Владислав Выставной - Карфаген [litres]

Привал сделали у самой рухнувшей перемычки, ставшей переходом из странного мира запечатанных в глубине людей в пещеру, по которой продолжала струиться подземная река. Беглецы остались пока на территории Сферы, чтобы воспользоваться напоследок скудным освещением от здешних стен. Какая-никакая, а все же экономия батарей.

Игнат сразу же выбрал позицию, установив пулемет. Сектор обстрела позволял в одиночку уложить всех, кто вздумал бы приблизиться к маленькой группе. Остальные переводили дух за скальным выступом, все еще не придя в себя после нападения.

– Что это было? – проговорил наконец Змей. Отхлебнул из фляжки, промочил пересохшее горло. – Кто-нибудь что-то понял? Откуда взялись эти безмозглые упыри? Чего они от нас хотели?

– А чего непонятного? – лениво отозвался Мориц. – Кокнуть хотели. А шкуры – на боевые барабаны.

– Какие еще барабаны? – не поняла Тана.

– Так, к слову. Должны же они во что-то долбить, эти чертовы дикари?

– Эй, Пшик! – позвал Змей. – Ты обещал растолковать, что к чему. Так вот, самое время. Эй, ты где там?

Бывший советник сидел на корточках, спиной к остальным и мелко трясся, не реагируя на зов. Только когда к нему подошла Тана и мягко взяла за его руку, он подчинился. Вышел на серединку крохотной площадки среди огромных валунов, устало опустился на каменную поверхность.

– Я не думал… – пробормотал он. – Не думал, что все произойдет так быстро. Думал, уйти успеем.

– Так мы и успели, – недовольно бросил Игнат. – Только патронов жалко. Впустую перевели.

– Впустую? – Змей с интересом поглядел на друга. – А зачем они еще нужны, как не для такой вот ситуации?

– Когда появится настоящий враг – поймешь, – пообещал тот. – Он, этот враг, костяными топориками в тебя тыкать не будет. Он и из базуки шарахнуть может.

– А мне этих людей жалко, – тихо сказал Тана. – Зачем они такое с собой сделали?

– Лично мне все равно, что они там с собой сделали, – сообщил Змей. – Другой вопрос – чего это они без причины поперли? Как будто их на нас специально навели.

– Так и есть, – сказал Пшик. – Этот местный князек и навел.

– Что за князек? – не понял Мориц. – Малахит, что ли?

– Вот-вот. Он самый, – кивнул проводник. – Похоже, он решил за наш счет свои проблемы решить.

– С чего ты это взял? – с сомнением произнес детектив. – Мы вроде не давали повода.

– А у него не было выбора. – Пшик важно поднял палец. В голосе этого тщедушного человечка появились уверенность и даже поучительные нотки. – Нежить давно на него давит. В смысле, на его группировку…

– На Живых, – вставила Тана. – Они называют себя Живыми.

– Ну да… – Пшик помотал головой. – Ты сбила меня с мысли… А, вот, вспомнил… – Он откашлялся в кулак. – Это, ребята, полный трэш… Я был на территории Нежити. Там такое… В общем, я думаю, этот Малахит натравил Нежить на нас. Специально.

– Но зачем? – не понял Змей. – Если задумка была убить нас – чего он своих людей не послал?

– А разве не ясно? – подал голос Мориц. – Он не хотел подставлять под пули своих. И решил сделать грязную работу чужими руками. Так ведь. Пшик?

– Не совсем, – проводник помотал головой. – То есть и это тоже. Но убить нас не было его целью. По крайней мере, главной. Основаня задача Малахита – именно Нежить. Они давние враги. Живые боятся их больше смерти. До сегодняшнего дня они ничего не могли с ними поделать. А тут мы так удачно подвернулись. Вот он и решил, так сказать, сбросить накопившееся напряжение между Сферами. Как бы выпустить лишний пар из скороварки. Ну и перенаправить агрессию Нежити на чужаков.

– То есть – на нас, – сказала Тана.

– Именно! – подхватил Пшик. – И ведь не ошибся. Теперь мы для Нежити – враг номер один. Кровники, так сказать. А Живые – как бы в сторонке. Чего и добивались.

– Хм… – Змей с сомнением почесал в затылке. – Малахит, конечно, не дурак. Но как он все это просчитать смог? Что Нежить непременно нападет, на нас переключится. Он что, лично с ними договаривался?

– Не думаю, – пробормотал Пшик. – Но я слышал, местные говорили: вроде знамение ему было или что-то в этом роде. Здесь это как бы в порядке вещей…

– Тройняшки ему подсказали, – мрачно сказал Мориц. – Вот зачем он нас им показывал. А они нас насквозь просканировали и просто просчитали варианты. И решили, что мы уведем их проблему за собой. И тройняшки сказали этим тварям «фас!».

– А они могут? – удивилась Тана.

– Откуда я знаю, что они могут? – Мориц пожал плечами. – Теперь, наверное, мы вообще этого не узнаем.

– И не очень-то хотелось, если честно, – поежилась девушка. – Жуткие они, со своим мозгом-компьютером. Хотя и жалко их тоже…

– Тихо! – Змей крепко сжал руку подруги. – Слышите?

Все замолчали, вслушиваясь. Это был явственный звук шагов. Полумрак, чуть подсвеченный фосфоресцирующими стенами, разрезал луч фонаря. Мощного – не в пример их жалкому светильнику с севшей батарейкой. Неизвестный крался с внешней стороны пролома.

Грохнуло: занервничав, Пшик неловко толкнул ногой камень. Фонарь мгновенно погас.

– Затаился! – сквозь зубы процедил Змей.

– Я сейчас! – быстро сказал Игнат – и беззвучно нырнул в темноту.

– Стой! Куда?! – сдавленно позвал посредник, но приятель уже исчез во мраке.

– Что-то я не пойму, – тихо произнесла Тана. – Откуда у здешних фонарь? Да и зачем, если глаз у них все равно нет?

– Вот сейчас и узнаем, – сказал Змей. Глянул на Морица. – Ты там приглядывай, чтобы с тыла не зашли!

– Само собой! – бодро отозвался тот. – А сам смотри, чтобы в лоб не двинули!

Детектив привычно отстегнул магазин СВД, проверил, воткнул на место. Занял позицию, поглядывая в оптический прицел и косясь вслед ушедшему Игнату.

– Я думала, эти «кроты» уже отстали от нас, – нервно сказала Тана. – Зачем мы им сдались, не понимаю. Мы не лезем в их жизнь – зачем им лезть в нашу?

– Если бы все рассуждали, как ты, то люди и воевать бы никогда не стали, – усмехнулся Змей. – Не лезли бы в чужой карман, на чужую территорию. Самой Катастрофы бы не было. И не сидели бы мы сейчас здесь, рассуждая об всех этих «если бы».

– С другой стороны, тогда мы бы тоже не встретились. – Тана взяла Змея за руку, прижалась к нему.

Посредник лишь растерянно хмыкнул в ответ. «Никогда мне не понять женскую логику, – подумал он. – Можно подумать, для женщин – пусть весь мир в труху, лишь бы сложилось их личное счастье. С другой стороны, это что-то природное. Наверное, только такими хитрыми вывертами и обеспечивается выживание человеческого рода. Нам, мужикам, остается лишь внешняя функция обеспечения этого самого рода, в виде добывания мяса и «языков». Причем зачастую не деликатесных, а вражеских. Чем сейчас и занимается Игнат. Вон он, сопит в темноте, волочит что-то. Или, скорее, кого-то, имевшего неосторожность баловаться в темноте фонариком».