Алексей Калинин - Реальный Gameррой

Я щелкаю пряжкой и замечаю, что Оксана делает тоже самое. Мы приземляемся. Захватывает дух, но сдерживаю себя в руках. Я же мужчина и должен делать морду кирпичом.

Наблюдение за собой + 0,2 %

Осознанность + 0,3 %

К счастью, всё проходит хорошо, и мы приземляемся без каких-либо неприятностей. Меня поражает тот факт, что пассажиры начинают аплодировать. Для меня это дико — зачем аплодировать? Спрашиваю об этом Оксану, пока идем к маленькому зданию аэропорта.

— Аплодируют, потому что радуются, что приземлились.

— Но почему же тогда не хлопают водителю автобуса? Ведь от аварий на дороге гораздо больше людей умирает, чем от аварий в воздухе.

— Вот то-то и оно, что из-за дорожных аварий люди погибают чаще, но единицами, а от самолета сразу десятками. Что болезненнее для тебя — щелчок или удар кулаком?

— Удар кулаком, конечно.

— Потому-то и муссируют средства массовой информации крушения самолетов. Потому что болезненнее.

— Понятно. Значит, люди аплодируют пилоту за то, что их не покажут по телевизору.

— Можно и так сказать.

Выход из желтого здания проходит беспрепятственно, хотя я и озираюсь по сторонам. Колонны, терминалы, уставшие лица людей. Молодежь смеется. Девчонки-студентки проходят мимо нас с веселым щебетанием и обсуждением русской литературы. Скорее всего, это будущие педагоги.

Мы же выходим с территории петрозаводского аэропорта. Конечно, это одноэтажное здание не сравнить с мощным домодедовским комплексом. Желтоватая коробка с надписью «Петрозаводск» больше похожа на автостанцию, чем на здание аэропорта. И тут лежит снег!!! Мы улетали из поздней осени, а прилетели в раннюю зиму. Снег небольшой, едва выше щиколоток и уже расчищены дорожки. Свинцовые хмурые тучи того и гляди рухнут на головы.

Илмари с Валентиной прощаются с нами, зовут обязательно «прийехать ф кости» и приветливо машут рукой подбегающему пацаненку. Мальчишка похож на Илмари, хотя светлые глаза от Валентины. Они целуются, обнимаются и уходят в сторону автостоянки.

Я же тем временем оглядываю территорию и радуюсь, что замечаю человека с табличкой «Медведь». Мужчина сорока лет, хмурое обветренное лицо и ровно подстриженная борода.

— Здравствуйте. Вы в Калевалу, в коттедж «Медведь»? — подхожу я к нему, пока Оксана остается возле двух чемоданов.

— Да. Вы Оксана и Борис? Тогда поехали. Оскари просил вас доставить со всеми удобствами, — мужчина мотает головой в сторону стоящих машин.

Я подбегаю к Оксане и хватаю оба чемодана.

— Всё хорошо. Идем за тем бородатым дядькой. Он как раз приехал за нами.

Мы идем за мужчиной. Асфальт успел заледенеть и приходится шагать как по минному полю. Зеленые кусты жимолости по краям дороги покрыты белым покрывалом снега. Невысокие березки окружают прилегающую территорию. Серая «Нива-Шевроле» останавливается возле нас.

Сердце обливается кровью при взгляде на знакомый значок. Покупатель тогда нашелся быстро — стоило мне только выложить фотографии в интернет, как через полчаса раздался звонок. Надеюсь, что машинка в надежных руках. Я помню, как приехавший мужчина заглянул даже в те места, в которые с монтажа машины никто не заглядывал. Вроде бы нормальный мужик, но я чуть не расплакался, когда отдавал ему машину. Правда, пришлось ехать в Москву, на улицу Твардовского, в единственный пункт, где машину можно снять и поставить на учет в выходные. Если бы не такая острая необходимость, то ни за что бы не продал машину. Ни за что.

Мы погружаемся, водитель засовывает чемоданы в багажник. В салоне пахнет сигаретным дымом, который с трудом перебивает запах елочки-вонючки.

— Скажите, а сколько по времени займет дорога? — спрашиваю я, когда мы начинаем выезжать со стоянки.

— Часов за шесть доберемся. Если дорогу не заскользит, — отвечает мужчина и крутит настройку радио.

Если я правильно понимаю этот жест, то разговор окончен. Эх, зря я всё-таки сел на переднее сиденье. Нужно было садиться на заднее и подставить плечо Оксане, в качестве подушки. А теперь сижу на переднем и слушаю полупопсу-полушансон. Догадываюсь, что такое придется слушать всю дорогу.

Села, деревни, города сменяются лесами. Деревья в основном хвойные, суровый климат не дает развернуться теплолюбивым растениям. Мелькание однообразной массы приедается, и я засыпаю. Засыпаю, несмотря на очередной шедевр про «мусорка, заточку и нары». Машина урчит как сытый кот. Слегка потряхивает, будто я вернулся в детство, и мама везет меня в коляске.

Оксана тоже посапывает сзади. В машине тепло и уютно. Я выныриваю и снова впадаю в дремоту. На каком-то участке пути до меня доходит, что я на отдыхе. Я буду отдыхать десять дней с любимой женщиной! Единственная мысль мне не дает покоя — она тоже знает, кто нас там ждет. Знает, но молчит. Хочет сюрприз сделать, или специально не говорит? Вроде как считает меня недостойным такой информации… Что же, посмотрим на реакцию по приезду. Она должна многое сказать.

Всякая дорога рано или поздно подходит к концу. Так и наше путешествие по бескрайним лесам заканчивается возле двухэтажного синего коттеджа. Белые перильца красиво разбавляют синеву бревенчатых стен. Белые наличники щурятся на фары подъехавшей машины. На дворе глубокая ночь, но в коттедже приветливо светятся окна.

Кажется, что большой дом бочком спускается с горы. Вокруг его, насколько хватает света фар, застыли стволы высоких сосен. Яркая луна сияет с небес и заставляет серебриться тонкий слой снега. Рубец Млечного Пути отчетливо выделяется на звездном небе. Когда мы выходили с самолета, то тучи нависали грязным балдахином, а теперь ни облачка. Почти лубочная картинка, из тех открыток, что дарили в детстве вместе с подарочными вкусностями.

Я едва не теряю сознание от обилия чистого воздуха, когда выхожу из душной машины и делаю первый вдох. Да только ради этих моментов стоило бросить курить! Легкие будто окунают в колодезную воду. Я кашляю, и из горла вырывается зеленоватый комок слизи. Хорошо ещё, что никто не видит, быстро затираю комок подошвой.

Осознанность + 5 %

Духовная энергия + 2 %

Обоняние + 2 %

Вкус + 1 %

Оксана тоже выходит наружу. Её лицо чуть припухло от сна, но всё равно она остается самой прекрасной женщиной на свете. Хочется подойти и обнять её, рассказать о своих чувствах, но рано. Ещё очень рано…

Эх, как бы не стало слишком поздно!

Михаил, а именно так зовут неразговорчивого мужчину, помогает нам занести чемоданы в дом. Пройдя небольшую прихожую, мы оказываемся в каминном зале. По-другому эту комнату и назвать нельзя. Два плюшевых кресла смотрят на большой камин, в котором весело полыхает огонь. Пламя трещит, пожирает предложенную пищу и распространяет клубы тепла по отделанной вагонкой комнате. Стены, пол, потолок — всё выдержано в одной цветовой гамме, желтовато-коричневой, словно свежий спил дерева.