Франсис Карсак - Том 4. Пришельцы ниоткуда

...и почти тотчас же вынырнул из ахуна. Но, вместо того чтобы оказаться где-нибудь в проклятой галактике, он очутился среди миллионов сияющих звезд какой-то молодой галактики нашего Пространства. Акейон решил, что расчет был неверным, и он угодил в другую позитивную вселенную, расположенную за антимиром.

Он направил ксилл к звезде, вокруг которой вращался целый рой планет, видимых на увеличивающем экране. На одну из этих планет Акейон и сел, предварительно облетев ее кругом: она казалась пустынной; по всей видимости, на ней существовали только растительные формы жизни. Там он провел более недели, уже утратив всяческую надежду спасти нас, снова и снова проверяя сложные расчеты.

Здесь рассказ Акейона опять был прерван научной дискуссией, в которой, как мне кажется, вряд ли что-либо понял бы даже сам Эйнштейн!

На девятый день Акейон снова ушел в ахун, вынырнул, опустился на другой планете и заново проверил все расчеты. С каждым днем ему все больше казалось, что он безвозвратно заблудился в Пространстве. Наконец, по прошествии двадцати шести дней, он очутился вблизи обитаемого мира. Акейон спикировал и сел на планете кайенов всего в нескольких километрах от того места, где Суйлик ожидал нашего возвращения.

Акейона тоже спас счастливый случай, только помноженный на волю и научные знания.

На заре «Тсалан» сел на планету Ссвфт. Эссина и Бейшит были безгранично рады нас видеть. С теплым чувством смотрел я на свой ксилл — единственный аппарат, побывавший в антимире. От ударов, полученных на Сифане, на его куполе осталось всего несколько вмятин.

В тот же вечер я официально попросил у Хелона руки его дочери.

Не став задерживаться на планете кайенов, мы уже к середине следующего дня вернулись на Эллу. Я чувствовал себя истощенным, раздражительным, взволнованным. Хелон сказал, что ответ я получу на Элле вечером в день прилета.

Оставив все еще вялую и нуждавшуюся в отдыхе Ульну на «Тсалане», я вместе с Суйликом направился в зал Совета. Свой подробнейший отчет я закончил выводом, что хиссы, по всей видимости, к несчастью, были правы: никакое сосуществование людей с мисликами, во всяком случае в пределах одной солнечной системы, невозможно. Но если мы вынуждены яростно защищать наши галактики, прибавил я, то с мисликами как с таковыми разделаться вряд ли удастся, потому что их триллионы и триллионы в тысячах мертвых галактик.

Это заявление пришлось большинству собравшихся не по вкусу. Помимо того, что мислики несут гибель всякой белковой жизни, для хиссов они остаются также врагом метафизическим, воплощением Зла, которое должно быть навсегда уничтожено во всем мироздании. Один из Мудрецов возразил мне:

— Ты сказал, что планета Сифан до прихода мисликов была населена людьми. Почему же мислики не довольствуются ледяными планетами, на которых мы сами жить не можем? Почему они гасят наши солнца? Нет, тут не может быть никаких компромиссов. Мислики должны исчезнуть!

— Но такая борьба продлится миллионы лет! Каким бы мощным оружием вы не обладали, вы не сможете отвоевывать планеты одну за другой. Да и зачем вам эти скованные льдами миры, на которых уже нельзя жить?

Совершенно забыв о том, что формально я сам принадлежу к хиссам, я почти защищал мисликов.

— Мертвые планеты нам не нужны, хотя на них и может обнаружиться ценное сырье. У нас и без того хватает необитаемых миров. Но мислики должны исчезнуть. И раз уж они не выносят света и тепла, мы снова зажжем их звезды.

Позабыв о самой элементарной вежливости, я возопил:

— Что-что? Зажжем звезды?

— Сниссон сказал, что нам следует снова зажечь погасшие звезды, — ответил мне Аззлем. — Во всяком случае, мы должны попытаться. Теоретически это возможно. Практически задача может оказаться невероятно трудной. Но мы все равно попытаемся, и, пока ты отсутствовал, предварительные опыты уже начались. Тебя известят, когда придет время.

