Денис Кащеев - Путь Пустой Руки [Author.Today]

Я шагнул в зал.

Рядом с распахнутой настежь капсулой стоял человек в широких черных штанах и свободной черной футболке с длинными рукавами. Японец, чем-то похожий на недоброй памяти Ямаду Кэйсукэ, разве что ростом пониже да в плечах пожиже. В руке незнакомец держал какой-то темный предмет, рассмотреть который я сумел, лишь когда нежданный гость обернулся ко мне на звук. Это был пистолет с массивным длинным глушителем на стволе.

«Что же он тогда так громыхает?!» – мелькнула у меня в голове нелепая мысль.

«А есть ли у меня навык работы против такого оружия?» — тут же последовала за ней другая, не менее несуразная.

К счастью, пока мой разум растеряно блуждал, тело действовало: отпрянув, я метнулся под прикрытие кухонной стены -- благо, не бумажной, как в традиционных японских домах, а вполне себе бетонной. Грянул выстрел, пуля свистнула у моего уха и со звоном ушла в окно, оставив на память о себе по окруженному ломаными лучами трещинок отверстию в обоих слоях двойного стеклопакета.

Вжавшись в стену, я почти инстинктивно схватил единственное оружие, до которого сумел дотянуться – ближайший шест- бо . При подготовке к сдаче на черный пояс – не в игре, в реале – мне приходилось с таким тренироваться. По большей части – помогая товарищам по клубу осваивать работу ПРОТИВ шеста, но понимание общих принципов бо-дзюцу у меня имелось… Вот только никогда раньше от его, понимания, глубины не зависела моя жизнь!

Незнакомец сунулся в дверь – вооруженный, уверенный в себе. Пожалуй, даже несколько самонадеянный. Пистолет он держал обеими руками, впереди. Едва ствол показался в проеме, я обрушил конец шеста на кисти стрелка. Оружие выпало из них, глухо стукнулось о дверной косяк и отлетело, куда – я не видел. Да и некогда мне было смотреть – разворачиваясь, я уже заносил дальний конец бо , целя незваному гостю в голову.

Тот, однако, на этот раз не сплоховал – ловко нырнув под шест, кубарем перекатился мимо меня – вперед, через кухню. Вскочив, по-быстрому огляделся – и рванул с подставки в нише катану. Ножны полетели в сторону, и в руках у японца оказался обнаженный меч.

Прокрутившись по инерции вокруг оси, я замер лицом к противнику. Как учили: ноги чуть согнуты в коленях, шест удобно лежит в ладонях, передний его конец нацелен в горло оппоненту. Японец тоже принял боевую стойку – длинную, правый локоть отведен назад, левый ориентирован вниз, удерживаемый обеими руками меч смотрит острием точно на меня. Я заметил, что на левой кисти у моего противника не хватает двух пальцев, мизинца и безымянного. Якудза? Кажется, это у них, японских мафиози, заведено рубить – не то друг другу, не то самим себе – фаланги пальцев в случае проступка?

Несколько секунд мы пожирали один другого яростными взглядами, затем японец издал пронзительный вопль и бросился вперед, одновременно разворачивая меч для удара – в плоскости, параллельно полу: явно намереваясь единым махом снести мне голову с плеч. Сделав глубокий выпад навстречу противнику, я поддел его руки концом шеста, сопроводив их вверх и вправо от себя. Тут же, перенеся вес тела на переднюю ногу, попытался наотмашь поразить врага вторым, ситуационно – нижним, концом бо в пах, но дерево ударило в сталь – прочертив в воздухе дугу, катана японца успела опуститься, преградив путь моему шесту.

На мгновение мы с противником застыли лицом к лицу, затем синхронно отпрянули назад, вернувшись на исходные позиции.

Состроив зверскую рожу, японец что-то отрывисто прокричал – не думаю, что это была лестная оценка моего мастерства бо-дзюцу . В ответ я коротко, но емко объяснил по-русски, где предпочел бы видеть своего оппонента. Недослушав, тот сделал шаг вправо – я переместился соответственно, не позволяя зайти на себя сбоку. Японец сдвинулся еще – я снова повторил его маневр.

Так, шажок за шажком, мы прошли по комнате четверть круга. Теперь у меня за спиной было окно, позади японца – собственно, кухня с плитой и холодильником. На этом моему противнику, как видно, кружить наскучило, и он ринулся в атаку – на сей раз молча.

Я метнулся навстречу врагу, за счет шага меняя стойку. Задний конец моего шеста, стремительно переместившись вперед, ударил японца снизу по запястьям сжимавших рукоять катаны рук – уже начавших опускаться. Треск ломающегося дерева слился с криком боли моего противника. Выбитый из его рук меч отлетел к холодильнику. Обломок превратившегося теперь в заостренный кол бо – врезался в микроволновку, пробив ее дверцу насквозь…

Вот тут-то я и допустил непростительную ошибку. Благополучно лишив врага меча, забыл, что оружие бойца – это не только то, что у него в руках, но и сами руки (их я ему, впрочем, должно быть, неслабо покалечил). А еще ноги. И те были целехоньки…

Пока я заносил остатки шеста для решающей атаки, японец развернул корпус и нанес мне мощнейший удар ребром обутой в не по-летнему тяжелый ботинок стопы в живот – классическое йоко гери . Подавившись вдохом, я отлетел назад – и врезался спиной в простреленное окно.

Однажды мне довелось слышать под ногами треск подтаявшего льда на весеннем озере – когда тот, вроде бы, еще не ломается, но уже близок к этому. Ощущение, должен сказать, не для слабонервных… Похожий звук издало сейчас, проседая под нежданным напором, оконное стекло.

«Хруст. Хруст-хруст. Дзынь!.. Хруст-хруст-хруст. Др-р-р-р… Дзынь!..»

В панике выпустив из пальцев бо , я судорожно вцепился рукой в леску, служившую для опускания жалюзи и, повиснув на ней, рванулся прочь от окна. Ни вдохнуть, ни выдохнуть при этом я по-прежнему не мог… Как не смог и толком встретить японца, коршуном накинувшегося на меня и вцепившегося пальцами в горло. Чего это ему стоило – с почти наверняка сломанными запястьями – было не моей заботой. А вот как высвободиться из яростного захвата – таки да…

Сложив ладони «лодочками», я со всей дури засадил японцу по ушам, затем резко опустив руки, сбил клешни ошеломленного противника со своей шеи. Тут же, не давая врагу времени прийти в себя, ухватил его за широкие длинные рукава и, вскинув правую ногу, уперся стопой в живот оппонента. Затем завалился на спину, увлекая за собой японца, и в момент, когда тот пролетал надо мной, резко выпрямил ногу. Бросок с упором ноги в живот – томое-наге .

Дальнейшее действо предстало передо мной, словно видео в замедленном воспроизведении. Воспарив в воздухе, японец плашмя врезался в стекло окна. Первый слой, уже сплошь покрывшийся паутиной трещин после близкого знакомства с вашим покорным слугой, продавился сразу. Второй затрещал, повторяя недавно слышанный мной мотив – но громче и куда надрывнее. Какое-то время мой противник так и висел вниз головой, миллиметр за миллиметром опускаясь к полу – и одновременно с этим погружаясь вовне, словно сливаясь с толщей испещренного замысловатым рисунком разломов стекла…