Александр Лидин - Ключ от всех миров [оптимизирована обложка]

Пока пленник занимался своими делами, я стоял и восхищался. Ведь могут, когда хотят. Потом подошел понюхал цветы. Они были свежими, настоящими. Огромные желтые лепестки с красными точками, обернутые в зелень листьев. Интересно, откуда они? Раньше я таких цветов никогда не видел. И еще этот тропический живой аромат, нектар в сравнении с обычными химическими осве жителями…

К тому времени, как мы вернулись, Даммер уже попросил сворачиваться. По его словам, нам предстоял еще долгий путь. В этот раз мы свернули в узкий туннель, ведущий вглубь каменного массива. Однако, прежде чем мы шагнули во тьму каменного коридора, Даммер вручил каждому горящий факел. Все эти факелы жутко чадили, и вонь стояла такая, словно использовали кости и тряпки скелетов. Хотя, может, так оно и было. С Древних станется.

Сам тоннель представлял собой извилистую округлую дыру метра два в диаметре, так что тем из нас, кто повыше, приходилось идти, наклонив голову. Положа руку на сердце, скажу: никогда не страдал клаустрофобией, и тем не менее… А потом проход стал сжиматься и в итоге пре вратился в узкую щель, так что приходилось не идти, а буквально протискиваться боком. В какой-то момент у меня зародилась весьма неприятная мысль: а что если кто-то застрянет, окончательно перегородив движение? Но, слава Богу, ничего подобного не случилось. Наоборот, туннель постепенно начал расширяться.

– Послушай, Тогот, а вообще, зачем все эти прогулки? Неужели нельзя было сделать так, чтобы корабль привез нас к конечному пункту назначения?

– Потому как для нас это деловая поездка, а для всех остальных паломничество.

– Ну а почему не облегчить всем жизнь…

– Слушай, Артур, ты или прикидываешься, или и в самом деле наивен как агнец? Тут ведь все дело в самой сути процесса. Ты, претерпевая лишения и неудобства, бредешь к конечной цели, очищая свой разум и готовя себя к встрече с…

Но я не дослушал.

– Как я понимаю, неудобствами ты называешь бесплатный бар и сортир с зеркалами?

– Нет, мой друг. Неудобство – это, нажравшись на корабле, карабкаться в гору. А бар на судне – своего рода испытание. Много выжрешь, оступишься и полетишь вниз с тропы…

Да, с этой стороны я проблему не рассматривал. Тем не менее, был еще один вопрос, который никак не шел у меня из головы.

– Послушай, Тогот, я еще вот что хотел спросить, – тут я сделал многозначительную паузу, и любопытный покемон в самом деле клюнул на мою уловку.

– Ну?

– Вот ты копался в голове у этого капитана… Вот скажи, почему они послали так мало людей? Ведь, по идее, они могли просто задавить нас числом.

Тогот хихикнул.

– Знали бы прикуп, жили бы в Сочи, а были бы мозги, было бы сотрясение… Тут как раз все просто. Они ожидали чего угодно, только не такой большой корабль. Пристань-то махонькая, да и как по Неве большой корабль незаметно протащишь? Слово «колдовство» ведь у них в голове не помещается ввиду общего скудоумия. Итак, ждали они маленький катер. Послали четверых вперед, чтобы и катер не спугнули, и захватить его смогли бы сами, шума не подымая. А когда увидели эту махину, отступать было поздно. Навалились всем скопом и обломились. Сейчас небось их командиры сидят где-нибудь в штабе, звездочки с погон стряхивают и думают, как бы еще всем нам насолить.

– И чего придумают?

– Не знаю. Только, уверен, их придумка опять не сработает.

– Почему?

– Потому как нельзя о людях думать, как о быдле и офисном планктоне. Народ – он умней, хитрей, могущественней нескольких чиновников, почему-то решивших, что могут судить да рядить. Не суди, да не судим будешь. Только так и не иначе. Когда какой-то выкормыш ФСБ бегает по стране с криком: «Я знаю, как надо!», ничего у них никогда путного не получится и закончат они жизнь во всеобщем презрении. Если даже выкрутятся при жизни, то род их все равно будет проклят, потому как «от осины не родятся апельсины». Вот кинули они пацанов с замороченной головой против нас… и что? Погибли пацаны, зазря погибли. А ведь у них были отцы и матери, жены и дети. А потом наверняка, кто-то будет рассказывать об их геройской гибели на страже Родины… – Тогот говорил и говорил, а я слушал, и туннель в скале стал казаться не таким уж тесным, словно где-то там, далеко-далеко забрезжил лучик света, потому как иначе все равно коридоры рано или поздно кончаются. И в финале ты или выйдешь на свет, или окажешься у стенки. Как там у Высоцкого… « Прошел он коридорчиком и кончил стенкой, кажется…»

Мы сидели в клетке. Нет, совсем не то, что вы подумали. Клетки тут были вместо жилищ, и они не запирались. Представьте себе огромную, бескрайнюю пещеру с низким каменным потолком; пещеру, в которой царят вечные сумерки и клубится черный туман. Нависающий потолок создает впечатление, что вся громада свода вот-вот обрушится тебе на голову. А кроме того, эта пещера полна клеток, прутья которых неведомым образом вделаны в пол и потолок. Сначала я подумал, что они зацементированы, но ничего подобного. Они словно вросли в камень – старые ржавые прутья толщиной с запястье взрослого мужчины.

Чтобы все выглядело не так мрачно – все-таки мы были не паломниками, стремившимися стать посвященными, – мы с Иванычем сняли куртки и рубашки, благо было жарко, и развесили их на прутьях, соорудив некое подобие стен. Потом Тогот развел колдовской костер – топлива для обычного костра у нас не было. И еще нам не хотелось угореть, а судя по запахам, слово «вентиляция» никто из подземных обитателей не слышал.

Почти сразу, как мы устроились, появился «официант» – один из прислужников Древних. Он был грязным, словно не мылся лет десять, длинные слипшиеся волосы, пальцы черные, вместо одежды грязная набедренная повязка, которая не сошла бы даже за половую тряпку. И, тем не менее, в руках у него был сверкающий белизной поднос, на котором лежали куски сырого окровавленного мяса и стояло несколько бутылок. В том числе шкалик приличного австралийского виски – «Белый дом».

От мяса мы дружно отказались. Его происхождение вызывало у меня смутные подозрения, которые я даже озвучивать не хотел бы. Что до выпивки, то виски я сразу забрал, прихватив для Тогота бутылочку «Посольской». Ему все равно, что хлебать, так что нечего на него вкусный продукт переводить.

«Официант» уже собирался уходить, когда я обратился к нему:

– И еще, почтеннейший, большое спасибо за крепкие напитки, но водка без пива – деньги на ветер.

Тот только кивнул и исчез.