Я едва не задохнулся от изумления. Разумеется, с тех пор как я покинул Землю, мне приходилось видеть вещи одна другой фантастичнее. Я даже допускал — приходилось верить свои глазам, — что мислики, эти поразительные существа, действительно обладают способностью гасить звезды. Но чтобы хиссы, которые в конечном счете были всего-навсего людьми, вздумали вновь зажечь эти звезды... У меня голова пошла кругом, а Аззлем как ни в чем не бывало продолжал:

— Не думаю, что решающий опыт мы сможем провести раньше, чем через год. Тем временем мы будем продолжать исследования проклятых галактик, не предпринимая, однако, широких наступательных операций, чтобы не подвергать лишней опасности жизни хиссов или синзунов.

На этом заседание объявили закрытым. Я вышел, разыскал ожидавшего меня Суйлика и повторил ему все то, что было сказано на Совете.

— Мне все это уже известно, — ответил он. — Недавно была создана специальная группа физиков во главе с Асс-зой и синзуном Берантоном; в нее вошли около ста хиссов и почти столько же представителей других человечеств. Наша подруга Бейшит входит в делегацию хр’бенов. А знаешь, кто будет командовать ксиллами этой группы?

— Нет.

— Я. А руководить десантным отрядом, возможно, поручат тебе. Похоже, у тебя неплохо получается выпутываться из самых сложных ситуаций, — добавил он смеясь.

«Тсалан» уже находился на своем обычном месте. Я обошел звездолет стороной и пошел прогуляться к берегу, к тому самому месту, где впервые увидел Ульну. То, что Хелон не ответил сразу, казалось мне дурным предзнаменованием. Я ожидал заката с нетерпением и в то же время со страхом. Небо было безоблачным, нежно-сиреневым, каким оно бывает на Элле, когда лучи заходящего Иалтара пронизывают влажный воздух. Я уселся на мелкий песок.

Вдруг за моей спиной послышался шум шагов по песку. Ко мне подошел какой-то синзун и приветствовал меня.

— Сонг Всеволод Клер, — сказал он, называя мой син-зунский титул, — тебя ждет ур-шемон.

Я последовал за ним. Нос «Тсалана» гигантским конусом возвышался над нашими головами. Хелон в окружении Акей-она, Винседома и еще четырех пожилых синзунов ожидал меня в центральном зале.

— Вчера ты попросил у меня руки моей дочери Ульны, — начал он без лишних слов. — В принципе ты имеешь на это право, потому что ты благородный и вольный синзун. Но подобный брак между человечествами разных планет — дело неслыханное ни для нас, ни для наших друзей хиссов. До встречи с тобой мы вообще не видели человечеств, которые были бы достаточно близки к нам, чтобы можно было говорить о супружестве. Даже между хиссами и кренами, которые настолько походят на хиссов, что сами порой не могут отличить их от своих соотечественников, до сих пор не было ни одной свадьбы. Однако наши биологи, исследовавшие тебя, пока ты лежал в нашем госпитале, утверждают, что по химическому составу твоя протоплазма ничем не отличается от нашей. Кроме того, в тебе уже есть частицы синзунских костей, синзунские сосуды и синзунские мышцы. У тебя идентичный метаболизм, точно такое же количество хромосом и, вероятно, такое же, как и у нас, количество генов. Стало быть, твой случай особый. Единственное различие заключается в том, что у тебя пять пальцев, а не четыре, но у наших далеких предков их тоже было пять. Таким образом, никаких препятствий к браку нет, кроме разве что психологических. Однако Ульна, — тут он улыбнулся, — согласна. Поэтому я отвечаю тебе: да! Но знай: свадьба любого члена семейств шемонов может состояться только в столице Арбора, Бери-сенкоре, и вам придется отправиться туда, как только хиссы дадут на это разрешение. Да-да: еще и хиссы должны дать на это разрешение, потому что ты не только синзун и землянин, но и хисс. Хотелось бы мне знать, — добавил он шутливо, — какой планете будут принадлежать ваши дети?!