Франсис Карсак - Том 5. Так скучают в Утопии

Немало заинтригованный, Бенсон наклонился ко мне с явным намерением сию же минуту вытащить из меня все детали доклада, но наш автомобиль уже въезжал в столицу, и я был вынужден попросить его набраться терпения до завтра. Впрочем, до выступления в Академии я в любом случае не собирался ни с кем делиться собранной информацией.

Для нации в триста тысяч жителей Академия наук Объединенных Государств Теллуса была весьма важным учреждением. Федеральное правительство сразу же сделало упор на необходимости быстрой индустриализации и технического прогресса: на обучение и исследования были выделены значительные субсидии, вследствие чего у нас открылось сразу три университета — в Унионе, Кобальте и Нью-Вашингтоне. Тут можно, конечно, было бы возразить, что интересы нашей научной элиты были ориентированы скорее на техническое и прикладное образование, нежели на фундаментальные исследования, но нашей главной целью было выжить, пытаясь удержать нашу цивилизацию на том же техническом уровне, на каком находились наши земные предки. Следует признать, что спустя 75 лет после Катаклизма нам это вполне удавалось.

Унион в те годы представлял собой 20-тысячный город, все жители которого были так или иначе вовлечены в работу правительства, федеральных агентств или университета. Основные официальные здания возвышались посреди обширного парка в треугольнике, отделяющем Дордонь от Дронны. Университет располагался на левом берегу Дрон-ны, и там же, метрах в ста от реки, разместился и Дворец наук, в центральной башне которого находилась Федеральная академия.

Сразу же по прибытии я позвонил своему «патрону», Жоржу Бевэну, заведующему кафедрой земной археологии, и был рад констатировать, что он не покинул столицу на праздники. В два часа пополудни он принял меня в своем рабочем кабинете и сообщил, что уже утром следующего дня мне необходимо будет выступить с докладом перед членами Академии. То был не совсем обычный порядок производства, но регламент его допускал, так как именно Академия и отправляла меня в экспедицию в Новый Эквадор, к тому же, правительство настаивало на срочности моего отъезда в Деревню Землян. Впрочем, Бевэну и самому не терпелось обнародовать полученные мной результаты, которые показывали, что Земная археология тоже может внести значительный вклад в развитие нашей экономики.

Я провел с ним несколько часов, обсуждая перспективы, открывавшиеся перед нами после окончания моей миссии, а затем отправился к моему дяде Анри, у которого всегда останавливался, бывая в Унионе. Спать я лег пораньше, оставив без внимания транслируемые по телевидению официальные речи и гала-концерт, устроенный в честь празднования 14 июля.

Едва я встал наутро, как позвонил Бенсон. Он говорил намеками, но я понял, что за прошедшие сутки ситуация осложнилась. Он сообщил, что сразу же после заседания Академии меня подберет у входа и доставит в аэропорт автомобиль министерства.

Я быстро привел себя в порядок, позавтракал и переложил чемоданы, отказавшись от тропического обмундирования, сослужившего мне добрую службу в Новом Эквадоре, в пользу более теплой одежды и особого оборудования, которые должны были мне понадобиться в Деревне Землян.

Заседание Академии начиналось в 13 ч 25 мин: я был на месте уже в час дня. Я рассчитывал провести эти двадцать минут с Бевэном, но ко мне тут же подскочил высокий блондин лет так тридцати.

— Мсье Бурна? Рад с вами познакомиться. Позвольте представиться...

Он протянул мне визитную карточку, на которой я прочел: Бошз Р. СаЬог, научный атташе при кабинете секретаря Министерства внешних сношений.

Господин Бенсон прикомандировал меня к вам до конца вашей миссии.

— Очень приятно, мсье Кабо.

— Кэбот, мсье Бурна. Вы уж извините, но мне не очень нравится, когда мою фамилию произносят на французский манер.

— Прошу прощения. Вы не похожи на американца...

— А я таковым являюсь лишь наполовину. Моя мать — канадка, отсюда и мой квебекский акцент.

— Понимаю. А вы случайно не состоите в родстве с бостонскими Кэботами?

Его лицо расплылось в широкой улыбке.

— Мои комплименты, мсье Бурна! Никогда еще не встречал француза, способного провести такую параллель.

— О, это — часть моего археологического образования... Кстати, полагаю, вы пришли послушать меня?

— Мой босс действительно поручил мне посетить заседание, а затем представить ему доклад о вашем докладе.

Этот Кэбот выглядел весьма симпатичным парнем. Так как, судя по всему, нам предстояло какое-то время жить вместе, мы расположились на террасе кафе Академии для того, чтобы познакомиться поближе. Первым делом я осведомился о его научной специализации.

— Теоретическая физика. Как видите, это достаточно далеко от вашей области знаний. Но вообще мой кругозор чрезвычайно широк — это у меня наследственное. Один из моих предков до прибытия в Канаду был тесно связан с энциклопедистами.

— Похоже, вы прекрасно знаете свою родословную!

— Вы правы. На Теллусе генеалогия как вид культуры не сильно развита, не так ли? У нас, в Квебеке, с этим дело обстоит иначе. Моя мать — родственница по нисходящей линии маркиза де Барвиля, нормандского дворянина, эмигрировавшего в 1793 году. Он не любил Республику, но по натуре своей был искателем приключений. Думаю, он объехал добрую четверть Канады. Впрочем, Барвилей можно встретить где угодно от Квебека до Ванкувера...

Так я был вознагражден долгим рассказом о приключениях маркиза в краю индейцев, рассказом, который прервало лишь объявление о начале заседания Академии.

О своем докладе я расскажу вкратце: все это сейчас общедоступно, и интерес к нашим открытиям в Новом Эквадоре постепенно затмили последующие события. Но в то время результаты миссии «Любознательного» были поистине сенсационными.

Основные положения теории Менара-Хои-Брюстера о Катаклизме широко известны: две четырехмерные вселенные, плавающие в пятимерном гиперпространстве, каким-то образом столкнулись, что привело к частичному взаимопроникновению пространственно-временных континуумов Теллуса и Земли, вследствие чего фрагменты Земли были заброшены на Теллус. Впрочем, Брюстер полагал, что и фрагменты Теллуса тоже должны были быть заброшены на Землю. Теоретически возможно использовать гипергеодезическую сеть Хои для определения точек соприкосновения Земли и Теллуса, то есть прочертить «траекторию» Катаклизма.

С первых же дней мы знали четыре точки этой траектории: первыми двумя, судя по всему, были Деревня Землян и то место, где находился Нью-Вашингтон, впоследствии исчезнувший в глубинах теллусийского Атлантического океана. Также на Теллус была заброшено некоторое количество судов, находившихся в момент Катаклизма в земном Атлантическом океане: зная их точные координаты в тот миг, мы смогли установить, что соприкосновение между Землей и Теллусом произошло и в двух других точках. Использование гипергеодезических линий Хои позволило экстраполировать вероятную траекторию Катаклизма: вдоль всей этой траектории можно было бы надеяться обнаружить и другие фрагменты Земли, переброшенные на Теллус.