Александр Шаравар - Звёздный лорд 3

Рырур весь полёт просто прикалывался над Атами. Его шутки под конец дня даже меня утомили, не говоря уже про саму Атами, которая хотела растерзать рирта за них.

Вечером они всё же устроили спарринг, в котором Атами пыталась надрать задницу Рыруру, но всё произошло ровно наоборот. Злость не лучший советчик и помощник, а потому и нет ничего странного в том, что её результат спаррингов был даже немного хуже, чем обычно.

Так и прошло шесть дней ожидания, пока поле нереальности развеется вокруг корабля. Утром до обеда я занимался делами на корабле, в основном это была работа с экипажем. Какой бы сплоченный экипаж ни был, но то, что мы далеко от дома без гарантированных шансов вернуться, делало своё дело – нервные срывы были не редкостью. Хорошо, что у нас на борту куча псионов. Вокруг них непроизвольно образовывалось пространство спокойствия. Это просто побочное влияние сильных псионов на обычных разумных. Когда из сильных псионов на борту был только Рырур, это было не сильно заметно, но теперь это и Гильшак с Улей и Укаром, но больше всего на окружающих влияет Сорона. В радиусе пары десятков метров вокруг неё просто невозможно встретить ругающихся обычных разумных.

Я прекрасно понимал, что если в ближайшее время у нас не появится гарантированный способ вернуться в нашу галактику, количество внутренних конфликтов на корабле только увеличится. Вот мне и приходилось общаться с каждым членом экипажа, пытаясь в разговоре выяснить близость к нервному срыву. Если были такие подозрения, то я обращался к Рыруру и тот слегка корректировал нервное состояние экипажа.

Лишь на седьмой день, когда окончательно развеялось поле нереальности, мы вновь прыгнули в гиперпространство. В этот раз летели на нашем основном гипердвигателе, которому по хорошему было бы неплохо провести профилактику, но, к сожалению, в той системе нам это сделать не удалось.

Тысячу световых лет до сектора в космосе, в котором находилась лаборатория, мы преодолели в одном прыжке за пять суток. В точке выхода из гипера была обычная система, в которой был подходящий для заправки газовый гигант. И хоть теперь мы не тратили топливо для работы реактора, но решили заполнить наши баки по полной, ведь до запуска установки прокола как раз использовали реакторы.

В этот раз Кара вместе с Атами отправилась добывать топливо, точнее, добывать будет Атами, а Кара просто проконтролирует. Я же вместе с Гильшаком вернулся к тренировкам телекинеза.

– Если ты будешь также напрягаться, у тебя ничего не получится, – произнёс Гильшак.

– И как тут не напрягаться? – спросил я у него. – Я ведь делаю всё, как ты говоришь, но ничего не получается. Вот смотри. – В этот момент я начал уже, наверное, в тысячный раз пытаться поднять в воздух кусочек пластика весом в одну десятую грамма. Но в этот раз всё пошло не так, как обычно. Кусочек пластика дёрнулся в сторону. Я сперва даже не поверил, но решил проверить и сконцентрировался, визуализируя, как он не просто двигается в сторону, а как поднимается в воздух. И он действительно поднялся в воздух, но не надолго – всего на пару секунд, после чего упал на стол. – У меня получилось? – удивлённо спросил я у Гильшака.

– А чему ты удивляешься. Я ведь говорил, что ты способен на это, а значит, рано или поздно должно было получиться. Правда я рассчитывал, что это произойдет ещё пару недель назад, но что поделать, если ученик тормоз.

– Эй, я не тормоз, – возмутился я наигранно.

– Меньше разговоров. Давай закрепляй результат.

– Ты прав, – согласился я и снова попытался поднять кусочек пластика. Вновь у меня долго ничего не получалось. Когда уже подумывал прекратить, он вновь начал дёргаться и вскоре действительно поднялся в воздух. Теперь я даже почувствовал форму кусочка.

К окончанию шестого часа тренировки у меня уже получилось поднимать пластик уверенно, с первой же попытки, и держать его в воздухе столько, сколько я хотел. И ощущения при этом отличались от первого раза, точнее, когда у меня получилось в первый раз, я вообще ничего не почувствовал, кроме облегчения и радости от того, что мне удалось это сделать, а потому я заподозрил Гильшака в не совсем честной учёбе.

– Скажи, а ведь в первый раз пластик поднялся в воздух не из-за меня? – обратился я к Гильшаку.

– Догадался всё-таки. А некоторые мои ученики и по сей день уверены, что у них самих в первый раз получилось, – усмехнулся он. – Да, тебе не хватало уверенности в том, что ты это можешь. У тебя была психологическая преграда к освоению телекинеза. Я же обманул твоё сознание, и ты посчитал, что у тебя получилось, что и подтвердилось в последующие разы. Из меня великолепный учитель, – самодовольно улыбнулся Гильшак.

– Спасибо, – с сарказмом ответил я. – Тренировки продолжим позже. Кара через полчаса возвращается и нам предстоит серия из десяти прыжков. Ты иди отдохни, так как твои силы, как и остальных псионов, нам понадобятся в следующие сутки.

После возвращения Кары и Атами и перегрузки топлива в баки мы начали нашу финальную часть пути к лаборатории Джоре. Разогнавшись, прыгнули в гиперпространство, чтобы через пятнадцать минут выйти в новой системе. Практически сразу включилась тревога, так как сенсоры обнаружили работу системы прицеливания. Тут в работу вступила Сорона и передала код доступа. Практически сразу спрятанные в системе орудийные платформы перестали наводиться на наш корабль, и нам в навигационный компьютер поступил коридор разгона для следующего прыжка.

В системе больше семи миллионов гравитационных аномалий и без этого коридора при разгоне у нас были шансы влететь в одну из аномалий, что гарантированно привело бы к уничтожению корабля.

Следующие девять систем аналогичны. В каждой из звёздных систем были гравитационные аномалии, в некоторых из них были ещё и пространственные, но они явно искусственного происхождения в отличие от гравитационных. Скорее всего, это останки кораблей либо Джоре, либо шилимов. Примерно такие же по характеристикам аномалии мы находили в системе шилимов на местах уничтожения кораблей, а значит, стоило быть в разы внимательней и не пополнить ряды уничтоженных кораблей.

И, наконец-то, десятая финальная система этого сложного маршрута. Практически сразу после нашей материализации в реальности с нами связался диспетчер с лаборатории и запросил разрешение на пребывание в закрытой системе. Коды, которые Сорона вытащила из головы того Джоре, подошли и в этот раз. Нам дали разрешение на стыковку со станцией. Сама станция висела в окружении пространственных аномалий со всех сторон. Был лишь небольшой – всего в пару километров диаметром – проход сквозь нормальное пространство.