Антон Демченко - Шаг второй. Баланс Сил

- Почему «в отшельники»? – не понял я.

- А как иначе? – развёл руками Старицкий. – Представь, каково приходится окружающим, когда рядом такой дедушка шалить начинает. Широко, многопланово и, самое главное, без остановки! Да от того шторма, что он устроит в ментале, даже святой рехнётся.

- То есть, это, получается, стандартная процедура, да?

- Именно так. Среди обычных людей, до такого уровня, пока ещё никто не развивался. А вот волхвы, да, им на определённом этапе приходится уходить из общества, просто чтобы не доставлять серьёзных неудобств окружающим людям.

- Интересно... а что потом? – пробормотал я.

- Потом? Смерть, я полагаю, - равнодушно заметил князь, но, заметив мой взгляд, нахмурился. – Что?

- Вы не интересовались этим вопросом, да? У тех же волхвов, например?

- Не видел смысла. А что, у тебя вдруг появились другие предположения? – осведомился Старицкий.

- Можно и так сказать, - протянул я, одновременно пытаясь сформулировать то, что вертелось в голове в виде неопределённых образов. – Во-первых, что произойдёт с человеком, дожившим до такого возраста, когда он вынужден будет постоянно выдавать какие-то ментальные воздействия, без остановки и перерывов на отдых и сон?

- Полагаю, он просто должен перестать заниматься ерундой и позволить себе уснуть в последний раз, - довольно резко откликнулся князь, но почти тут же смягчил тон: - А во-вторых?

- А во-вторых, подобные действия противоречат логике. Если разнообразные воздействия в ментале позволяют продлить жизнь, значит, должен быть какой-то… финальный эффект, что ли? Ну, не знаю, как правильно объяснить.

- Переход количества в качество? – усмехнулся Старицкий.

- Ну, да... что-то в этом роде. Я ведь правильно понимаю, что чем больше манипуляций совершает оператор, тем мощнее и объёмнее они становятся со временем? То есть, навык ментального оперирования развивается, а не остаётся неизменным на протяжении всей жизни?

- Да, пределов развития дара нет. Или до него пока просто никто не дошёл. Хм, логичное предположение, вообще-то, - князь задумчиво покачал головой. – Но... всего лишь предположение. Мышцы человек тоже может «качать» всю жизнь, но и они когда-то сгниют в земле или сгорят в печи крематория. Без всякого «качественного скачка».

- Да, но ментальное оперирование не имеет ничего общего с материальным телом человека, у которого, всё же, есть свой предел развития, - не согласился я. – Так почему не предположить, что и итог в этом случае будет отличным?

- Думаю, этот вопрос стоит обсудить с Всеславом и Вышатой Любомиричем, им будет интересно. Весьма интересно! - после недолгого молчания неожиданно заключил Старицкий, и, глянув на часы, хлопнул в ладоши: –Ерофей, мы опять скатились в «запредельщину», от которой ты хотел отдохнуть. Да и время вышло. Обед через пять минут, и если мы не появимся вовремя в столовой, нас с тобой схарчат вместо первого блюда. Идём.

- Надеюсь, там не все восемнадцать детишек сразу? – пробормотал я, выходя следом за князем из гостиной.

- Не волнуйся. Сегодня в гостях только четверо из них, да и те под присмотром моего внука Болха. Плюс твоя знакомая Злата, - бросил через плечо Виталий Родионович, и, еле слышно рассмеявшись, договорил: - маленькая защитница! Вчера она наотрез отказалась, цитирую: «оставлять братика Еру одного в незнакомом месте». Так что, имей в виду, прозвище у тебя уже есть и избавиться от него не выйдет. Детям оно слишком понравилось.

- Ера, значит? Ну... хорошо, что не Ять, – вздохнул я и встрепенулся. – Стоп. То есть, Бийские не уехали?

- Бран Богданич остался с дочерью, а Бажена Вентовна отправилась домой, опасается, что Олег с Марой что-нибудь учудят без её пригляда, - всё так же на ходу пояснил Старицкий.

- Эти могут, - согласился я, поднимаясь по широкой лестнице следом за князем.

- Кстати, Грац и Остромиров тоже здесь, но они клятвенно пообещали Ладе, что до вечера тебя не побеспокоят.

- И это хорошо. После нашего разговора мне, пожалуй, действительно нужно немного отдохнуть, - откликнулся я.

- Погуляешь по парку, развеешься. Заодно и информация в голове уложится, - ответил князь и кивнул, когда возникший перед нами Сварт распахнул двери в столовую.

Действительно, маленькая защитница. Стоило нам оказаться в просторной комнате со стоящим в её центре огромным овальным столом, уже сервированном к обеду, как на мне скрестился добрый десяток взглядов. Ожидающие, любопытствующие, равнодушные... в полной тишине мы с хозяином дома двинулись к столу, но почти тут же раздался скрежет отодвигаемого стула и быстрый уверенный топот. Исчезнувшая из-за стола, Злата вихрем подлетела ко мне и, не обращая никакого внимания на окружающих, с довольным визгом повисла на моей шее. Как только допрыгнула, малявка?!

Левое ухо тут же оглохло от звонкого голоса девочки, безостановочно тараторящей и вываливающей на меня сразу тонны информации... обо всём. И как она за меня переживала, и какой этот дом огромный, и как ей понравился бальный зал. Имена детей, с лёгким изумлением взирающих на нас из-за стола, перемежались сведениями о количестве собак живущих в имении, естественно, с упоминанием всех кличек, мнение о раннем завтраке и качестве апельсинового сока, поданного к нему, высказывалось одновременно с рассуждением о красоте цветов в верхнем зимнем саду… в общем, спустя, максимум, десять секунд, я узнал о загородном поместье Старицких как бы не больше, чем смог бы узнать за год жизни здесь.

Но, наконец, Злата угомонилась и... повела меня знакомиться с уже еле сдерживающими смех присутствующими. По крайней мере, взрослые, сидящие за столом, явственно давили предательские улыбки. А вот дети... хм, если я не ошибаюсь, обаятельная непосредственность Златы просто ввела их в ступор. Ну, в принципе, чего-то подобного стоило ожидать, как я думаю. Всё же, в комнате сейчас присутствуют не только «свои», родные и домашние, при которых вполне позволительно беситься и плевать на этикет, но и гости, при которых обычно детей учат вести себя «подобающе». Учитывая же, что и сама Злата числится здесь гостьей... подчеркну, «маленькой гостьей», такое пофигистичное отношение к вбиваемым правилам поведения не могло вызвать у юных княжат удивления и... зависти. Самой жгучей зависти, которую я легко ощутил. Общий же фон в столовой был скорее умилённо-насмешливый. И к кому из нас какое чувство относится, разобраться было несложно. Да и к чёрту! Смейтесь, сколько хотите, по сравнению с тем океаном радости, в который меня макнула маленькая егоза, ваши смешки – тьфу и растереть!

Правда, был и ещё один поток эмоций, изрядно выбивающийся из общего ряда. И на него я просто не мог не отреагировать. Каюсь, не удержался и, глянув на застывшего у дверей Сварта, с ехидной улыбкой подмигнул фонящему усталым недовольством дворецкому.