Игорь Гардер - Попал так попал, или Орки рулят

Тоже мне, нашелся великий педагог. Но одно могу сказать – когда он садился и начинал свой урок, мне приходилось сосредотачиваться и внимательно слушать. Да и посох, оказывается, обладал волшебным способом стимулировать внимательность. А как он тренировал память!

Теперь понятно, как наши предки изучали два-три иностранных языка и могли наизусть цитировать библию целиком. Оказывается, тут всё дело было в педагогических способностях учителей, у которых в руках были розги. С такой методикой обучения лучше десять раз подумаешь, чем списать уроки. А о том, чтобы не выполнить задание и не заикались бедные дети. Так и мне – науку, можно сказать, вбивали через нос, ввиду моего состояния. Ага, если бы не моя немочь, попробовали бы вбить в меня науку таким способом. Эх, если бы не “бы”. А, ладно, что вздыхать, вот выздоровлю, и кое-кому припомню все щелчки по носу.

Время шло, плавание было однообразным, вот все и развлекались моим обучением. Благо, ученик не мог сбежать и отмахиваться от учителей, и все с удовольствием смотрели на мои мучения. Ко мне, было дело, даже сунулся Дуркин, учить меня правилам торговли и как правильно продавать свой товар. Пришлось ставить на место зарвавшегося юнца.

– За сколько ты сможешь продать, скажем, деревянный молоток у нас на корабле? – спросил я его, когда в очередной раз сунулся ко мне.

– Ни за сколько, он здесь никому не нужен, – уверенно ответил он.

– А если я продам его, скажем, за золотой? – позевывая, спросил я.

– Его никто не купит за такую цену, на торгу за монету можно взять таких с десяток, не торгуясь. Если только ты с кем-нибудь договорился, то можно, конечно, – спохватившись, с подозрением посмотрел он на меня.

– Давай поспорим?! – предложил я ему. – Кто из нас продаст молоток за большую цену.

– Лучше гномов, как продавцов я никого не знаю, но я с тобой на деньги не буду спорить, – не поддался он на провокацию.

– Я поспорю, – вклинился в разговор Борг, опираясь на костыль (тот самый орк-ветеран, что потерял ногу на острове и катался со мной на тачанке). – Ставлю десять медных монет, хоть какое-то развлечение, – добавил он с загоревшимся глазами.

– Я тоже ставлю десять монет, – неуверенно произнёс Дуркин.

– Мою ставку в двадцать монет примете? – крикнул кто-то из уцелевших моряков.

– На что ставишь? – спросил я его.

– На то, что ты не сможешь продать его за золотой, – уверенно произнес матрос.

– Ставка принята. Так, против меня сделали ставки Борг, Дуркин, ну и этот матросик. Кто ещё? – предложил я гномам, оркам и людям.

Народ вначале неуверенно, но потом всё более активно стал делать ставки на мой проигрыш. За учётом, кто сколько поставил, взялись следить Дорг и Кро, причём они сами не стали делать ставки, а только посмеивались. В самый последний момент Дуркин, как только увидел, что все ставят против меня, решился и поставил пять золотых. Отыграться решил. Когда его дядя брал деньги у племянника, скрежет зубов слышали все. А я таких ставок не ожидал. Думал поиздеваться немного над горе-учителем и всё, хотел в шутку молоток продать своему отражению. И что теперь делать? Я стал лихорадочно соображать, деньги проигрывать не хотелось, ну, и плюс авторитет, а вариант с отражением теперь точно не прокатит.

– Всё, все сделали ставки, – вывел меня из задумчивости Дуркин и протянул деревянный молоток.

–Народ, тут прошёл слух, что один молодой шаман хочет купить вот этот молоток за два золотых, но мне самому не с руки продавать ему. Кто хочет купить у меня инструмент? – Выдал я перл, надеясь на человеческую жадность и на то, что хоть кто-нибудь не захочет со всеми меня наказать.

– Я!!! Я!!! Я куплю!!! Если молодой господин подождёт, когда я продам его молоток! – буквально вылетел из толпы юнга.

– А не обманешь? – как бы с сомнением спросил я его, а сам мысленно поблагодарил всех богов за посланную удачу в виде этого мальца.

– Да что вы господин!! Я ни в жизнь!! – испугано затараторил юнга.

– Ах, доведёт когда-нибудь меня моя наивность и доверчивость до ручки, – притворно посетовал я, и протянул пресловутый молоток парнишке.

Затем произошла сцена, когда юнга дрожащими руками протянул молоток мне, и я не я был бы, если б не поиздевался над беднягой. Сначала с сомнением повертел инструмент в руках, а затем попробовал его на зуб. И все свои действия комментировал, каждый раз спрашивая мальца, а точно ли это легендарный деревянный молоток за пять золотых ценой?!! В общем, оторвался по полной, да и команда уже откровенно потешалась и все доказывали мне, что, дескать, это не просто деревянный молоток, а легендарная вешь. Только один Дуркин стоял с открытым ртом и весь бледный.

Потом ко мне подошёл Дорг и протянул деньги. Я сначала хотел от них отказаться и вернуть их проигравшим до последней монеты, чтобы не наживать себе лишних врагов. На это никто не согласился, но я нашёл выход, который всех устраивал. Я просто велел гному убрать эти деньги до ближайшего порта, где на них мы отметим наше счастливое прибытие. Пресловутый молоток у меня выкупил Дорг за два золотых и подарил его племяннику, как символ, со словами: думай, прежде чем принять решение.

Я, конечно, не удержался, и посоветовал сделать на нём надпись: ”Десять раз примерься, один раз ударь”. Аллегорию гномы быстро просекли, и дядя Дорг заставил племянника собственными руками вырезать эту надпись, приговаривая, что вековая мудрость учит не обманывать орков и не торговаться с ними. Правда, она основана на том, что обманутый орк стремится укоротить на голову своего обидчика, и, как правило, его даже не может остановить в этом закон. Ну очень вспыльчивый народ эти орки.

Само путешествие проходило спокойно и однообразно. Как я и говорил, судно вёл капитан Крум. Не знаю, какой он капитан, но тварь порядочная. Он себя вёл на корабле так, словно это его собственность и все на корабле должны ему подчиняться. Я не выдержал его отношения и хамского поведения по отношению к бедному юнге. Крум откровенно издевался над пацаном, заставляя раз за разом мыть гальюн перед посещением этого места капитаном и после, да ещё в очень хамском ключе. Ну, и не выдержала душа поэта – отправил его мощным хуком за борт.

Я, если четно, и раньше всё время лез, не вставая, в тарелку, хотя, скажу честно, я с этой привычкой борюсь. И когда выловили этого нехорошего редиску, я ему сообщил, что он понижается в должности с капитана сего славного судна до штурмана. Ну, и спокойно пошёл, да занял его комнату, а ему великодушно уступил койку. А то, ишь какой масленица – пока я был между жизнью и смертью, он перебрал почти всю власть в свои загребущие руки. Ну, и плюс я во время болезни никуда не мог, да и, откровенно говоря, не хотел вмешиваться, а тут не выдержал, и расставил все точки над Ё.