Константин Муравьев - Неучтенный: Неучтенный. Сектор «Ноль». Неизвестный с «Дракара»

«Н-да, удивил я, похоже, Леиту и не раз. Да ладно, теперь главное, как только передам ее родителям, удрать вовремя. А то чует мой чувствительный орган, отвечающий за интуицию, заинтересуются мною многие. Хотя такие предчувствия и раньше не покидали».

– Достался с оказией, – сказал я, улыбнувшись.

– С чем? – переспросила девушка.

– Пусть это так и останется для тебя секретом, – ответил и, не удержавшись, непонятно почему улыбнулся девушке счастливой улыбкой.

Девушка растерянно посмотрела на меня, своей нежной женской тонкой и все ощущающей душой догадалась, что где-то в моих словах есть скрытый подвох, но, видимо, так и не поняв, в чем он, подозрительно и с некоторым сомнением посмотрела на меня.

Я же постепенно успокоился и продолжил свой рассказ.

– Искин сейчас уже должен закончить расчищать площадку. Так что я в рубку. Проверю корабль. Скажу «поехали». И в путь. На этой станции меня больше ничего не держит.

Не успел я предложить Леите занять себя чем-нибудь на период маневров и полета, как она сама внесла свою лепту в разрешение этого вопроса.

– Алексей, а можно и мне с тобой? Я не помешаю, честно, – постаралась убедить меня девушка.

«Профессиональный пилот в рубке моего корабля, – подумал я, – что она сможет там увидеть и в чем разобраться?»

Я попытался визуально представить рубку «Дракара» и понять, что может выдать меня еще больше, чем я пока напортачил самостоятельно.

«Ну, кроме того, что я один предположительно управляюсь за четырех членов команды, больше ничего. А это не так и страшно, как я понимаю, универсальных специалистов на периферии любого государства должно быть много, так что и здесь вроде ничего необычного. Пусть идет. Да и сам я хочу, чтобы она пошла. С этого вообще-то и надо было начать», – так рассуждал я, пока не ответил.

– Пойдем, я не возражаю, – ответил я.

– Спасибо, – с благодарностью ответила девушка.

Мы закончили разговор, я помог Леите подняться из-за стола, и, выйдя в коридор, мы направились в рубку.

– Ньютон, ты завершил расчистку причала и расширение шлюзового выхода из дока станции? – спросил я у искина, пока мы шли. Нужно было определиться, на каком этапе сейчас проходит подготовка к старту.

– Все выполнено, – ответил 896-й и продолжил: – На текущий момент Ника проводит завершающую часть предстартового тестирования корабельной связки.

– Спасибо, понял. Мы в рубку.

И уже Леите сообщил:

– Искин практически завершил предполетную подготовку. Так что, как только окажемся в рубке, можно будет вылетать.

– Я рада, – ответила девушка.

Завернув за последний поворот, мы оказались перед дверью, ведущей в центр управления моим кораблем. Пройдя идентификацию, я открыл дверь и вошёл в помещение. Сам я проследовал к капитанскому креслу, а девушке предложил:

– Располагайся в любом незанятом кресле, – и обвел рукой помещение, как гостеприимный хозяин, указывая на расположение всех остальных мест управления частями функционала корабля.

Как-то даже не особо удивившись, я увидел, что девушка усаживается в соседнее со мной кресло навигатора.

– Я так понимаю, это навигационный пульт, – констатировала она увиденное.

– Да, – ответил я, подключаясь к управлению кораблем на мысленном уровне.

– Ника, как у нас дела? Корабль к старту готов?

– Все показатели в норме. Тестирование не выявило отклонений при работе как системы в целом, так и отдельных модулей.

– Ну, тогда «поехали», – как и обещал, сказал я вслух и, запустив двигатели на минимальную тягу, осторожно подлетел к шлюзу, созданному Ньютоном.

Управлять созданной махиной оказалось не так и сложно, как я предполагал в самом начале, стартуя. На удивление, у меня получился достаточно маневренный для своих размеров и странной конструкции корабль. Я предполагал, что он будет сравним по своему классу управления с чем-то уровня небольшого, но тяжелого транспорта, однако мой новый корабль скорее походил на небольшой и достаточно мобильный крейсер.

Вылетев из шлюза, я повел «Каракас» по маршруту, рассчитанному Навигатором, с наименьшим нагромождением обломков и затратой топливных элементов на обеспечение защиты корабля и проведение маневров между ними.

Через несколько минут неторопливых поворотов и небольших разгонов одним или несколькими из неосновных двигателей я понял, что получившаяся у меня система очень инертна, и постарался перевести ее эту слабую сторону, использовав инерцию, для более оптимального управления кораблем. Правда, для этого мне пришлось кардинально сменить стиль пилотирования и заблаговременно проводить расчёты того или иного движения, но подключив для этого все свои импланты и один из слоев сознания, я прекрасно справлялся с поставленной задачей.

Подстроившись под этого первоначально неуклюжего монстра, сейчас, благодаря прямому мысленному контакту, во мне, моих мыслях, движениях, ощущении тела, родилось чувство, что этот огромный зверь – я. Что это я пробираюсь сквозь пространство, раздвигая своим большими и сильными руками тот мусор, что встречался у меня на пути. Что это я, защищенный броней энергощита, изредка получаю удар все-таки прорвавшихся к моему телу обломков. Что это я, немного направив одну из своих рук или ног небольшим импульсом двигателя, стараюсь, опираясь на его силу, облететь какой-то встреченный астероид. Что я корабль и есть.

Такого полного слияния с кораблем у меня еще не было ни разу. Истребитель, которым я управлял, казался просто маленькой, но идеально послушной машинкой. В этот же раз я был кораблем, а корабль был мной.

Мне не требовались отчеты искинов о состоянии тех или иных параметров, я чувствовал, ощущал их, знал, что топлива у меня еще на несколько полных перелетов, ощущал небольшой остаточный дисбаланс двигателей, который не смог убрать при монтаже, но который прекрасно диагностировался сейчас, и через несколько мгновений об этом остались только отрывочные воспоминания в логе проведенных операций.

«Что это такое? Я читал о том, что мысленное управление сближает и роднит капитана с кораблём, но настолько? Так и должно быть?» – казалось, в пустоту спросил я.

– Пользователь перехватил управление аппаратом на более низком уровне взаимодействия с техникой, чем определены возможности оперирования с нею предохранителями, установленными в нейросети, – ответила Сеть.

«Это как? – удивился я. – Я что, каким-то образом сломал ограничители нейросети и управляю кораблем с более расширенным перечнем возможностей. Получил более высокий доступ?»

– Нет, я фиксирую стопроцентную работоспособность предохранителей. Они не выведены из строя. Пользователь не получал более высокого доступа к управлению кораблем. Пользователь производит оперирование низкоуровневым командным языком управления корабельных систем. Как следствие, ограничения, накладываемые предохранителями на возможности работы и взаимодействия нейросети, как интерфейса между оператором и аппаратурой, не распространяются на пользователя. В результате, во-первых, теперь пользователю доступен полный перечень возможностей управления, предоставляемых нейросетью; во-вторых, команды пользователя обладают более высоким приоритетом выполнения; в-третьих, выполнение низкоуровневых операций не требует интерпретаций и проходит гораздо быстрее; в-четвертых, пользователь может управлять подобным образом любой техникой, использующей нейро-интеллектуальный интерфейс взаимодействия.