Дмитрий Силлов - Кремль 2222: Юг. Северо-Запад. Север [сборник litres с оптимизированной обложкой]

Под моими подошвами хрустели осколки позеленевшей штукатурки, рассыпаясь словно яичная скорлупа. Но я не пытался двигаться скрытно. Сейчас это было ни к чему, Я чувствовал – враг близко. И он не будет стрелять из укрытия. Неспроста же он вел меня именно к этому месту. Теперь я четко осознавал это…

Только зачем все это было нужно странному мутанту, способному превращать затаенные мечты живых существ в обычные охотничьи капканы? Для чего такие сложные построения, когда при наличии СВД можно просто и безболезненно избавиться от преследования? Играет с жертвой, зная, что с оружием у меня негусто? Возможно…

Я обошел причудливую группу – три лысых дерева, похожих на трехпалую ладонь, поддерживающую большой кусок фасада давно рухнувшего здания. Знакомая ситуация. Объекта давно уже нет, но кто-то упорно поддерживает видимость его существования.

Объекта… А бывает, что и человека…

Еще несколько шагов – и я вышел на площадь…

Я неплохо знал это место. В свое время на острове я довольно прилично изучил его по путеводителям, а потом и слетал с женой в Москву ненадолго, чисто посмотреть город. Правда, до ВВЦ так и не добрался, зато посетил ГУМ, Красную площадь, Кремль… Позже побывал в столице вторично, но уже с другой целью – найти лекарство для своей жены. Но это уже была не та столица. И не тот Кремль. За двести лет после Последней войны он стал городом-крепостью, фактически последним оплотом человечества на территории зараженной Москвы. А ВВЦ, получается, превратился в жуткий Мертвый Город…

Площадь представляла собой большое открытое место, вокруг которого, словно огромные саркофаги, застыли когда-то прекрасные памятники архитектуры. Все так же вздымал свой шпиль в отравленное небо абсолютно целый с виду Центральный павильон. На его крыше по-прежнему тянули руки к небу позеленевшие статуи, то ли призывая к чему-то, то ли грозя свинцовым облакам. Слева словно парили над землей воздушные фонтаны, напоминающие декорации фантастического фильма. Справа…

Я невольно скрипнул зубами. Ну да, павильон «Атомная энергия», за которым, словно ужасный привет из недавнего прошлого, застыл контур колеса обозрения… Мрачные воспоминания, словно прорвав плотину, затопили сознание. Какая разница, что это другое колесо, а павильон не имеет ни малейшего отношения к чернобыльской трагедии и зараженным землям Украины? Но ведь иногда достаточно искры, для того чтобы породить неистовое пламя, сжигающее все барьеры и препятствия…

«Подойди, человек… – раздался в моей голове знакомый голос. – Ты нашел то, к чему стремился так долго… Твой путь окончится здесь».

Посреди площади застыло огромное Поле Смерти, формой похожее на полупрозрачный купол обсерватории. В его глубине колыхались смутные тени, напоминающие человеческие фигуры. Нечто подобное я видел во время своего похода на юг Москвы – гигантская полуразумная глыба студня, заманивающая жертв в свое нутро привлекательными картинками из прошлого…

Это Поле было меньше и вроде не собиралось нападать. Но голос, звучащий в моей голове, шел именно от него, в этом не было ни малейшего сомнения.

«Твой путь окончен, человек… Подойди и получи то, что искал…»

Нечто подобное я уже слышал однажды. Поле Смерти явно вытащило голос и интонации из моей памяти. Понятно, что это ловушка, которая однажды чуть не поглотила дружинника Данилу, – мы с Фыфом тогда едва вытащили парня из смертельной западни. Идти внутрь смертоносной субстанции было безумием. Но с другой стороны, мое шестое чувство подсказывало, что решение всех моих проблем там, за зыбкой границей Поля.

«Подойди, человек…»

Я сделал шаг. Потом еще один. И еще…

По мере приближения к Полю Смерти я все более отчетливо видел фигуры, расположенные внутри него. Ну да, конечно. На этом месте находился знаменитый фонтан с огромным золотым снопом посредине и шестнадцатью статуями, расположенными вокруг него. Но сейчас на вершине снопа клубилось плотное белесое облако, отчего скульптура очень отчетливо напоминала атомный взрыв. А полуразрушенные статуи со следами сохранившейся позолоты выглядели гротескно и угрожающе, словно хищные, уродливые сирены, заманивающие путников в мрачные глубины океана…

Я не заметил, как перешагнул невидимую границу между реальным миром и Полем Смерти, – рядом со студенистым образованием она исчезла, стерлась, стала невидимой. Наверно, я уже был внутри, так как отчетливо видел фонтан, из которого били струи воды гнойно-желтого цвета. Впрочем, возможно, это был просто оптический эффект отражения света от тусклых лохмотьев позолоты, кое-где сохранившихся на статуях… Странно… Неужто подача воды до сих пор функционирует?..

Внезапно картина смазалась, вновь потеряв четкость. Центральная фигура ансамбля потеряла малейший намек на сноп сжатых колосьев. Теперь это был реальный ядерный взрыв, на глазах растущий из развороченной крыши Четвертого энергоблока. А ко мне медленно приближались ожившие статуи. Только сейчас их бесстрастные лица скрывали маски старых советских противогазов, а в облезлых, покрытых язвами руках были уже не поблекшие от времени цветы и фрукты, а нацеленные на меня автоматы…

«Ты догнал свое прошлое, Снайпер, – вновь зазвучал голос в моей голове, – Ты пытался скрыться от него, но возможно ли убежать от самого себя?»

Шестнадцать полуразложившихся фигур встали в десяти шагах от меня.

«Похоже на расстрел», – усмехнулся я про себя.

Страха не было. Не было ничего. Пустота внутри, словно из моей души выкачали все эмоции. Как может вакуум реагировать на огнестрельное оружие? Да никак. Вот я и стоял, равнодушно наблюдая за вооруженными мертвецами.

Но выстрелов не последовало. Мертвые медленно опустили оружие. Теперь автоматы висели стволами вниз на ремнях, словно бесполезные игрушки.

Внезапно крайний слева труп поднял руки и стащил с головы противогаз…

Я узнал его сразу. При жизни мертвеца звали Майором. Его на моих глазах заживо переварило «перекати-поле». Это было давно, еще в моем мире, на зараженных землях Украины. А теперь он стоял и смотрел на меня выцветшими, пустыми глазами…

Они снимали противогазы один за другим… И я узнавал лица… Кобзарь, которому я дал прозвище Копия… Метла, еще при жизни ставший живым мертвецом и сгоревший в огне, прикрывая меня… Малява, принявший в себя пулю, предназначавшуюся мне… Одних я знал хорошо. Других запомнил лишь мельком, разглядев однажды их лица в оптический прицел винтовки. В следующее мгновение эти лица переставали быть лицами, и я начисто стирал их в памяти. По крайней мере я надеялся, что начисто. Но сейчас я вспоминал их мгновенно, как будто знал этих людей многие годы…