Гусев Роман - Андердог

- Что-о-о? – заорал Грин. – Он это сделал? – продолжил кричать он. – Пхаха, не может быть! Я не могу поверить! – встав на колени, и начав кланяться, продолжил верещать Грин. – Это лучший день в моей жизни! Надо чтобы он поскорее добрался до дома, чтобы я мог позвонить ему и обрадовать. Стоп, он же планировал подорвать небоскрёб так, чтобы обрушить и соседний тоже. Сейчас пробью информацию по уцелевшему небоскрёбу, интересно, сколько мы потеряли очков…Я ещё упрекну его, если что…чтобы не расслаблялся… - продолжая улыбаться, сказал он.

Прошло пять минут.

- Так-так-так… значит, сегодня «Grand-Hotel» практически пуст? Как этот идиот узнал об этом? Либо нам конкретно повезло, либо… нет, другого варианта нет… Хотя, разрушив он два небоскрёба, могли бы дать больше очков за разрушения… А-а-а…хрен с ними, главное, что мы до сих пор живы. Значит, он не попался, его не схватили О.К.О., и мы продолжаем игру!

Зазвенел телефон.

- Это ещё что такое? Джонатан? – удивившись, спросил он сам себя. – Кхм… Я слушаю, мистер Уайт.

- Ты меня слушаешь? Так?

- Именно.

- Так вот, слушай меня сюда, гнида ты необразованная…

- Эй-эй-эй, тише, мистер Уайт, не кипятитесь. Неужели так говорят с успешным товарищем по команде?

- С хрена ли ты успешный? Ты какого чёрта на бомбе установил сенсорную панель управления, к тому же без подсветки?

- Великолепно смотрелось, поэтому установил.

- Я тебя найду и зарежу, – заорал Джонатан.

- Да что случилось, в конце-то концов?

- Что случилось? Я тебе коротко объясню. В подвале, куда я спустился, не было света вообще, я будто с выколотыми глазами ходил. Наугад установил бомбу, а потом начал искать ту самую панель для установки таймера, и когда я тыкал по сенсору, и указывал время, исходил звук, будто пищит какая-то крыса, и поэтому я не понял, что вообще происходит. И не понимал бы, если бы ты из-за своей доброты душевной не установил на бомбу звуковой оповещатель, который мне и сообщил о том, что мне нужно валить оттуда, да побыстрее.

- А почему Вы не взяли с собой телефон? Вы хоть понимаете, как я переживал за Вас?

- Ты за свою задницу переживал, так что не надо ездить мне по ушам, – огрызнулся Джонатан.

- Я советую Вам сначала сходить в душ, расслабиться, а затем перезвонить мне, дабы я сообщил Вам великолепнейшую новость.

- Я так и сделаю, но не рассчитывай, что я так быстро успокоюсь. В любом случае, встречу тебя и убью! – сказал Джонатан и сбросил звонок.

- Опа, теперь уже он сбрасывает звонки, – усмехнулся Грин. – Убьёт он меня, как же…и чего ему не понравилась та сенсорная панель? Классная же…ещё и звук прикольный установил, вместо непонятных щелчков, поставил писк, чтобы более отчётливо слышно было. Странный парень…

Джонатан снял свою одежду, и бросил рядом с душевой, а затем включил воду, подождал, пока она нагреется, и только после этого зашёл в кабинку, где, наконец, смог расслабиться.

- Какой же тяжёлый день…я ещё до конца не понял, жив я или мёртв.

Каждый раз, закрывая глаза, он видел сцены, которые происходили только что прямо перед ним. Самым пугающим в той ситуации было то, что он не слышал ни одного крика. За время пока он находился в душе, он больше не говорил, но его голова была полна мыслей.

