Влада Ольховская - «Северная корона» [СИ]

— Мы многое изменим!

— Надеюсь на это. Сейчас в совете больше половины молодых, это ваше время. Ищите новые пути! Я искренне надеюсь, что я был не прав и у вас все получится. Я хочу этого! Но… если я вдруг оказался прав и связь с Землей придется на твое поколение, вспомни все, чему я тебя учил. Возможно, это спасет вас.

Блейн только кивнул, говорить сейчас не получалось.

А Фостер все так же беззаботно вернулся к вездеходу. Он тепло попрощался со всеми, кто провожал его — всеми, кто приговорил его к смерти! Он улыбнулся им, закрывая дверь вездехода. После этого машина медленно, осторожно двинулась через мост над вечно разгневанной рекой. И в этот миг Блейну хотелось крикнуть, остановить все это, умолять совет изменить свое решение…

А он промолчал.

Он приговорил к смерти собственного отца, и с этим ему теперь предстояло жить.

Когда во время учебы Альда представляла космические станции, ее воображение рисовало дворцы из металла и стекла, парящие в невесомости. Светлые, чистые, приютившие в своих стенах самых отважных и сильных детей Земли.

Возможно, на специализированных станциях, торговых, военных или дипломатических, так и было. Но по распределению она попала на станцию общего пользования, расположенную на окраине солнечной системы. Если эта посудина что и напоминала, то уж скорее консервную банку, а не дворец: круглую, плоскую и местами ржавую.

Беда этой станции была в том, что у нее не было одного хозяина. Она, служившая своего рода вратами в солнечную систему, нужна была всем, и все ею пользовались — не считая ее своей собственностью. Старый, но не слишком добрый принцип «Не мое — не жалко» успешно пережил испытание веками и привел к тому, что чудо инженерной мысли превратилось в высокотехнологичный сарай.

Поэтому на станции старались не задерживаться. Сюда пересылали недавних кадетов с Земли, чтобы их мог подхватить назначенный им корабль — и увезти в новую жизнь. Возможно — счастливую, возможно — короткую. Наверняка узнать было невозможно, но Альда уже ни в чем не сомневалась. Теперь, когда на ее руке защелкнулся браслет с номером 53, она чувствовала: она на своем месте.

Правда, она все еще не знала, какая команда подала на нее запрос. Она прибыла на станцию, прошла по коридорам, чувствуя то вонь канализации, то запахи столовой, и оказалась в просторном зале, принадлежащем академии. Здесь не было ничего, кроме длинных рядов металлических лавок. Солдаты ждали, пока их заберут, а из развлечений тут был разве что единственный небольшой иллюминатор, за которым смутно просматривалась ребристая поверхность Плутона.

Рядом с Альдой сидела еще одна выпускница академии, но другого вида, и тоже смотрела на Плутон.

— Знаешь, а ведь сначала его объявили планетой, потом — нет, потом снова планетой, — задумчиво сказала она. — Прямо как мы: то люди — то нет!

— Мы все еще люди, — указала Альда. — Просто со способностями.

— Не все в это верят.

— Я верю, и мне достаточно.

— Ты уже знаешь, к кому тебя приписали?

— Нет. Если бы я знала, разве б я сидела здесь?

— И то правда, — согласилась общительная девушка. Альде не нужно было читать ее мысли, чтобы понять: так она пытается справиться с волнением. — Ведь все назначения появятся на экране, а он еще не работает!

Экран, пока темный, привлекал куда меньше внимания, чем иллюминатор и Плутон, побывавший и планетой, и не планетой. Но на него тоже смотрели часто, потому что всего одна строчка сейчас должна была определить чью-то судьбу.

— Сейчас хорошее время настало, — продолжала трещать ее неожиданная собеседница. — Военных действий нет! Если попадется наблюдательная миссия — это вообще халява. Если научная — тоже нестрашно. Правда, есть еще «Исход»… Но я в него точно не попаду, мне присвоен 435 номер! Я и рада, что не попаду. Мне, конечно, хочется посмотреть космос, но жить тоже хочется!

— А что такое «Исход»? — оживилась Альда.

Направляясь сюда, она пыталась разобраться, что это за миссия. Но толковых материалов нигде не было, и одно лишь это намекало, что дело военное.

Собеседница ее разочаровала:

— Я не знаю! Я просто слышала, как преподаватели в академии шептались об этом, но никогда не позволяли узнать кадетам. Получается, там что-то совсем опасное! Нет, мне опасное не нужно. Я хочу прожить долго! О, смотри, экран включился!

На экране действительно появился знак загрузки, и голоса в зале мгновенно затихли. Альде даже показалось, что многие стараются не дышать, ожидая, что будет дальше.

А дальше был список. Очень простой: имя солдата, имя капитана, название корабля и номер ворот, через которые можно до него добраться. Все, боевые корабли специального корпуса не задерживались на таких станциях, как эта.

В какой-то момент Альде показалось, что ее имени нет в списке. Такое порой случалось: никто из капитанов не интересовался новичком, и приходилось ждать назначения день за днем. А ей бы не хотелось остаться здесь!

Однако она ошиблась, ее имя все-таки было на экране.

— Лукия Деон, — прочитала она. — Вот кто подал запрос…

Для нее это имя ничего не значило, а вот ее собеседница, и без того отличавшаяся излишней эмоциональностью, чуть ли не к потолку взлетела.

— Лукия Деон?! Серьезно? Быть не может!

— Сама посмотри, вон, в середине списка. Альда Мазарин — это я, а Лукия Деон — капитан, который подал на меня запрос.

— Подала, — уточнила девушка. — Лукия Деон — женщина. Обалдеть! Просто о-бал-деть!

— Да чего тут балдеть-то? — удивилась Альда.

Она подозревала, что недавняя кадетка снова ничего не знает, а ее восхищение — плод подслушанных разговоров. Однако на этот раз девушка оказалась более осведомленной.

— Начнем с того, что Лукия Деон — это номер 17. Разве не круто?!

— Да уж… солидно.

Это и правда очень много значило. Капитаны как вид были продуктом генной инженерии. Чтобы получить особые способности, им нужно было пройти активацию спящего гена — сложную процедуру, которую никто, кроме военных, не проведет.

Благодаря этому количество капитанов было очень легко контролировать. На скамейке запасных могло уместиться сколько угодно кадетов, но свои силы они получали только в случае смерти кого-то из действующих капитанов. Благодаря этому их всегда оставалось сто, ни больше, ни меньше. А если учитывать, что погибали они редко, многим так и не доводилось испытать себя.

В специальном корпусе капитаны уже были элитой, а эта Лукия… Семнадцатый номер — это очень серьезно. Альда снова вспомнила, что куратор пророчил ей загадочную миссию «Исход», и ей стало не по себе.

Между тем девушка продолжала болтать:

— А еще Лукия Деон известна как Белая Кобра! Это потому что она боевой капитан, она лично принимала участие в битвах, работала в патрулях, задерживавших космических пиратов. И среди мужчин, и среди женщин мало тех, кто с ней сравнится. Большая честь работать с таким капитаном!