеся, тут и там, командиры боевых групп замерли, ожидая скорую развязку.

– Нет сер. Я знаю, для вас это равносильно самоубийству, – попытался успокоить его Ярославцев. – Продлите, под любым предлогом, срок действия ультиматума на четыре часа, и вы без боя овладеете убежищем.

– Куда же, в таком случае, денетесь вы?

– Это наша забота сер.

– Но я не выполню приказ! – уперся как мамонт Командующий. – Я обязан вернуть вас в строй!

– Мы никуда не вернемся.

– Вы свободны капитан! Через час, сорок, я штурмую убежище.

– Плохо, что вы не оставляете нам выбора! – с нескрываемым сожалением подытожил Константин.

– Сер, воевать, не торговать! Уж вам то, боевому генералу это известно! Мы не блефуем сер. Бригада сломает зубы о наш укрепрайон. Не верю, что бы вам совершенно наплевать на подчиненных. Положить, за «здравие желаю», не одну сотню классных бойцов, из-за каких-то четырех часов, глупо! – Дормидонтов, аж захлебнулся от скорой речи, и подскочил не в силах сдержать негодование. – Или для вас они, – Ратибор обвел руками командиров групп, – пушечное мясо?!

– Капитан! Прекратите пропаганду! – громко одернул его Ярославцев. – Господа сделали свой выбор. Ведь верно лейтенант?! – обратился Константин к одному из офицеров. – «Все против нас, но мы звездный спецназ»! Умрешь за Командующего братан?

– Так точно сер! И еще добавлю, вам не поздоровиться! Клянусь страховочным фалом, я лично водружу вымпел бригады на вашем трупе.

Они медленно брели по полю от лагеря спецназовцев к расположенному на невысоком холме убежищу.

Теплый ветерок колыхал сочное степное разнотравье, и высоко в небе, беззастенчиво пели птицы, даже не подозревая, как бывает, обманчива эта, предшествующая бою, тишина.

Ярославцев снял, с головы берет.

Ангелы, скрытые от противника матовым силовым экраном, заметив его жест, приготовились к атаке.