«Я знаю, почему они не кричали, но это было страшно. Тишина в таком случае пугает больше всего… если бы были крики, я бы и сам мог закричать, чтобы снять хотя бы небольшую часть напряжения. Они просто стояли и ждали, когда в них прилетит тот или иной кусок здания, и разорвёт на части… Эти чипы блокируют в людях всё человечное. Людям просто необходим страх, без этого они походят на роботов намного больше, чем при отсутствии какого-либо другого чувства. Не хочу докатиться до состояния, когда перестану бояться, даже просто думая о таком, я уже начинаю переживать и испытывать страх.

Состояние, в которое я впал, когда пытался убежать подальше от падающего небоскрёба… что это было? Я помню лишь моменты…

Человек повернулся на меня, и зациклился на мне своим пустым взглядом…даже это, уже устрашает.

Небоскрёб упал, и поднялось огромное облако, из-за которого я больше не видел неба перед собой.

Мужчина, который пялился на меня, что-то сказал и после этого ему оторвало голову куском арматуры.

Я побежал.

Что происходит со мной… сейчас я не знаю, что хуже, бояться всего, что со мной происходит или стать таким же овощем, как и прочипованные люди? Нет, ответ я знаю. Страх намного лучше, чем отупевший взгляд и отсутствие желания жить».

Выйдя из душа, парень был «разбит» эмоционально настолько сильно, что даже не понимал, где он сейчас находится. Он с трудом натянул на себя плавки, и направился в свою комнату, по пути споткнувшись о комок своих же вещей, который он бросил рядом с душевой.

Перед лицом возникали образы людей, которые просто стояли и смотрели, как в них с бешенной скоростью летят камни, железки, бруски…как эти люди «распадались на части». Тут же вспомнилось мимолётное мгновение, когда Джонатан, поворачивая голову в сторону небоскрёба, мельком заметил, как огромный булыжник врезается в женщину, а затем вместе с ней летит в стену, и проламывает её. А на месте, где стояла женщина, осталась лежать только её туфля. Единственным, чему радовался Джонатан, это то, что он не видел детских смертей. Иначе он мог не выдержать этого напряжения, которое сейчас навалилось на него. Он был уверен, что дети погибли в том происшествии, но он старался не представлять их, иначе его рассудок мог помутиться.

- Я не хочу больше видеть это… - прошептал Джонатан, лёжа на кровати. – Я не хочу больше вас видеть! – заорал он. – Мне не нужны эти образы, я хочу просто уснуть…

Поднявшись, он нашёл свой телефон, который по случайности оставил дома, и наушники, которые лежали рядом, а затем лёг обратно, на постель, и надел наушники, в надежде, что его любимая музыка сможет отбросить все плохие мысли.

Полчаса мучений прошли настолько медленно, что Джонатан уже мог поверить в то, что целый год уже прошёл, но, в итоге, парень уснул, и смог отвлечься от тяжёлых мыслей хотя бы во сне.

«Тюремный дневник. День тринадцатый.

Сегодня я весь думал о маме, и думаю, что пора написать хотя бы страничку о ней. Конечно же, в будущем я буду часто о ней писать, ведь о ней у меня лишь хорошие воспоминания, а именно они и нужны мне в это нелёгкое время.

Её звали Мира. Мира Уайт. Отец обожал её имя, и всегда с улыбкой произносил его. Конечно, я маму никогда по имени не называл, но мне оно очень нравилось. Для меня она была самым светлым и добрым человеком, как я уже и писал раньше, а вторым, после неё, был отец. Доброта её не заключалась в щедрости или в том, что она мне ничего не запрещала, как ребёнку, а в том, что она всегда проявляла ко мне очень много внимания, всегда брала меня с собой, мы гуляли постоянно. Если честно, то глупое объяснение получилось, ведь она была хорошей во всём. Хоть я и не люблю всякие религиозные сравнения, и вообще к ней я отношусь негативно, но не заявляю при этом каждому встречному. Не люблю, вот и всё. Но сейчас я хочу сравнить маму с ангелом, ведь судя по различным описаниям, она именно ангел, который всегда меня оберегал, любил и не предавал. С того самого момента, как я стал более менее сознательным человеком, то есть, лет с четырёх, я сразу же понял, что моя мама самая лучшая.