Владислав Выставной - Карфаген [litres]

Продолжить он не смог: ковбой схватил с пола грязную тряпку и принялся яростно запихивать ему в рот, бормоча:

– Все ты врешь, гад. Ничего ты не знаешь – ты все это на ходу придумал. Ты самозванец – и скоро все это поймут! И пока за твою никчемную башку все еще предлагают награду – я успею тебя реализовать с максимальной выгодой. В чем-чем, а в бизнесе я понимаю. И ты будешь сидеть тут, пока я не найду покупателей, которые предложат лучшую цену. Я знаю – многим нужна твоя шкура. И Директории, и главарям группировок. А если цену предложат эти Черные Святители – я спокойно отдам тебя им. И даже неустойку за разгром не попрошу. Деньги не пахнут – знаешь об этом?

Змей почти не слышал всего этого, ощущая во рту омерзительный вкус грязной тряпки. «Главное, чтобы не начало тошнить, – думал он, – а то я наверняка захлебнусь собственной блевотиной. Странно, что этот ковбой недоделанный не подумал об этом – рискует на ровном месте потерять добычу».

Заложник дернулся, замотал головой, пытаясь языком выдавить удушавшую его тряпку. Замычал из последних сил, принялся раскачивать проклятый стул, в надежде, что до этого идиота дойдет хоть немного ослабить давление кляпа.

Бармен, однако, решил, что пленник пытается вырваться, – и принялся с еще большей силой запихивать вонючую тряпку обратно ему в глотку. Понимая, что сейчас задохнется, Змей отчаянно дернулся – и со всей дури впечатал лбом прямо в лицо мучителя. Ахнув, тот отпрянул и сел на пол, размазывая по толстой физиономии кровавую юшку.

– Ах ты, тварь… – глухо прохрипел бармен.

И с совершенно неоправданной яростью бросился на связанного, словно тот всерьез мог угрожать его жизни.

Змей знал, что такое побои. Его били в детстве, когда он отстаивал свое место под солнцем в страшные времена Первого голода, его били в юности, когда он доказывал свое право выступать в разборках от лица группировки. Его били совсем недавно, когда не согласились отдавать причитавшийся ему выигрыш. Но никогда он не чувствовал себя настолько беспомощным. Этот взбесившийся барыга решил выместить на нем всю свою злобу, всю ненависть к этому несправедливому миру, как будто Змей самолично разнес его любимый бар, а заодно задолжал ему за десять лет кряду. Хуже всего была невозможность выдавить из себя хоть какой-то звук, хоть стон, хоть хрип, это немного смягчило бы мучения и без того затекшего от веревок тела.

Змей уже думал: пришел конец. Прежде чем он подох бы от боли и внутренних кровоизлияний, он бы просто задохнулся. Правда, и бармен вряд ли бы что получил – разве что полцены за его хладный труп. Но кому от этого было бы легче? Перед глазами плыли серые круги, тело потеряло чувствительность, и сознание готовилось покинуть его, когда экзекуция вдруг оборвалась, а в легкие хлынул свободный поток свежего воздуха – насколько тот вообще мог быть свежим в этой норе.

– Х-х… Ты что творишь, убогий… – просипел Змей, слепо моргая и пытаясь разогнать багровые пятна, плясавшие перед глазами. – Ты же меня чуть не убил!

– Забавная закономерность, – странным голосом произнес бармен. Понадобилось несколько секунд, чтобы понять: этот голос принадлежит другому. – Вторая наша встреча – а тебя снова бьют. Может, тебе пора о чем-то задуматься?

Кровавый туман перед глазами расступился, и Змей увидел смутно знакомое лицо. Близоруко прищурился, всматриваясь:

– Мориц?

– Значит, мозги не до конца отшибли, – удовлетворенно сказал стоявший перед ним человек в сером плаще. Посмотрел на выдернутую изо рта пленника скомканную тряпку в своей руке, брезгливо отбросил.

– А где бармен? – тупо спросил Змей.

– Выпить хочешь? – сочувственно кивнул Мориц. Небрежно пнул лежавшее у его ног тело. – А ну, вставай, любезный. Плесни-ка моему приятелю немного бодрящего. И пошевеливайся, а то на этот раз приляжешь надолго.

Выбравшись под свод Двенадцатого уровня, Змей на миг ощутил себя почти как там – под синим небом Запретной горы. Нет, до Эльбруса этому месту, конечно, было как до другой галактики – дело в ощущениях. То самое чувство простора – пусть даже относительное, призрачное. Но после омерзительной тряпки во рту и затекших от веревки конечностей в подвале свихнувшегося бармена даже тесная толкотня Центрального сектора казалась бескрайними просторами. И даже терявшаяся в вышине под плотными рядами светодиодных светильников горная порода не могла затмить это ощущение.

Шум толпы, вонь помойки вперемешку с запахами уличной еды быстро вернули его к реальности. Кашлянув в кулак, Змей искоса посмотрел на своего спасителя, который шел рядом, сунув руки в карманы, спокойно поглядывая в его сторону. Цену этого взгляда Змей уже знал и не испытывал по этому поводу иллюзий.

– Что теперь? – с кривой усмешкой спросил он. – Только учти: на этот раз я не дам сделать из себя зомби. Пусть даже ты спас меня от этого вурдалака.

– Не стоит благодарности, – небрежно отозвался Мориц. – Насильно тащить тебя я никуда не стану.

– И на том спасибо, – недоверчиво буркнул Змей. – А чего тогда искал?

– Желание клиента – закон.

– Ну да, хозяин – барин. Только твой клиент-то – того. В верхний мир отправился. В фигуральном смысле. Или ты тут забегался и не в курсе?

– В курсе.

– Тогда в чем дело?

– А тебя другой человек ищет. Причем платит вдвое.

– Нормалек. Я прям нарасхват. И кто он?

– Она.

Мориц сделал паузу, давая посреднику переварить услышанное. Неторопливо достал из кармана потертый портсигар, извлек из него самокрутку, сунул в рот. Предложил Змею. Тот машинально взял папироску, прикурил от зажигалки спутника.

Пряча огонек в кулак, Змей коротко затянулся, спросил:

– Кто – она?

– А есть варианты?

Вариантов было немного. Из всех баб, кружевной картотекой пролистанной в памяти, только одна имела возможность – да и желание – заплатить детективу вдвое больше состоятельного толстосума из руководства Директории.

– Чего ей от меня надо?

– Просто просит вернуться. Не спрашивай меня – что, зачем. Это не мое дело. Мое дело – найти тебя и доставить клиенту. На этот раз предлагаю пойти добровольно.

– А если я не хочу?

Детектив поморщился:

– Слушай, мне эти ваши разборки неинтересны. Я просто делаю свою работу. Сказано доставить тебя – я доставлю. Ты же знаешь: у меня есть методы и средства. И не надо на меня таращиться голодной крысой – мы это уже проходили.

Змей был готов поспорить с этим самонадеянным типом, вообразившим себя суперменом. Теперь он знал его подлые приемы, эти жульнические ходы с веществами, парализующими волю. На этот раз он не собирался дать взять себя, как пацана, за шкирку…

– На случай, если ты решишь снова податься в бега, – словно предупреждая его действия, сказал Мориц, – клиентка поручила отыскать твою подружку и испортить ей жизнь. Только не спрашивай меня как – даже говорить об этом не хотелось бы…