Алексей Платковский - Земля Лишних. Беги, хомячок, беги

— У меня сайленсер, мы негромко.

Точно, здоровую чёрную колбасу глушителя сложно не заметить, туплю. Спишем на стресс.

Винтовка хлопает раз, другой, гильзы, сверкая на солнце, улетают в траву.

— Кажется, попал, — после пятого или шестого выстрела SCAR SSR замолкает.

Серьёзная пушка, снайперская модификация под 7.62 на 51. С оптикой может работать почти на полтора километра, если стрелок, конечно, способный. Но это по неподвижным или габаритным целям, снять местное пернатое, пусть и размером и кондора, с четырёхсот метров надо очень постараться.

Всматриваюсь в небо. Дрона не видно, камуфляж делает своё дело, но и каких-то инородных объектов тоже не наблюдается. Майкл или отогнал хищника, или вовсе помножил на ноль.

— Спасибо.

— Всегда к вашим услугам, — Майкл ставит винтовку на предохранитель, присаживается в раскладной стул в тени масксети, перезаряжается. Отхлёбывает из термоса чай и начинает снаряжать неполный магазин.

Дрон всё таки не дотянул до нас метров сто, сажу его на последних крохах энергии. В принципе, девайс прочный, если даже рухнет метров с тридцати-сорока, ничего ему не будет: балансировка такая, что в воздухе не переворачивается, падает строго брюхом вниз, поэтому лопасти закручиваются набегающим потоком воздуха и существенно снижают скорость. Но рисковать лишний раз не стоит, дрону и так досталось, два раза получил от птички, мало ли что там ему погнуло?

Сбегал к “скайуокеру”, благо, его сине-голубой корпус на фоне пожухлой травы хорошо выделяется. Быстро осмотрел дрона — царапины от когтей, на двух задних лопастях сколы и следы крови, рубануло по нападавшей твари в один из заходов. Ладно, в лагере будем разбираться. Сложить лопасти и штанги занимает тридцать секунд, хоп — и дрон в рюкзаке, за плечами. Бегом обратно.

— Ну как? Цела пташка?

— Вроде ничего серьёзного, — подхватываю ноут, запихиваю к дрону.

Задумываюсь на секунду — забирать свой складной стул или нет? По плану у меня был ещё один полёт сегодня, но надо продиагностировать дрона, сменить лопасти, покрутить пташку на небольшой высоте, посмотреть, как себя ведёт гироскоп… В принципе, всё, что надо, уже разведано и уточнено, всё же лагерь бандитов это не Форт Нокс, особо смотреть там не на что.

— Ладно, я лагерь, давай, не скучай. И спасибо ещё раз.

— Осторожней спускайся, тут носом землю пропахать — плёвое дело, в траве чёртовы кочки плохо видны.

Слова не праздные, один часовой уже проехался по склону. Правда, дело было ночью, но всё же.

— Учту. До встречи.

— Увидимся.

А в лагере какая-то возня. Подхожу ближе — это что, отработка штурма на натуре?

Народ разбился на пары и бегает среди стульев, столов, ящиков и рюкзаков, расстановка которых напоминает схему базы мексов. Аллан забрался на капот своего “Крузера”, выкрикивает команды, машет руками, в общем, руководит процессом. Серьёзно ребята к делу подходят, ничего не скажешь.

В репетиции не участвуют только Чарли, Рик и Джон, который Коннелли. Первый будет охранять лагерь — всё одно с его ногой он ограниченно подвижен. А последние два составляют снайперскую пару, у которых задача — прикрывать парней с заранее выбранной позиции, их эти тактические схемы не касаются.

Ну и меня тоже. По плану, я буду где-то в километре от основного места действия, контролировать с помощью дрона и его ИК-камеры обстановку сверху, высматривать спрятавшихся и затаившихся. Как представлю, что надо будет одному в саванне сидеть, с её хищниками, змеями и прочими пауками, так мороз по коже.

Бр-р-р-р!

Год 27, 17 марта, суббота, где-то в прерии

Алекс Северов

Вот что хорошо в длинных сутках — так это не менее длинная ночь.

