Дмитрий Серебряков - Девятый уровень [СИ]

— Я думал, что хранители своих не будут обманывать. — Хмуро произнес я.

— Что поделать. — развел он руками. — Жизнь штука тяжелая, может и не так ударить. У тебя сила редкая, и каждый захочет получить ее себе. Поверь, методы они не будут выбирать, как я. Например дождутся, когда у тебя будут дети, но ты еще будешь слабым и неопытным, и тут бац, — При это он хлопнул ладонью по столу. — а дети уже у врага в руках. И что, не отдашь?

— Если отдам, то они умрут, но с силой у меня будет шанс их спасти. — уверенно ответил я.

— Ответ верный, но вот детей это не спасет. — Печально вздохнул он. — Поверь уж мне, кто прошел через это. — Его лицо стало мрачным и грустным. — Поверь, это очень сложно пережить.

— Сочувствую. — Растерянно сказал я, как не думал, что у него такая трагедия была.

— Ну вот, опять. — С сарказмом произнес он. — Повелся, как последний дурак. Ты что, реально поверил в то, что у меня была такая хрень в жизни? — Радостно заявил он, и увидев мое растерянное выражение лица, расхохотался. — Да чтоб у меня, и дети… Ой, не могу… Уф… Ну ты и доверчивый… Зато насмешил, так насмешил. Ой, видел бы ты свое лицо. А главное, заметь, в тот момент ты даже меня простил за обман. Правильно?

— Да. — Хмуро ответил я, глядя на ехидно прищурившегося Локи.

— Вот видишь, как много полезного за один только урок. — Довольный собой, произнес он. — В общем, так. Первое задание я и без тебя выполнил, а значит, у тебя будет другое. Отправлю тебя в другой мир, будешь там выполнять задание страны и партии. — Последнее он произнес пафосно и при этом вскинул вперед руку. — А то тут твои бабы будут мешать тебе осваивать новые силы. Ну а там, думаю, новую найдешь, ты вроде у нас мастак в этом деле.

При этом он лыбился с таким довольством, как будто всем своим видом говорил: моя школа, молодец. Так и хотелось врезать ему по морде, вот только сомневаюсь, что попаду. А если попаду, то наверно сам же себе руку и сломаю.

— И что мне там нужно делать? — вздохнул я печально.

— А фиг его знает. — беспечно ответил он. — Я еще не придумал.

— Ась? — только и смог я воскликнуть, ибо вокруг меня уже появилась черная сфера переноса.

— Да ты не переживай, я потом скажу… попозже… — Задумчиво произнес он. — В общем, жди и узришь… тьфу… не отсюда… Короче, не трусь, прорвешься… Наверно.

Это было все, что я услышал, и меня перенесло в другой мир. Причем без единого дрона. Я-то их там все распределил. Вот же сволочь. Кажется, я начинаю не любить одного конкретного хранителя.

Дмитрий.

Раньше, уже и не помню когда, я сначала с интересом, потом с ужасом, еще позже с унынием, а сейчас с безразличием и апатией, рассматривал комнату, в которой живу. Причем даже уже не знаю, сколько я тут живу. Все те же стены светло-синего цвета. Белый потолок. И две двери. Одна белая, другая бежевая. Больше ничего в комнате не было. В определенное время из стены выдвигалась кровать, или стол с уже готовой едой, причем хочешь ты спать или есть, никто не спрашивал. Выдвинулась кровать, значит надо ложиться. Не лег спать? Твои проблемы. Как же мене это все надоело.

Помню, когда попал сюда в первый раз, думал, что это тюрьма, или больница, или вообще космический корабль с зелеными человечками, но увы и ах, все оказалось проще и сложнее одновременно. Одна из дверей отворилась, а если быть точным, просто пропала. До сих пор передергивает от воспоминаний, хотя и времени прошло много. Помню, как радостно бросился к этой двери, выскочил… а дверь-то за мной и закрылась. Дальше только шок. Нож в груди… и боль… было очень больно. Я не понимал, зачем? Как?! Кто? просто умирал, смотрел на нож в груди и умирал. Ну, это я так думал и чувствовал, что умер. Вообще-то, наверно я умер, хотя даже сейчас не знаю точно. Когда проснулся, показалось, что все приснилось, или привиделось, неважно, важно то, что я жив. Но радоваться долго мне не дали, опять отворилась дверь.

Естественно, как нормальный человек, я выходить из комнаты после первого раза не хотел. А кто бы захотел? Было страшно, очень страшно. Сжавшись в комок, я сидел на полу, в самом дальнем углу от дверей. Смотрел со страхом на открытый проем в стене и пытался понять, откуда у меня такой панический страх: вроде живой, целый, но все равно страшно. Как долго я так просидел, уже и не помню, да и неважно это. Помню, что стало тепло в комнате, потом жарко, еще позже стало тяжело дышать, но выходить в дверь все равно было страшнее, и уже когда стало совсем плохо, в полном бреду я все-таки выскочил в проем, стало хорошо, прохладно и… мокро!? Дальше помню смутно: боль, ужас, паника, темнота. Каждый раз, когда меня убивают за этой долбаной дверью, кажется, что все, отмучался. А нет. Просыпался целый и невредимый в постели, и опять все сначала.

Даже считал, сколько раз меня убили. Правда, после семьсот какой-то там смерти сбился со счета, или просто надоело считать. Кого я только за этой дверью не видел: люди, животные, какие-то непонятные существа, роботы. Это только первые смерти помню смутно, дальше я уже как-то приноровился, что ли. Каждый раз за дверью было что-то новое, то какие-то коридоры из непонятного материала и без окон и дверей, то самый настоящий лес, или джунгли, или вообще непонятные заросли. То здания различных видов, причем в основном абсолютно мной никогда раньше не виданных размеров и форм. Неизменным было только одно: желание всех живых существ, а иногда и предметов, меня убить. Убить могло что угодно и когда угодно. Как я достиг того, что выживал там, не знаю. Может, просто стал чувствовать смерть, а может, проснулось так называемое шестое чувство, да как угодно это можно назвать, но факт остается фактом — мне с каждым разом удавалось прожить за дверью все дольше и дольше.

В какой-то момент я осознал, что знаю, как убить то или иное существо, знаю их слабые и сильные стороны, знаю как правильно двигаться, что бы достичь любого нужного мне результата, но увы, это не помогало. Знание и умение оказались разными понятиями, пришлось учиться на ходу. И учиться быстро, ведь умирать было больно и неприятно, я бы даже сказал — отвратительно, безобразно, омерзительно. И даже эти слова не могут передать все той гаммы чувств, которые испытывал в момент смерти. Если кто-то вам скажет, что человек может привыкнуть ко всему — вранье, к смерти привыкнуть нельзя. Можно привыкнуть терпеть боль, но к самой смерти привыкнуть нельзя.

Учится было сложно: одно дело, когда ты учишься, и если ошибся, например в спортзале, можно исправить и повторить заново, и другое дело, когда за ошибку приходился платить своей жизнью. Время шло, жить хотелось, и в определенный момент у меня начало получаться не только умирать, но и убивать. Когда я в первый раз убил живое существо, то не почувствовал ни сожаления, ни радости. Даже когда убил человека, мне не стало плохо. Было только чувство удовлетворения, что ли, или облегчения, сложно сказать, но стало легче — это точно. Пропало чувство безнадежности и обреченности, которые давили на меня. Стало легче дышать и думать. Со временем пропало чувство страха.