Дмитрий Силлов - Кремль 2222: Юг. Северо-Запад. Север [сборник litres с оптимизированной обложкой]

– Ну ты и речь толкнул, – пьяно тряхнул глазными отростками Фыф. – Тебе б не по паукам из пушки стрелять, а к-книжки писать.

– Уже, – хмыкнул я. – Аж четыре тома мемуаров. Глядишь, на северо-запад схожу – и пятый появится.

– Ты только возвращайся быстрее, писатель, – вполне серьезно сказала Настя. – А то мы тут озвереем сидеть на этих стенах.

– Постараюсь, – сказал я.

Но, поскольку устал я как собака, да и дело шло к вечеру, мой поход как-то сам собой отложился на завтра. Перед отбоем мы быстренько распределили обязанности. Несколько протрезвевший Фыф заруливал кормовыми. Выпустил из камер резерв живого мяса и заставил толпу сумоистов собирать трупы руконогов. Оказывается, это был деликатес, причем не только для кормовых.

– Чистый белок! – сообщил мне шам, чавкая чем-то подозрительно желтым. – Попробуешь?

Я отказался. В свое время нас учили есть гусениц и членистоногих по программе выживания, но все-таки я всегда предпочитал насекомым сухпай, а сухпаю – хорошую отбивную.

Данила отмывал кольчугу и штаны в бочке с водой. Настя, горюя об отсутствии патронов к АК, точила палаш. Рут же сбегала куда-то с трофейным копьем руконога и минут через пять приволокла тушку неопознанной щекастой твари величиной с большую собаку.

– Хоммут, – сказала она. – Можно есть.

И принялась сноровисто сдирать с твари шкуру.

Я выразил сомнения по поводу питательных качеств подозрительного мутанта, но Данила заверил меня, что это просто сильно разожравшийся хомяк. Живет в глубоких норах, из которых хрен его чем выковырнешь. Только нео умеют на них охотиться. Чуют, когда вонючий хомяк-мутант чешет подземным ходом по своим делам близко к поверхности, и бьют его копьем прямо сквозь землю. Рут, слыша все это, аж надулась от гордости.

Быстро покончив со шкурой, юная нео выпотрошила тушку, насадила ее на палку и моей зажигалкой развела костер (пояснила – чтоб не мучиться с лучком и жилкой, добывая огонь трением). При этом общались мы вполне нормально, словно и не было ее последнего вопроса, на который у меня не нашлось ответа. Ну и отлично, что Рут слегка повеселела и забыла за охотой и стряпней об этом моменте, весьма щекотливом для меня. Хорошо бы, если б навсегда.

Через несколько минут хомяк уже жарился на рогульках, распространяя вокруг весьма аппетитный запах жаркого. Которое, как известно, лучше сухпая.

Кулинаром Рут оказалась отменным. Слюнями жаркое не мазала, а побегала по двору, сорвала какую-то травку, пару корешков выкопала, перетерла это все в ладошках над хомячьей тушей – и запах стал еще соблазнительнее. На вкус мясо оказалось тоже очень ничего. В пять ртов хомяка мы захомячили очень быстро.

– Кое-кто вроде как может в пищу любую органику употреблять, включая древесные опилки, – проворчал Фыф, когда от ужина остались одни кости. – Так чем такое мясо точить, пошла б деревья погрызла, что ли. Они летом-то со-очные, пальчики оближешь.

– Кусок хомятины зажал? – лениво спросила Настя. Она сейчас расслабленно валялась у костра и ковыряла в белоснежных зубах заостренной веточкой. – Жлоб ты, Фыф, и зануда к тому же. Не зря тебя шамы со своего острова выперли.

– Хе-х, – крякнул Фыф. – Я уж молчу о некоторых, кого из Башни Мозга попросили. Судя по ее названию, безмозглых там не держат.

– И не надоело вам собачиться? – зевнул Данила. – Если вас разлучить, вы ж друг без друга погибнете. Прибьют вас поодиночке за языки, и воинские таланты не помогут. Рут вон, бедная, на ваш стеб только обижается и рычит. Думаю, у остальных выживших на всей Земле будет та же реакция. Кстати, может, это любовь?

– Вот еще! – в один голос фыркнули мутант и кио.

– Спать уже очень хочется…

Это нео вставила свои пять копеек в светскую беседу.

– Устами ээээ… юной леди глаголет истина, – сказал Фыф, – Первая смена…

– Моя, – сказал Данила, вставая с земли, – Идите дрыхните, через два часа разбужу кого-нибудь.

– И то дело, – зевнул шам. – Молодец парень, гвозди б из него делать.

– На нем вообще при случае можно пахать двухлемешным плугом, – заметила кио.

– Это уж тебе виднее, – подмигнул единственным глазом Фыф…

…Ночь прошла без происшествий. Под стенами шмыгали какие-то тени, привлеченные запахом крови, но в гости лезть никто не пытался. Моя смена была последней, предрассветной, но это и к лучшему. Я успел выспаться, вычистить оружие и заодно прикинуть свой маршрут.

На первый взгляд все было не так уж критично. В моем наладоннике имелась встроенная карта довоенной Москвы, по которой я прикинул кратчайший путь. От Бутырки иду до стадиона «Динамо», это около двух кэмэ, а потом – прямиком по Ленинградскому шоссе еще немногим больше двенадцати километров до пересечения с МКАД. Хорошим ходом да по прямой делов на три часа за глаза. Да только я серьезно опасался, что по прямой не получится.

Те же опасения разделили и мои проснувшиеся с рассветом товарищи.

Фыф первым делом попытался всучить мне свой «Кедр», но я отказался, будучи не большим сторонником стрельбы очередями. А для одиночных патрон 9×19 моего «Форта» еще и помощнее «кедрового» будет. К тому же у моих друзей сейчас любое оружие на вес золота – или нео, или руконоги наверняка не сегодня, так завтра снова на стены полезут. Хорошо бы до того времени найти тех людей с севера…

Данила совал мне свой меч, уверяя, что лучшего оружия на свете нет – если не считать «Корда», конечно. Кио предложила штык-нож от своего АК-200 – видимо, просто чтобы не отстать от других.

– Спасибо, ребята, – сказал я, чувствуя, насколько мне дороги эти люди… которых в моем мире наверняка назвали бы мутантами. Да только любому, кто рискнул бы произнести такое слово в адрес моих друзей, я лично вырезал бы его поганый язык «Бритвой» и заставил сожрать. Это – люди. И точка.

Рут скулила, но понимала, что в пути будет мне скорее обузой, чем подспорьем. Потому сейчас помогала чем могла – вспоминала, что говорили разведчики-нео, вернувшиеся из путешествий на северо-запад. Данила за завтраком тоже рассказал кое-что ценное, да и Настя подкинула информации к размышлению. В общем, за беседой и грызней сушеного мяса с сухарями, которых мои друзья прихватили в Кремле изрядное количество, прошел еще почти час. За это время небо над зубцами башен окончательно посветлело.

– Ну ладно, – сказал я. – Пойду я, пожалуй.

Веревка с узлами через каждые полметра белой змеей скользнула вниз с башни, противоположной той, на которую я столь эффектно взобрался вчера.

– Удачи, Снайпер!

– Удачи…

– Удачи, Снар!

– Возвращайся…

Они все стояли сейчас там, между красными зубцами в форме ласточкиного хвоста. Я спускался вниз, отталкиваясь ногами от стены и пока еще слыша голоса своих друзей. А вот увижу ли я их снова? Очень хотелось на это надеяться…