Хоть и встаём в 4 утра, но отряд проспал полноценных 8 часов. Крайнюю вахту несли Чарли и Кэтти, но менять их сейчас никто не будет, останутся на хозяйстве как самые малоопытные, если не считать меня.

Я же пойду со всеми, не в бой, нет, что вы, но буду не очень далеко. Был бы у нас военный дрон, я бы тоже в лагере остался, но автономность “скайуокера” оставляет желать лучшего, с ИК-камерой батареи при самом лучшем раскладе хватит на 40 минут. И чтобы сократить время, необходимое на возврат и смену батареи, я выдвинусь чуть ли не на передний край: по плану, я буду всего в пяти сотнях метров от лагеря противника. Мы с Алланом долго выбирали позицию для меня, чтобы и укрытие какое-никакое было, и дистанцию до мексов выдержать, и не быть обнаруженным при этом. В итоге сошлись на небольшом плоском холме чуть восточнее вражеского лагеря, поросшем небольшим кустарником и с небольшой, три метра в диаметре, поляной на самой верхушке. Идеальное место для посадки дрона и маскировки оператора, то бишь меня.

Обошлись без завтрака, попили чая и в путь. Выдвигаться решили пешком, неспешно. Впереди бессменный Рик, за ним, отстав на три десятка метров, цепочка из 17 человек. Я шёл предпоследним, замыкал отряд Антон. Он проводит меня моего холма и присоединится к основным силам.

Народ экипировался по полной: бронежилеты, шлемы со встроенной гарнитурой и навесными ПНВ, забитые под завязку разгрузки. За спиной у каждого небольшой, литров на 20, рюкзак, с ИПП, запасом воды и боеприпасов. Я одет не в пример проще: флисовая байка, она же подстёжка от моего “вульфскина”, джинсы, кроссовки, кепка. Из экипировки рюкзак с ноутом, дроном и запасными батареями для него, разгрузка с четырьмя запасными магазинами и AR на груди.

Маршрут построили так, чтобы зайти с западной стороны, по низинам и небольшим зарослям кустарников и карликовых деревьецев. Пару раз рация шипела условленным знаком: два коротких, один длинный, “стой”. Два-два значило бы “контакт с врагом”, один-два — “можно идти”. Голосом общаться разрешено только в крайнем случае: вряд ли у противника есть качественный (или любой другой) сканер частот, но лучше перебдеть, чем недобдеть.

Через час неспешного движения Антон хлопает меня по плечу и кивает влево — дальше у нас свой маршрут. Парень обгоняет меня, теперь замыкающий я. Становится как-то неуютно, появляется ощущение, что вот-вот сзади накинется какая-нибудь местная тварь, что не рискнула связываться с серьёзным бойцом в лице Антона, а вот мною закусить ей — что два пальца об асфальт. Кручу головой на 360, стараясь не отстать и не упасть, пару раз кажется, что замечаю какое-то странное движение или особо густую тень, но проходит секунда-другая, и понимаю: показалось, всего лишь кусты. Майку можно выжимать, хочется пить, домой и к маме. Блин, во что я ввязался?!

Наконец-то добираемся до холма, Антон делает круг по кустам.

— Никого, — успокаивает он меня и исчезает во тьме.

Стоило бойцу исчезнуть за стеной кустарника, как накатывает ощущение вселенского одиночества: над головой бездонное ночное небо с мириадами звёзд, сверчки заходятся в свадебных симфониях, где-то вдали (но кажется что рядом, рукой подать) вдруг завывает энтелодонт — спасибо ребятам, познакомили вчера с некоторыми распространёнными представителями фауны на натуре, так сказать. Пока сидел на холме и возился с дроном, каждый считал своим долгом высмотреть в саванне тварь пострашнее и рассказать про неё историю-другую, где меньше дюжины трупов принципиально не фигурировало. Воображение уже рисует похожего на помесь кабана и ликантропа монстра, весом в тонну, на длинных, мощных ногах, способных разгонять трёхметровую тушу до 40 километров в час за считанные секунды. Ночные звуки заглушает стук сердца, готового вырваться из грудной клетки.